Три плюс одна

– Ау, сестренка, – донеслось с крыши, – тебя с собой взяли не семейные тайны выкладывать.

– А ты уши не грей! – Толик повысил голос. – Не тебе рассказывают.

– Разве это тайна? – одновременно удивилась Луиза.

– Это комплимент, – вставил Юрец. Оказывается, он тоже слушал, хотя был занят Анфисой.

Удар пятки в крышу призвал к вниманию:

– Коля, ты здесь самый рассудительный, скажи, в каком свете история меня выставляет?

Ник вздрогнул. Ответить правдой, что, дескать, малограмотной самодуршей, нельзя. Фаня – человек злопамятный, тайны хранит, пока это выгодно. Когда момент наступал, она больно била, знакомя посторонних со скелетами в шкафу.

У Ника тоже было, что вспомнить. То есть, что хотелось забыть. Давным-давно, в младших классах, мальчишки в школе сказали, что некая девчонка из тех, что постарше, за денежку дает себя потрогать.

«Показать ее? – спросили его. – Только если тоже пойдешь».

«А вы ходили?»

«А то! Не сдрейфишь?»

Взять «на слабо» в начальных классах можно любого, иммунитет вырабатывается позднее.

«А то!» – «рисанулся» Ник перед приятелями.

И обратного пути, как потом ни тянул время, уже не было.

На ушах можно было жарить колбасу, когда выслеженный объект на время оказался один, и дрожащие руки протянули озвученную пацанами сумму – карманные деньги за месяц и несколько сэкономленных завтраков. Колени тряслись. То, что творилось на лице, не описать прилично, а уж как бесновалось внутри…

Девушка – а как иначе назвать девчонку на несколько лет старше? – оказалась темноволосой, грудастой, умевшей мгновенно перетекать из смешливости в агрессивную серьезность. Пышность форм придавала особый шарм, что убаюкивал взгляд на пухлых обводах, еще не определившихся: толстеть дальше, подождать или вовсе завязать с этим делом. Широко расставленные глаза, острый подбородок, чувственный рот – это отметилось позже, вскользь, поскольку главным было и оставалось созревшее искушавшее тело.

Всего миг в глазах девицы сквозило недоумение, затем горячие смятые купюры быстро исчезли в ее ладони. Сквозь туман в мозгах донеслось:

– После уроков за гаражами.

Слухи о гаражах, что примыкали к школе со стороны спортплощадки, ходили чудовищные. Там дрались, там курили и выпивали, там могли угостить чем-то пожестче, что потом покупалось там же. Некоторые ворота выступали досками объявлений: написанные струей из баллончика номера телефонов помогали школьникам менять деньги на возможности. Бывало, в лабиринт железобетонных коробок опасливо шмыгали или, наоборот, с гордостью удалялись парочки, чтобы вдоволь нацеловаться. А если верить хвастливым россказням, то не для этого. Впрочем, сколько Ник ни ходил мимо, кроме поцелуев ничего не видел.

Также в гаражах встречались прелюбопытнейшие типажи: валялись пьяные, собирали бутылки косматые бомжи, мочились интеллигентного вида прохожие. Однажды завелся маньяк, выскакивавший перед девчонками в распахнутом плаще. Его быстро отвадили крепкие ребята-старшеклассники. Жизнь за гаражами кипела.

Ник едва дождался. В сопровождении одноклассников предмет первых в жизни договорных отношений с хохотом вылетел из школьных дверей, по дороге пообщался со знакомыми, затем ненавязчиво избавился от толпы приятелей и подружек, и…

Первыми в закоулки куража и опасности вошли какие-то курильщики.

Выражение «конец всему» на лице Ника вызвало у старшеклассницы усмешку, она даже не притормозила, краткий мах головы приказал ему следовать позади.

Будто в шпионский роман окунули. Такого сладкого ужаса организм еще не испытывал. Каждый шаг давался усилием воли, спина взмокла и то горбилась, то распрямлялась – в зависимости от синусоиды мыслей, которые кидали в непредставимые в его налаженной жизни крайности.

Дошли до ближайшей двенадцатиэтажки. Девушка набрала код на подъезде, дверь за ней осталась незакрытой, и превратившийся в бесплотный дух Ник просочился вслед.

Она стояла за лифтами в глубине коридора, у квартир, где не горела лампочка. Он видел только застывший в ожидании силуэт. Когда вдруг ставшие чужими ноги приблизили к олицетворению взрослости и запрета, его превратившуюся в плеть руку подняли и приложили к ткани на прохладной выпуклости.

В глазах опустился занавес.

В ладони билась настоящая жизнь – та самая, о которой трубит интернет и хихикают одноклассники.

Входная дверь распахнулась, он резко отдернул руку. Весело размахивая сумкой с учебниками, в подъезд влетела девчонка, одногодка Ника из параллельного класса. Белая блузка, юбочка, русые волосы, очки на носу…

Уже промчавшись мимо, она заметила их в глубине, обернулась, и будто солнце пробилось сквозь тучи. Или вправду стало светлее? Тогда в первый раз Ник заметил эту похожую на природное явление странность, необъяснимую логикой.

– Фаня, тебя ждать? – Девчонка остановилась посреди лестничной площадки.

– Разогревай. Мама с папой не обещали?

– Задержатся, как обычно.

Девчонка унеслась, сверкая голыми коленками. В лицо пахнуло свежестью, каблучки простучали по ступенькам, на втором этаже зазвенели ключи, скрипнуло и затем хлопнуло. В наступившей тишине Фаня схватила и сжала осчастливленную руку до боли:

– Кто рассказал?

Необъяснимое сияние погасло, по мозгам врезало реальностью.

– Макс и Гришка, – не смог соврать Ник.

«Ох, влетит им теперь…»

Фаня вдруг улыбнулась:

– Гаденыши, ведь предупреждала… Ладно, мне как раз деньги нужны. – Смешливость смыло, взгляд посерьезнел. – Растреплешь – шкуру спущу.

На тот момент Фаня значительно превосходила массой, ростом и силой. Нависая, она казалась грозной, страшной в возможном гневе, и желание попасть под горячую руку отсутствовало напрочь. Но жжение в руке, узнавшей сладость…

Фаня как почувствовала.

– Как звать?

– Ник. Николай. Коля.

Девушка соорудила на одной стороне лица кривоватую улыбку:

– Все, Коля, покедова. А захочешь, скажем, научиться целоваться – знаешь, где меня найти.

Ее губы сошлись в воздушном поцелуе, а руки пихнули к двери на улицу.

Несколько лет они не пересекались, затем, по поступлению в университет, Ник обнаружил Фаню – постройневшую и еще более похорошевшую – там же. Но теперь его интересовала другая сестра. И помнит ли не обделенная мужским вниманием девушка робкого малолетку?

Все это пролетело мгновенно, и Ник сосредоточился на том, что спрашивали.

– Фаня, показать высший класс в остроумии может не каждый, и рассказ об этом факте…