Страшная граница 2000. Часть 1

Но Усачев решил все-таки подойти поближе:

– Прапорщик Чернов! Будем заходить с двух сторон! Бери шесть человек. Пойдете слева. Справа я пойду!

Мы осторожно подкрались к домишкам. Точнее, глиняным стенам бывших домишек. Откуда-то слышался стук топора. Этот стук позволил подойти незаметно и заглянуть внутрь.

Ну а потом Птицын и увидел боевиков. Только вот сплоховал! От неожиданности и волнения зря передергивал затвор! Надо было немедленно открывать огонь! Но теперь-то чего сожалеть!

Размышления мои прервал лягз засова. Это пришел Вахид. За ним вошел рослый боевик с автоматом, принес шашлык, лепешки, горячий чай.

– Не обижаешься? Извини! Придется тебе одному сидеть. – обратился ко мне Вахид. – Мои бойцы требуют расстрелять тебя! Знаешь про Новые Алды? Это пригород Грозного.

– Нет. А что там?

Глаза Вахида налились кровью:

– Ваши федералы расстреляли там женщин, стриков, детей! 5 февраля пришли и расстреляли! Безоружных, беззащитных! Тот боец, который требовал тебя расстрелять, оттуда родом. Всю его семью расстреляли! Так что тебе повезло, что я здесь. Не то расстреляли бы тебя! И правильно сделали!

Вахид зыркнул из-под нахмуренных бровей:

– Не веришь, что ваши расстреляли мирных жителей? Сейчас принесу фотографии!

Он вышел. Принес фото с изображениями убитых людей в гражданской одежде. Были и тела женщин. Один мужчина лежал, вытянув руку с зажатым паспортом. Видимо, пытался показать кому-то документ.

Вахид похлопал меня по плечу:

– Отомстить имели право! И убить тебя! Я сказал, ты – важная птица, нужен в Джохар-Кале. Сказал, тебя приказано живым доставить. Давай чай пить!

За чаем мы вспомнили свою жизнь в интернате. И дальнейшие пути-дороги, которые мы выбираем. Или дороги нас выбирают.

Я рассказал, что служил в Туркмении, когда началась война в Чечне. И всем говорил, что чеченский народ победить невозможно. Откуда знаю? Я приводил примеры из жизни в интернате.

Очень часты тогда были драки с местными парнями. И никогда местные не выходили победителями. Это странно, если учесть, что Волгоград – огромный город, и боевых парней там полно. Казалось бы, должны массой задавить малочисленных интернатских.

Но нет, не задавили!

Тогда же я увидел тактику действия чеченцев.

Особенно наглядным был такой случай. Вечером, в темноте, местные окружили здание интерната. И пошли на штурм входной двери.

Казалось бы, грамотно блокировали противника. Осталось только победить.

Но! Из окна интерната спустился первоклашка, и стремглав – в соседнюю воинскую часть. Часть, конечно, стройбатовская! А там – полно чеченцев и дагестанцев.

В это время местные штурмовали входные двери. Они узкие, поэтому забегать приходилось по одному. А внутри их встречал самбист по имени Пашхан. Хоть и десятиклассник, но силищи неимоверной!

Местный парень бросается на Пашхана. И мгновенно летит на пол, бьется головой о цементный пол. Забегает следующий. И опять бьется о цемент! Жуткая картина!

Через пять минут подбегает подмога из стройбата. Солдаты окружают местных. И, размахивая ремнями, избивают парней острыми как лезвие металлическими бляхами.

Жуткое впечатление оставили и последующие события. Местный парень уже лежал на асфальте. Видно, сильно травмирован. Но приподнялся на локте, что-то сказал солдату. Тот грубо ответил. А потом с размаха, и очень сильно, ударил лежачего сапогом в голову. Удар сильный и резкий. Парень ударился головой об асфальт.

Потом говорили, умер он в реанимации.

Очень жестоко! Но резонен вопрос: почему огромный город не смог организовать нападение и победить? Неважно, кто прав, кто – нет. Каковы причины поражений?

Или другой пример. Как-то на перемене в школе раздался дикий непрерывный рев, доносящийся от входа. Все ринулись туда.

Внизу, у самого входа, стояли два парня. Высокие, спортивного вида. Прямо красавцы – гвардейцы! Наверное, кого-то из местных обидели интернатские, а парни пришли разобраться. И что?

От непрерывного дикого рева и визга парни растерялись.

К ним тут же подскочил чеченец – десятиклассник. И резко – удар в голову! Парень падает. Удар – второму! Тот падает. Первый поднимается, и тут же получает новый удар, профессинально-боксерский.

Очень жалко было парней! Хотя и непонятно, кто прав, кто виноват. Но это пример! Пример – сплоченности чеченцев, их боевого мастерства, смелости. Что мог противопоставить огромный Волгоград? Казалось бы, и боксеров там полно, и самбистов. Но! Что «но»? Непонятно.

Все это и вспоминал я в Туркмении, слушая новости из горящей Чечни. Делал вывод: все, увиденное в интеранте, можно смело проецировать на любые боевые действия!

Вахид с гордостью резюмировал:

– Мы – нохчи!

– Эт точно! Еще в интернате ты рассказывал. Говорил, нохчи – от имени пророка Ноя. Чеченцы – это люди Ноя. Очень ты гордился!

– Точно, говорил! Нохчи – народ пророка Ноя! Точнее, Ноя звали Нох. Поэтому чеченский язык – самый древний на земле. Точно! Ты не слышал? Вы, русские, произошли от нас, чеченцев!

– Странная теория!

– Ты отстал от жизни, Петро! Знаешь о Рюрике? Наши ученые доказали, что Рюрик и его дружина говорили на чеченском языке! То есть Рюрик был чеченцем!

– Надо почитать! – ответил я. И спросил:

– Да! А помнишь, как воспитательница попросила всех выучить песню на чеченском языке? Чтоб на смотре песен мы победили!

– Конечно, помню!

– Кстати, о нохчи. Когда я служил в Туркмении, очень удивлялся. Там тоже есть нохчи. Ты не знаешь? Такое племя есть – нохурцы. На туркмен совсем не похожи! Глаза – голубые, а волосы – рыжие. По внешнему виду – точные чеченцы! Живут в горах Копет-Дага. Они говорят, что пророк Ной причалил после потопа именно туда.

Вахид опять вспомнил наше интернатское житие:

– Кто грабил жителей в Волгограде? Кто шапки снимал и лезвием – по лицу? Чеченцы? Или свои же, родимые русские? Конечно, не пианисты и скрипачи! А быдло! Оно везде в России – быдло!

Я согласился:

– Эт точно! Деньги у меня отбирали в городе не чеченцы!

– Точно! Помню, как ты пришел в интернат и чуть не плакал.

И кто вернул тебе деньги? А? Мы, чеченцы, и вернули тебе!