Самопознание общества. Метод, средства, результаты

Самопознание общества. Метод, средства, результаты
Пётр Иванович Смирнов

Монография содержит результаты применения авторской версии позитивизма к познанию общества. Рассмотрены основные понятия социологии: общество, социальное, потребности, ценности, нормы. Описаны важнейшие социальные явления: социальные институты, личность, культура, группы. Предложена схема эволюции общества, включающая идеальные типы дикости, варварства, цивилизации. Описаны основные проблемы человечества, возможные сценарии эволюции общества и средства управления эволюцией. Книга может представить интерес для обществоведов-теоретиков, политиков, публицистов, студентов гуманитарных и обществоведческих факультетов.

Петр Смирнов

Самопознание общества. Метод, средства, результаты.

Предисловие от автора

В настоящей монографии излагаются некоторые результаты применения авторской концепции позитивизма как средства познания общества. Рассмотрены и сформированы важнейшие понятия социологии, описан ряд социальных явлений, предложена схема эволюции общества и др.

Существеннейшей частью концепции является деятельностно-ценностный подход к описанию социальных процессов и явлений. Считаю своим почетным долгом отметить вклад моих коллег, профессоров Санкт-Петербургского государственного университета А. О. Бороноева и Ю. М. Письмака в разработку этого подхода. Кроме того, мне особенно приятно высказать благодарность моим сыновьям, Филиппу и Григорию, за ценные идеи по проблемам общественного здоровья и основных форм человеческой активности, которые нашли отражение в монографии.

Петр Смирнов.

Моей Alma Mater – Ленинградскому университету

Для общества, так же, как и для отдельной личности, – первое условие всякого прогресса есть самопознание.

Ф. И. Тютчев

Для общества, так же, как и для отдельной личности, – первое условие достойного существования есть самопознание.

(уточняя Тютчева. – П. С.)

Введение

Уточнение высказывания Тютчева, приведенного в эпиграфе, отражает скепсис автора по поводу веры в «прогресс» как в некую высшую ценность, служению которой следует подчинить функционирование общества. Скепсис обусловлен неясностью слова «прогресс» и тревожными явлениями, и процессами в современном обществе, которые угрожают достойному существованию человечества. В решающей степени эти угрозы порождены прогрессом в научно-технической сфере и, особенно, «прогрессом» в сфере нравственности. Бесконтрольный «прогресс» во всех сферах жизни общества ставит под вопрос существование разумной жизни на Земле, носителем которой до сих пор являлось человечество, да и самое существование человечества.

Очевидно, что современное общество находится в кризисной ситуации. Образно выражаясь, «мир летит в тартарары». Экономические и финансовые кризисы, акты терроризма и вандализма, военные конфликты, ухудшение экологии, в частности, глобальное потепление и т.п. – вызваны функционированием современного общества, которое само есть плод пресловутого «прогресса».

Глобальному обществу необходимо научиться управлять собственной жизнедеятельностью, первейшим условием чего является самопознание общества. “Savoir pour prevoir, prevoir pour agir (Знать, чтобы предвидеть, предвидеть, чтобы действовать)” – это требование О. Конта стало подлинным велением нашего времени.

Понятно, что слово «самопознание» по отношению к обществу имеет иносказательный оттенок. Общество, как объединение людей, не может познать себя даже так (с той же степенью полноты), как человек познает себя, хотя и он познает себя не полностью. Обычные люди в массе своей не заняты познанием общества. Его частично познают отдельные из них, занятые его изучением профессионально. Однако в настоящее время ситуация сложилась таким образом, что человечеству необходимо выработать общее понимание самых существенных процессов, протекающих в обществе. Если интеллектуальной и правящей элите удастся достичь такого понимания, можно будет говорить о том, что общество продвинулось на пути самопознания.

