Страшная граница 2000. Часть 1

Но восемь бородачей уже схватили автоматы и выскочили из развалин. Действовали они абсолютно правильно, как учит тактика горной войны: ринулись вверх по ущелью, занимая господствующую высоту.

Укрывшись за стволами вековых деревьев, тут же открыли шквальный огонь. Эхо ущелья множило раскаты боя: грохот пулеметных, автоматных очередей, гортанные крики «Алла Акбар!»

Мы с двумя бойцами запрыгнули в развалины. На доли секунд выглядывая из оконных проемов, открыли огонь.

Но боевики оказались опытными стрелками.

Вскрикнув, рядом со мной упал прапорщик Морозов. Кровь заливала его лицо. А он не вытирал ее. Лежал недвижим.

Его однофамилец, рядовой Морозов, метнулся к прапорщику. И крикнул:

– Убит!

И тут же сам уронил автомат. Пуля попала прямо в голову. -Снайпер! – рыкнул я, как будто пытаясь предупредить бойца.

Выглядывая из-за дверного проема, я пытался рассчитать траекторию снайперской пули, чтобы вычислить самого этого снайпера. Укрывшись за стеной, я менял магазин автомата и думал:

«Судьба, бл..дь! Полчаса назад разговаривал с двумя Морозовыми. Живыми! И шутил. Кадровики погранотряда специально набирают Морозовых в одно подразделение».

И вспоминал декабрь 1999 года, самое начало высадки в Аргунское ущелье пограничного десанта. Странный был случай! Ночью боевики из миномета обстреляли лагерь «Бастыхи». Погиб всего один боец. Как фамилия? Ну ясен пень, Морозов!

И вот опять – Морозов! Убит. По крайней мере, признаков жизни не подает. А подползти и проверить нет возможности: пули прошивают глиняный пол совсем рядом. Надо крутиться!

Перекатами я резко менял позицию. И стрелял, стрелял короткими очередями! Благо автомат, который дал мне эНШа отряда Фархутдинов, имел вместительные магазины от ручного пулемета.

«Где те восемь, которые отсюда ушли?» – думал я, поглядывая на развороченное пулями кострище.

И услышал левее по склону автоматные очереди. Много очередей! Правый склон также трещал от автоматного и пулеметного огня. Опять грозные крики: «Аллаху Акбар!»

– Бл..ть! – выругался я. – С двух сторон бьют! Сверху бьют! Не уйти теперь!

Из соседних развалин слышались автоматные очереди. Это отстреливалась другая часть наших. Там был командир группы капитан Усачев. Сквозь стрекот очередей слышался его крик:

– Есть «трехсотые»! «Двухсотые»! Что?! Нет! Нет! Огонь очень плотный! Отойти не могу!

Очевидно, по радиостанцию ему приказали немедленно отходить. Но плотный огонь не давал даже высунуться из-за укрытия.

Меняя магазин автомата, я бросил взгляд в боковое окно.

Из развалин выскочил солдат. Но тут же упал, сраженный очередью. И сразу вокруг начали рваться гранаты. Боевики методично расстреливали развалины из подствольных гранатометов.

– Пи..дец! Уходить надо! – крикнул я в сторону соседних развалин. И тут же мой голос утонул в стрекоте автоматных очередей и гулких разрывах гранат.

«Похоже, Миша Часткин не может к нам пробиться! – понял я. – Вот и приказал уходить! Но мы – под прицелом! Как уходить»?

Выглянул в разбитые окна:

– Б..дь! Лысая местность! Как в тире пристрелят!

Не успел я пригнуться, как пули впились в глину развалин совсем рядом. Затем – мощный взрыв.

«Огнемет! «Шмель!» – мелькнуло в голове. И сразу – темнота, тишина.

Очнулся я от громкого голоса. Рыжебородый боевик держал в руках мое удостоверение личности и читал:

– Подполковник Ильин. Корреспондент. Консорциум «Граница». Че он тут делает?

Заметив, что я открыл глаза, рыжий спросил:

– Ильин! Маршалла ду хьоьга! Ты – корреспондент? Или ФээСБэшник с «корочками» прессы?

Я поморщился. Боль в голове – сильнейшая! В ушах – шум. Перед глазами – туман. Рук не чувствую.

Никак не соображу, где я. Что со мной?

Попытался пошевелиться. Ага! Руки связаны за спиной.

Начал было говорить, но кроме буквы «К» ничего не получилось:

– К-к-к.

Что-то мешало говорить. Я медленно вдохнул и выдохнул, пошевелил губами. Точно, контузия! И ответил:

– Д-да, корр-респондент.

Рыжебородый пристально посмотрел на меня:

– Почему по-чеченски не отвечаешь? Маршалла ду хьоьга!

С трудом повернув голову, я ответил:

– Маршалла ду хьоьга! Здравствуй!

– Ну вот, порядок!

Он повернулся к боевику, держащему наготове пулемет:

– Наш человек! А ты хотел расстрелять! Читай, чо там в документе!

Стоящий рядом боевик раскрыл зеленую книжечку и медленно, по складам, прочитал:

– Ватана болан сейгюси учин медали.

Рыжебородый перевел с турецкого:

– Это медаль «За любовь к Родине»! Ильина наградил Президент Турции!

Он посмотрел на меня и спросил: