Страшная граница 2000. Часть 3

Схватив за руку неистово визжащую Оленьку, я протащил её до дивана и бросил на пол:

– Лежать! Голову закрой руками! Не вставать!

Схватив автомат, я тоже рухнул на ковёр. Выглядывая из-за дивана, щёлкнул предохранителем и передёрнул затвор.

Через секунду из туалета выскочил автоматчик и полоснул короткой очередью в нашу сторону.

«Попал, бл..дь!» – мысленно похвалил я опытного стрелка, который с первого выстрела поразил мишень – гипсовый бюст вождя мирового пролетариата.

Осколки вождя больно резанули мою бритую голову. Досталось, судя по тихому обиженному мышиному писку, и моей подружке. Она не стала нарушать устав и подпрыгивать от испуга, а продолжала лежать, обхватив голову.

– Тра-та-та-та! – злобно и резко громыхнул мой автомат.

Нападающий матюкнулся и выронил ствол.

Повалившись на пол, он схватился за плечо. Тут же его накрыла пелена снега из раскромсанного моими пулями окна.

«Ага! Попал! Умница!» – похвалил я себя.

– Оля! Беги вниз, к телефону! Вызывай ментов! Скажи, вооружённое нападение! – рявкнул я, метнувшись к злосчастному коварному туалету.

Добежав, ударил корчившегося бандюгана прикладом по голове. Затем, не открывая двери сортира, громыхнул длинной очередью.

Резко толкнув дверь, я нажал на спусковой крючок ещё раз.

Разбитое окно зияло чернотой, перемешанной с искрами залетающего невинного тихого снежка.

Осмотрев все кабинки, я выглянул на улицу. И присвистнул:

«Пожарная лестница тут! Всё ясно! Днём кто-то оставил форточку открытой, чтобы ночью залезть. Знали, что пост охраны – на первом этаже!»

Выбежав в коридор, я метнулся к разбитому бюсту Ленина и подхватил белый шарфик Оли.

Им и скрутил мычащего раненого противника.

– Петенька! Сейчас приедут! – прямо от лестницы закричала раскрасневшаяся Оленька. – Могу помочь!

– Охраняй его! – толкнул я лежащего. – Будет дёргаться, бей шваброй!

Вручив Оленьке швабру, добытую в туалете, я бросился вниз. Там уже громыхала и раскачивалась входная дверь.

Когда майор милиции осмотрел коридор второго этажа, он хмуро ткнул пальцем в разбитую бутылку шампанского:

– Чё тут было? Водку пьянствовали?

Заметив моё смущение, улыбнулся:

– Пошутил я! Но осколки собери и выбрось. И подругу свою домой отправь! Здесь её не было!

глава 15

Интеллигенты хреновы!

Комбат нашего курсантского батальона по кличке «Копчёный» в повседневной службе был спокоен, как удав.

Но сейчас маленький коренастый майор нервно бегал по кабинету, хватаясь одновременно за бритую голову и трубку телефона.

Резко тормознув каблуками хромовых сапог, комбат злобно уставился на курсантов, которые виновато понурили бритые головы.

Комбат ткнул коротким толстым пальцем в грудь одного, башку которого покрывало страшное красное пятно:

– Пушкин, бл..дь! Ты дуэль начал?

– Товарищ майор, это случайно получилось! – вздохнул высокий худой курсант. И поёжился в своей когда-то зелёной, а ныне пятнистой красной куртке хэбэ.

«Копчёный» повернулся к другому курсанту, голова которого была страшного синюшного цвета:

– Дантес, бля..ь! Ты начал дуэль?

Дантес скорбно молчал и тихонько сопел.

Вместо него ответил худой «Пушкин»:

– Товарищ майор! Это Кант начал! Кант виноват!

Черномазый большой лоб лицо майора исказила глубокая раздумчивая морщина:

– Какой Кант? У вас ещё и третий был?

Скрипнув каблуками, комбат развернулся к лейтенанту, стоявшему навытяжку позади курсантов:

– Взводный! Чего там у вас происходит? Кто такой Кант?

Лейтенант Глущенко вздохнул:

– Иммануил, немецкий философ!

Майор нахмурил чёрные мохнатые брови и попросил выражаться прилично. А главное, проще.

Лейтенант вздохнул и начал:

– Они не поделили «Вещь в себе».

Курсант, названный Пушкиным, меланхолично добавил:

– Дас Динг ан зих!

– Не материться, бл..дь, в моём кабинете!