Главную роль в самопознании общества должна сыграть теоретическая социология (вкупе с социальной философией). Однако средства познания, которыми они обе располагают, пока недостаточны, чтобы ясно и четко отразить существо процессов, происходящих в современном мире, и предложить понятные для большинства жителей Земли ориентиры движения в будущее. Возможность самопознания общества, а далее и контроля над его жизнедеятельностью появится лишь при условии, что социология станет действительно теоретической наукой. Нужно также, чтобы ее основы стали доступными пониманию любого человека, как ныне доступны пониманию элементарные основы классической физики.

Предлагаемая читателю монография содержит комплекс теоретических средств, обсуждение которых профессиональными обществоведами позволит обществу (как надеется автор), продвинуться по пути самопознания. Пусть возможный читатель простит ему амбициозность поставленной задачи. Автором двигало не тщеславие или высокое самомнение, но тревога за достойное будущее человечества, и в глубине души он лелеет надежду, что предложенные им средства познания, описание социальных процессов и явлений, а также вытекающие из его концепции выводы ошибочны. Беспощадная критика положений и выводов монографии, результатом которой стали бы более оптимистичные прогнозы относительно будущего всех землян, принесли бы ему желанное душевное спокойствие.

Монография состоит из четырех разделов.

В первом излагается авторская версия общей позитивистской установки на познание общества и комплекс важнейших понятий социологии, таких как общество, деятельность, потребности, ценности, нормы.

Во втором разделе изложено представление о важнейших социальных явлениях: культуре, личности и др.

В третьем представлена универсальная схема эволюции общества, описаны основные проблемы человечества, предложены ориентиры эволюции.

В четвертом разделе описаны проблемы устойчивого развития общества и средства решения этих проблем.

Содержание книги может представить интерес для читателей разного рода. Во-первых, для профессиональных обществоведов, занятых изучением эволюции общества и отдельных социальных процессов и явлений. Во-вторых, для преподавателей и студентов обществоведческих и гуманитарных факультетов в качестве дополнительного учебного пособия. В-третьих, для всех тех, кто озабочен будущим человечества и пытается осмыслить общий ход мировых событий. Автор надеется, что содержание книги доступно пониманию любого внимательного читателя.

Раздел 1. Теоретические средства познания общества

В данном разделе излагается общая познавательная установка, принятая автором, а также трактовка базовых понятий социологии.

1.1 Исходная познавательная установка

Общий уровень развития социологии можно оценить, сравнив ее методологию с естественнонаучной. О. Конт в свое время поставил задачу сблизить методологии в обеих сферах познания. И эта задача нашла частичное решение в сфере эмпирической социологии. Статистическая обработка опросов общественного мнения и «следов» человеческого поведения, отраженных в информационном пространстве позволяют прогнозировать результаты выборов, покупательский спрос и пр.

Иная ситуация сложилась в сфере теоретической социологии, где царит хаос. Представленные в ней школы, направления, подходы, отдельные теории образуют сложный конгломерат различных подходов и школ, частных дисциплин (социологий), авторских концепций и позиций, лишенный объединяющей линии.

Для социологов привычны выражения «теория социальной эволюции О. Конта», «марксистская социология», «школа структурно-функционального анализа», «понимающая социология М. Вебера», «социокультурная динамика П. Сорокина» и т.п. Эта ситуация напоминает ситуацию, сложившуюся в искусствоведении. Применительно к литературе в нем пишут о «классицизме, романтизме, реализме, модернизме и постмодернизме» Рассматривая живопись, рассуждают о «реализме, импрессионизме и абстракционизме». Выделяют различные направления и жанры в музыке и т.п. Используют при этом и более конкретные выражения, например, «живопись Рафаэля», «иконы Андрея Рублева», «школа русских передвижников», «французский импрессионизм», «скульптура Родена» и т.п.

Отметим, упоминание авторских концепций в теоретической социологии принципиально отличается от аналогичной практики в естественных науках. Хотя в них тоже употребляются подобные выражения, например, «теория тяготения И. Ньютона», «таблица Менделеева», «уравнения Максвелла», «закон Ома» и т.п.

