Андронова радость, или Cказ о том, как саратовской игрушке наряд придумали

Андронова радость, или Cказ о том, как саратовской игрушке наряд придумали
Пётр Петрович Африкантов

Этот сказ об одном из символов города Саратова и Саратовской губернии – саратовской глиняной игрушке. Саратовская игрушка имеет уникальный ямчатый наряд, им она и отличается от других глиняных собратьев. А вот как этот наряд появился на изделии, и кто его создал, говорится в этом сказе.

Пётр Африкантов

Андронова радость, или Cказ о том, как саратовской игрушке наряд придумали

Давно это было. Уж никто не помнит тех игрушечников, что в Саратовской земле до Григория жили. Канули в вечность и их творения из глины. Возможно, даже сейчас, кто-то случайно и выкопает из земли нечто такое, или вывернет из земли лемех плуга позеленевшую штуковину, или подмоют воды речки свои крутые берега и низвергнутся с высоты огромные пласты лежалой земли в воду, увлекая с собой древнего глиняного конька или козлика, сработанных неизвестным мастером. Затем отмоют прозрачные воды речки Крюковки поделки от никчемной породы, и заблестит, заиграет в перламутровых водах, среди полированных камешков, удивительная красота. И это будет такая красота, что сыскать подобной в подлунном мире невозможно.

Да, давно это было. Ещё тогда, когда первые поселенцы появились на берегах речки и начали своим теплом и потом согревать и разделывать эти, не ведавшие сохи и лопаты, уклонистые земли водораздела Волга – Дон. На этих уклонах речка Крюковка и образовывается. По весне завязываются ручьи в лесистых оврагах в тугой водяной жгут и нет для этого водяного жгута преград. Так и несётся водяной жгут сломя голову, так и режет каменистую подошву овражных суходолий, так и устремляется неистовый поток в речку Колышлей, а Колышлей в Медведицу, а та в самый что ни на есть Дон. Сойдут снега, стихнет речка, и начинают питаться её неспешные воды от многочисленных родников. Лесная гряда в этом месте, шириной в полверсты будет, это и есть наивысшая точка водораздела. Все ручьи, что по ту сторону леса собираются, путь свой уже в Волгу держат.

После того, как город-крепость Саратов образовался, стали эти места обживаться – баре со своими крестьянами приехали, и эти крестьяне первые сваи под дома забили и землю сохой тронули. Чтоб строиться, материал нужен. А что служит для крестьянина в этих местах строительным материалом: дерево, камень, глина, да песок. Фундаменты под дома сплошь из камня делали, с дубовыми околышами. Этого камня по склонам речки видимо-невидимо. А вот для скрепления камней глина крестьянину была нужна. Больше камень друг с другом ничем не свяжешь, чтоб дёшево и крепко. Стали крестьяне глину искать. За версту нашли залежь. Только эта глина им не совсем подошла, жирная, а песка, чтоб добавить, поблизости нет. Это потом, их правнуки, стали из этой жирной глины кирпичи делать. Пока же пришлось поиски наиболее подходящей глины продолжить.

Следует сказать, что правобережье Волги людьми обживалось не враз, а веками. Кто раньше поднимал не тронутые сохой земли, а кто гораздо позже. Так и деревни разнились по годам застройки.

Разумеется, в каждой деревне были свои смекалистые мужики. Был и в Крюковке такой крестьянин, Андроном звали. Смекалистый, в глине толк знал, потому как в тех местах, откуда его барин переселил, саманы делал для приработка. А ещё Андрон игрушки из глины лепил. Хорошие игрушки у него получались. Некоторые в деревне даже завидовали его таланту.

Пошёл Андрон вверх по речке. Идёт, всякие овражки осматривает. А так как Андрон знал, что глины разного цвета бывают, то к любому обрывцу присматривается, пробные шарики из земли катает, на язык пробует.

В общем, нашёл Андрон глину. Вешние и дождевые воды промоину в овражке сделали и глину открыли. Часть глины обвалилась, образовалась неглубокая пещерка. Этакое в глиняной стене углубление. Если сверху глина была с дерновым мусором, что обсыпался при обвале, то в пещерке она была чистейшая.

Хорошая глина, серо-белая. Этой глиной хорошо дома обмазывать. Добавил в неё соломки для связки и хорошо. Дома все беленькие будут стоять, будто их нарисовал кто. Обрадовался Андрон, перемял пальцами кусок глины с водичкой, слепил конька и овечку, на бугорок поставил, посмотреть, как глина сохнуть будет, не даст ли трещин и какие трещины будут? Для игрушек глинка даже очень подходит. Беленькие будут игрушки, вон подсохшие комочки глины, по цвету на свежестираные рубахи походят. Не совсем уж белые, а с серинкой.

«Ладно, потом досушу поделки…» подумал Андрон – и домой засобирался, односельчан порадовать находкой. Как не говори, а если есть глина неподалёку, то половина строительных дел, считай, сделано. Перед тем, как в деревню идти, прилёг Андрон на бугорок, бороду солнцу подставил и задремал. Да только дремать ему недолго пришлось. Налетел шквальный ветер, пригнал лиловую с белой бахромой тучку и среди летнего тепла и неги заплясал вокруг Андрона град с мелкой едучей крупкой. Град некрупный, колкий с ветром; так и режет лицо, шею, руки, смотреть нельзя.