Сказки о символах города Саратова

– Вот к нему мы и пойдём, – проговорила Дуня повеселевшим голосом, – хоть отогреемся.

– К сожалению, мы не можем пойти к Ноту. Нот сейчас спит и двери замка заперты. Он будет спать до весны. Давайте лучше зайдём к Борею, – и Авра ступил на крыльцо замка.

Хотя Дуня и так от холода еле шевелила языком, ей ничего не оставалось, как пойти за воздушным баранчиком.

– Не бойся,– подбадривал её Мита, идя следом, – Авра не желает нам ничего худого. Я ему полностью доверяю.

– А почему твоего друга зовут Авра?

– Потому что он не взрослый ветер, а ветерок, дитя. – Пояснил Мита. – Мы с ним познакомились, когда я после лепки сох на подоконнике, помнишь, ты меня туда поставила, а он там играл со стрекозами?

Девочка в ответ только улыбнулась, вспомнив эту историю.

Как только они вошли в пышно изукрашенную зимними узорами залу, то сразу на троне увидели Борея. Это был старец с длинными белыми усами и такой же длинной белой бородой. Белые волнистые волосы спадали ему на плечи. На уровне лба они были подвязаны искрящейся серебряными лучами тесьмой. Взгляд его был строг и чуть задумчив.

– Кто это ко мне пожаловал? – спросил он строго.

– Это я, Авра… – ответил воздушный баранчик.

– Я вижу, что это ты, а кто с тобой?

– Это глиняный баранчик Мита, – и он указал на баранчика, – а это девочка. Её зовут, Дуня.

– Припоминаю… Эта та самая неслушница, что выскочила в холод ночью на улицу, кое как одетая, и стала гулять со своим баранчиком…

– совершенно не так, – возразил Авра. – Дуня, послушная девочка. Это её мачеха выгнала на улицу в холод.

– Это из-за меня, всё получилось, – встрял в разговор Мита. – Она не виновата. Если б не её сводные сёстры, которые на меня наплевали, то ничего бы и не было.

Старец поднял руку в верх. Все замолчали.

– Ах, я старый дурак, – проговорил Борей, и пал лбом на ладонь. – Ах, я старый пень с глазами. – Плечи его стали вздрагивать, а по неприкрытой щеке поползла серебристая слеза. – Что же я наделал! Чуть не погубил ни в чём неповинное дитя… Подойди ко мне девочка… – и Борей протянул к Дуне, украшенные перстнями с самоцветами, руки.

Дуня подошла к старцу, тот поднял и посадил её к себе на колени, а затем прикрыл её полой своей богатой шубы. Хотя дыхание у Борея было холодное, но под шубой Дуня быстро согрелась. Борей же погоревав о судьбе Дуни вдруг спросил:

– Скажи Дунюшка, а умеешь ли ты сказывать сказки? Я очень люблю сам сказывать сказки, люблю их и слушать. Уважь старика, расскажи чего-нибудь.

– Хорошо, дедушка. Я знаю сказки и читать умею, – отвечает Дуня. – Хочешь я расскажу тебе сказку про саратовские ремёсла?

– Хорошо… рассказывай. Много я сказок слыхивал, а вот о Саратовских ремёслах слышать не доводилось. Хотя постой, – и он, обратившись к Авру, сказал:

– Пригласи ка сюда моих братьев Зефира и Эвра. Им тоже будет интересно послушать, особенно западному ветру Зефиру про рёмёсла должно понравится. Любит он всегда что-то мастерить, то игрушки, то музыкальные инструменты, то ещё чего… У восточного брата, Эвра, тоже такие наклонности есть.

– Сей час приглашу!.. – выпалил Авра и выбежал из замка.

Не прошло и десяти минут, как в палату Борея вошли западный ветер, Зефир и восточный ветер, Эвр. По дороге, видимо, им Авра рассказал о Дуне и ветры, ничего не спрашивая, уселись рядом с Бореем и стали слушать Дуню. А Дуня стала рассказывать братьям ветрам сказку про саратовскую глиняную игрушку, про саратовскую гармошку с колокольчиками и конечно же про знаменитый саратовский калач. И вот, когда она рассказывала о том, что случилось с игрушкой и гармошкой, оживился ветер Зефир, глаза его заблестели, он стал потирать руки и довольно хмыкать. Когда же рассказ перешёл на историю калача, то оживился ветер Эвр. Он стал ёрзать в кресле и воодушевлённо повторять: «Славно! Очень славно!».