В естественных науках упоминание имени автора теории, концепции, закона чаще всего связано с соображениями удобства. Проще сказать «законы Ньютона», чем «законы классической механики о движении материальной точки». Кроме того, упоминание имени свидетельствует об уважении научного сообщества к человеку, установившему некую истину. Эта истина может быть ограниченна определенными областями применения, уточнена с течением времени, но ее принципиальная применимость для объяснения и практического использования в конкретных сферах реальности не подвергается сомнению.

В теоретическом обществоведении (в том числе, в социологии) истинность конкретной концепции или теории отнюдь не столь безусловна, как в естественных науках. Едва ли кто-нибудь в социологическом сообществе рискнет теперь высказать фразу, аналогичную ленинской: «Учение Маркса всесильно, потому что оно верно». Критике, причем весьма обоснованной и справедливой, можно подвергнуть любую теорию и любой подход в теоретическом обществоведении. Упоминание в общественных науках имени автора концепции всего лишь свидетельствует, что в его теоретических построениях имеется смысл, что к его рассуждениям следует относиться с уважением, но отнюдь не считать, что его выводы столь же истины, как выводы естествоведов.

Почему же теоретическая социология пока неспособна строить теории, истинность которых была бы принята хотя бы в определенных границах? Отвечая на это, можно дать разные объяснения.

Во-первых, прибегнуть к банальной ссылке на «сложность» общества как объекта изучения. В этом утверждении есть смысл, но разве различные природные объекты так уж «просты»?

Во-вторых, сослаться на то, что трудности изучения общества связаны с включенностью самого человека в социальную систему, и он, с его свободой и сознанием, нарушает жесткую причинную обусловленность хода событий в обществе. В этом тоже есть смысл. Но ведь человек включен и в природу. Его действия во все большей степени оказывают влияние на ход природных процессов, особенно ныне, однако это не отменяет действие природных законов. Человек способен влиять на природные процессы, используя эти законы.

В-третьих, объяснить трудности в исследовании общества тем, что в этом случае человек становится одновременно и субъектом, и объектом исследования. В результате возникает неопределенность исследовательской позиции, не всегда ясно: характеризует то или иное высказывание общество как объект познания или же оно относиться к нему как познающему самого себя субъекту? И с этим объясне6нием можно отчасти согласиться. Человек не может полностью освободиться в познании общества от своих субъективных установок. Однако не следует забывать, что обществоведы, в частности, социологи, выступая в качестве исследователей, изучают, как правило, не самих себя, а других людей. И точно также действуют психологи и психиатры. Другой человек предстает перед ними в качества объекта исследования. И хотя трудно назвать психологию строгой и точной наукой в полном смысле слова, все же следует признать, что в некоторых своих направлениях она существенно приблизилась к уровню естественных наук.

Чрезмерное многообразие авторских теорий и концепций в теоретической социологии проще объяснить тем, что в социологии до сих пор не удалось найти или выработать элементарные исходные представления, более или менее разделяемые всеми социологами, которые составляют основу той или иной науки, или, по крайней мере, крупной теории. Представляется, что большинство социологов даже не задумывалось о необходимости выявления подобных простейших представлений. А тем более они не задумывались о поиске правил взаимодействия (простейших постулатов), которые устанавливаются между элементарными представлениями.

Что имеется в виду? Для пояснения обратимся к наиболее древней из наук – математике, в частности, геометрии. Геометрия Евклида начинается с ввода элементарных представлений о точке и множестве. Далее вводится представление о линии как множестве точек, упорядоченных определенным образом, представление о прямой линии и т.д. Хорошие учителя в школах обращают внимание учеников на то, что точка, множество и линия в геометрии не определяются, поскольку это невозможно сделать. Ведь когда говорят, что точка не имеет длины и ширины, то пользуются намного более сложными представлениями, чем представление о точке. Утверждая же, что кратчайшее расстояние между двумя точками является прямой линией, задают правило взаимоотношения между точками. Причем эти правила считаются интуитивно ясными (не нуждающимися в доказательстве). Знаменитый постулат о параллельных прямых (самому Евклиду представлявшийся сомнительным) относится к правилам взаимоотношения между точкой и прямой. Без таких правил невозможно было бы построить систему доказательств в евклидовой геометрии.

