До последних снегов с журавлиной строки…

По-волчьим стежкам шел с востока.

Хотя бы ради доброты

Не шли проклятий мне в дорогу.

И снова, снова снишься ты,

С горячим вздохом у порога.

Какая музыка звучит!

Но нет костра, чтобы согреться.

В холодный мрак одной свечи

О, как молчать умеет сердце.

И даже поздние цветы,

Как тыщи солнц горят над прудом.

Куда ходили я и ты

К бобровым, пасмурным запрудам.

Ты так любить бы не смогла,

А я не смел сопротивляться.

Как зеркалами навела,

Которым велено кривляться.

* * *

Капли тихой росы отдают холодком,

По ветвям неподвижным стекая.

Что грустишь несмеяна? Уж май за окном.

Ведь не в сказке живешь так страдая.

Не печалься о прошлом, горят фонари.

И рассвет отразился в колодце.

И твой пес – сторож лютый, умрет у двери.

Из твоих рук хоть яда напьется.

Ты была, как ни с кем, откровенна со мной.

Ну, а проще сказать,– не любила.

Не по мне так страдала, чтоб ринуться в бой,

Не меня до ворот проводила.

А когда-то ждала мой привет допоздна.

У крыльца горячо обнимала.

Ты прости, коль обидел, лесная княжна.

О каких днях всерьез заскучала?

А когда-то со мной ты ждала журавлей.

Белым платьем дразнила сирени.

Вспомни, сколько дарил тебе лунных ночей?!

Не поверив твоей злой измене.

Я покой и уют обойду стороной.

Дальний путь будет нам приговором.

Не вернусь никогда, не увижусь с тобой.

По махай мне рукой с косогора.

Ты не знала печали, не знала любви.

И не верила в счастье крылатое.

И когда горевали в садах соловьи.

И тебя за другого про сватали.

Может вспомнишь широкие зори небес.

И костры до утра позабытые.

И тропинку в огнях, сквозь сиреневый лес,

И луга у дождей под копытами.