После того, как Дуня закончила рассказывать сказку Зефир спросил девочку, а может ли она собственными руками что-то делать. На что Дуня кивнула и сказала, что умеет играть на саратовской гармошке с колокольчиками. Тут же Зефир хлопнул в ладоши и у Дуни на коленях очутилась гармошка с колокольчиками. Дуня взяла её в руки, прошлась по клавишам, дзинькнула колокольчиками и заиграла. Тут уж ветры никак удержаться не могли. Они покинули свои места и стали плясать посреди залы.

Зефир быстрее братьев двигал ногами, прихлопывал в ладоши, а под конец пустился вприсядку. Борей расстегнул шубу, откинул воротник и так расходился, что чуть нечаянно всех не заморозил. Эвр, сложив руки на груди, так выбивал дробь каблуками, что с потолка сыпался иней.

– Ну, братья, хватит, – проговорил Борей переводя дыхание. Ветры были довольны. Когда они немного отдышались, то Зефир спросил Дуню:

– Какие же игрушки ты из глины можешь делать?

– Я могу делать разные игрушки, но лучше всех у меня получаются баранчики, – и она кивнула на глиняного баранчика Миту.

– Да, я сделан из глины Дуниными руками, – подтвердил Мита. После этих слов Зефир взял баранчика в руки и произнёс: «Славно!».

– Братцы! Дайте и мне слово молвить… – нетерпеливо проговорил восточный ветер Эвр.

– Говори. Мы тебе не мешаем, – произнёс Борей.

– Скажи, Дуня. Ты сама калач саратовский видела, или только о нём в сказке читала?

– Как же, конечно видела. Я его с мамой пекла. Да я и без мамы его испечь могу.

– Разве? – удивился Эвр. И, засомневавшись, спросил, – скажи, девочка, а что входит в рецепт саратовского калача, чего в саратовской земле не бывает и быть не может? Подумай. Если ответишь, то признаю в тебе мастера.

– Тут, дяденька ветер, и думать нечего. Нет в саратовской земле морской соли, а в калаче она присутствует. Унас и моря в Саратове нет.

После её ответа ветер Эвр захлопал в ладоши и заулыбался. Заулыбались и другие ветры.

– А можно мне вас спросить, – обратилась Дуня к ветру Эвру. – Скажите, а откуда вам известно про саратовский калач и его рецептуру?

– Он, Дуня, – проговорил вместо Эвра Борей, – знает брат толк в саратовской твёрдой пшенице, которую выращивают на востоке области из которой и выпекается саратовский калач. Он же ветер восточный.

«Славная девочка, – начали говорить братья ветры, – Жаль брат южный ветер, Нот, спит. Он тоже бы с нами порадовался. Дуняше надо обязательно помочь…»

– И поможем! – проговорил Борей. Он хлопнул в ладоши и тут же на Дуне вместо её изношенного короткого пальто появилась красивая шуба, на голове соболья шапочка, а на ногах отороченные дорогим мехом сафьяновые сапожки. Дуне в таком одеянии было уютно и тепло. А ещё ветры нагрузили для Дуни целый воз подарков и всё это, вместе с Дуней, доставили поутру к её подъезду.

Люди стали выходить из подъезда по разным надобностям и тут же увидели Дуню с ворохом всякой всячины. Прибежали Зина и Зоя. Затем прибежала мачеха и всплеснула от удивления руками. Потом пришёл отец и всё дочернино добро занёс в квартиру. Мачеха тут же стала расспрашивать падчерицу о том, что и как с ней приключилось. Дуня всё по простоте душевной и рассказала.

Мачеха тут же решила и Зою с Зиной отправить к братьям ветрам. Она одела дочерей получше, а ближе к полуночи посадила их на скамейку на детской площадке. Сёстры захватили с собой Дуниного баранчика Миту. Они сразу поставили его на землю и Зоя стала говорить ему приказным тоном:

– Ну! Глиняная твоя душа, живо зови своего дружка-Авра, пусть и нас сведёт к братьям ветрам!

Мита, очутившись на земле, тут же запрыгал, затанцевал и вскоре сёстры увидели воздушного баранчика Авра. Баранчики о чём-то между собой поговорили, а дальше произошло то же самое, что и при Дуне. В результате они все очутились в замке Борея, где у того в гостях были ветры Зефир и Эвр.

Ветер Борей сразу посадил девочек на колени, приготовившись слушать сказки. Только сказок он и его братья не услышали. Зоя и Зина их просто не знали.

– Может быть, вы ремёслами интересуетесь? – спросил Зефир, надеясь услышать от сестёр что-то интересное.

– Это что за ремёсла такие? Их, что едят? – Спросила с издёвкой Зина.

– Если говорить о саратовском хлебном калаче, то этот калач, разумеется, едят. – Пояснил Эвр. – Вы о нём чего-нибудь знаете?

– Это у нас сеструха всё знает, – ответила Зина. – Она любит с мукой возиться. У неё и спросите.