Аналогичная ситуация складывалась в теоретической физике. С элементарного представления о материальной точке, обладающей бесконечно малыми размерами и неопределенно большой (но конечной) массой, начинал построение теории всемирного тяготения и Ньютон. При этом он также установил закон гравитационного взаимодействия между материальными точками, согласно которому тела притягиваются друг к другу прямо пропорционально массе и обратно пропорционально квадрату расстояния.

Позже физики, введя представление об атомах как о чем-то неделимом, абсолютно упругом и движущемся и установив законы механического взаимодействия между ними, создали понятия об идеальной жидкости или идеальном газе, абсолютно твердом теле и пр. В конечном счете, это позволило, используя законы Ньютона для материальной точки, изучать поведение этих абстрактно созданных моделей, а далее построить теоретическую механику для различных фазовых состояний вещества. И хотя реально небесные тела, равно как реальные жидкости, газы и твердые тела ведут себя не совсем так, как это предсказывают их теоретические модели, подобный подход позволил выявить многие существенные закономерности реальных процессов и явлений в материальном мире и получить с высокой степенью точности их количественные описания.

К сожалению, в социологии пока нет ничего похожего на геометрию Евклида или небесную механику Ньютона. Социологи-теоретики предлагают разные исходные понятия, чтобы построить свои теории. Но эти понятия настолько сложны, а правила взаимодействия между ними так неопределенны, что следует говорить не о строгих теориях, а о более или менее осмысленных теоретических конструкциях (концепциях) отдельных авторов. На их основе можно обсуждать на качественном уровне ту или иную социальную проблематику, строить различные гипотезы и прогнозы, но степень надежности конкретных результатов, полученных таким образом, оказывается, как правило, весьма низкой. С этой точки зрения уровень современной теоретической социологии не выше достигнутого в доньютоновской физике.

Неудовлетворительное состояние теоретической социологии осознается многими социологами [Романовский. 2016. C.3–13]. Высказывается даже сомнение, что социология может стать наукой в собственном смысле слова. Выход из кризисного состояния видится в ее превращении «в критическую неоклассическую социологию», опирающуюся на традицию Маркса-Вебера. Лишь тогда социология вновь сможет задаться «большими вопросами», бросая вызов экономике и политическим наукам [Szelenyi. 2015, pp. 4–7].

Очевидно, однако, что только критики недостаточно для того, чтобы социология вновь смогла заняться большими вопросами (т.е., проблемами, стоящими перед всем человечеством). Недостаточно для этого и упомянутого выше эмпирического метода обработки «больших данных», позволяющего прослеживать поведение человека по следам в информационном пространстве [Дудина. 2015, с.16–17 и др.]. Это метод, напоминающий знаменитую камеру Вильсона, с помощью которой физики прослеживали движение заряженных частиц, полезен в эмпирических исследованиях рыночного поведения людей, их общения в информационном пространстве и пр. Но найти с его помощью ответы на глобальные вызовы в принципе невозможно. И, конечно же, недостаточно для этого разного рода «дискурсов», поскольку это модное слово понимается далеко неоднозначно. Например, им обозначают:

1) «речевые практики, в которых «понятия…постоянно обыгрываются посредством выстраивания ассоциативных рядов»,

2) практики «манипулирования знаками, которые формируют символические структуры, образующие для людей мир явлений и событий, понимаемых как социальная реальность» [Социология. 2005, с.311],

3) системы мышления «в определенной области общественной жизни» [Гидденс. 2005, с, 605], и т.д.

Социология сможет выявлять общечеловеческие проблемы и предлагать пути их решения, лишь став подлинной наукой, создающей собственные теории, отражающие общий ход событий в мировом масштабе. В целом дилемма такова: или XXI век станет веком социологии, или этот век положит конец более или менее благополучному существованию человечества. Необходима методология, сближающая по степени строгости теоретические построения в обществоведении с естественнонаучными. Представляется, что эту методологию можно построить, вернувшись к принципам позитивизма, обновив их содержание.