Клады великой Сибири

Взор его загорелся.

– Я уверен в том, что мой снаряд будет действовать так, как я говорю. Я уверен в этом так же, как в том, что живу и стою здесь сейчас перед вами! И если я говорил про модель, то только потому, что сразу никто не вверит мне больших денег. Скорее дадут на модель.

– Это правда. Но… стоит ли в таком случае тратить деньги на модель?

– Гм… собственно говоря, конечно, не стоит.

– Ну, значит, решено! – твердо произнес незнакомец. – Храните пока эти деньги. Во что обойдется снаряд?

– Тысяч в семьдесят, – сказал инженер, подумав.

– Я их достану, – решительно произнес незнакомец. – Я отыму деньги у первого попавшегося, но потом отдам их… Впрочем, довольно об этом! Наденьте шляпу и пойдемте!

Уже светало, когда оба мужчины вышли со двора.

Но туман был еще настолько густ, что можно было пройти совершенно незамеченными.

Выйдя в поле, они прошли около версты и остановились около одинокой постройки, обнесенной забором.

Незнакомец крепко стукнул четыре раза, а затем свистнул.

Через секунду калитка отворилась, и старый китаец с глубоким поклоном пропустил их во двор.

Затем он снова запер калитку на задвижку и последовал в дом за пришедшими.

– Вот мой верный Чи-Най-Чанг! – сказал незнакомец с улыбкой и, обернувшись к китайцу, добавил: – А это – мой друг и помощник. Расскажи ему, Чи-Най-Чанг, то, что ты рассказывал мне, и докажи свои слова.

В одну минуту старик сбросил с себя одежды и выставил напоказ татуировку.

– Довольно! – произнес инженер. – Я верю! Зачем повторять то, что я уже слышал.

– В таком случае я покажу тебе, господин, то, что не мог показать тебе мой господин, – сказал китаец.

Он быстро скрылся в другой комнате и, возвратившись оттуда, подал инженеру большой, чистейшей воды, изумруд продолговатой формы.

– Чудный камень! – воскликнул инженер.

– Это самый маленький из клада. Мне и Лиу-Пин-Юнгу досталось по наследству по одному камню.

– Однако и этот камень можно ценить тысяч в пять!

– Не знаю, – сказал старик. – Но там – камни лежат тысячами. Великий Будда отдает их моему господину!

Незнакомец посмотрел на инженера.

– Итак, сейчас мы расстанемся недели на две. Вы не отказываетесь от нашего условия? – спросил он.

– Я всегда был честным человеком! – ответил тот твердо.

– В таком случае советую на деньги, оставленные мною у вас, начать необходимые заказы. А теперь – пойдемте. На улице мы разойдемся в разные стороны. До свидания, дорогой Чанг.

С этими словами оба мужчины простились с китайцем, снова перешли поле и, кивнув друг другу головами, разошлись в разные стороны.

– Итак, пока для вас только Иван Александрович, или Безусый Капитан! – крикнул незнакомец, исчезая в тумане.

III. В денежном вихре

Николай Саввич Суравин, купец первой гильдии, пришел домой очень радостный. Сегодняшним днем он был очень доволен.

Еще полдня тому назад через своих агентов ему удалось узнать, что акционерное общество Грибулинских чугунолитейных заводов на Урале, до сих пор постепенно прогоравшее и пришедшее в совершенный упадок, вдруг сделало на своих землях огромное открытие.

Это открытие заключалось в богатейшем пласте медной руды, внезапно открытой на землях заводов, благодаря чему капитал общества возрастал из жалких остатков до размеров нескольких миллионов.

Страстный, хотя и осторожный игрок на бирже, Николай Саввич всюду имел своих агентов.

И вот в три часа ночи он получил срочную депешу: «Покупайте цветы возможно больше».

«Цветы» – было условное слово, обозначавшее именно это общество.

Все общества, предприятия, банки и компании в лексиконе Николая Саввича имели свои условные названия.

Медлить было нельзя.

Взволнованный, он полетел ночью по всем своим знакомым.

– Денег! Ради бога, денег! – просил он всех.

Его приятели знали Николая Саввича как человека очень богатого, дела которого были в блестящем положении и который редко давал свои векселя.

– Что это вас так приспичило? – дивились они, разбуженные и сонные.

– Завтра все отдам! – повторял нервно Николай Саввич. – Если я пропущу в шесть часов утра одну сделку, я потеряю сто тысяч! Мне необходимо двести тысяч, а у меня наличных всего шестьдесят тысяч.

Зная Николая Саввича, никто не усомнился в его словах.

Он брал где пять, где десять, где двадцать тысяч, подписывая тут же векселя, не скупясь на проценты.

В семь часов утра он приехал домой и, запершись в своем кабинете, стал подсчитывать наличность денег.

Их было сто тридцать пять тысяч.

Он едва дождался открытия биржи.

Когда час пробил, он помчался туда, захватив с собою деньги.

На бирже стояло спокойствие.

Суравин взглянул на курсы и увидел, что акции этого общества стоят по шестьдесят восемь с четвертью рублей.