Дороги, нас выбирающие. Том II

Врата учения – псалтырь,
И в поле марш, чтоб стороны не путал!

Для малыша и двор – великий мир,
А за воротами его – вселенная:
Так много белых пятен, черных дыр,
И жажда их познанья – несомненная!

С чего начать? Где кончик нити?
Не расплести клубок, чтоб получить ответ!
Живя в плену неведомых событий,
Которым срок прошел тому немало лет.

Заглянет кто в головку малыша
Что в голове посеяно, что всходит?
У семени природа ль хороша?
Иль только то, что сам малыш находит?

Полезная находка, или нет?
Приятная для глаз и для души приятна?
А может, принесет непоправимый вред?
Событий малышу не прокрутить обратно!

Нет опыта, откуда ему быть?
Путь к истине чрез узенькие щели…
И все это приходится пробить,
Не ставя пред собой определенной цели!

А тут еще соблазнов разных сеть,
Натянута повсюду паутина,
К тому же истину так трудно разглядеть,
К тому ж она еще – необозрима…

Путь отклонился, не туда пошел,
И стал душой, как дерево кривое.
Вне истины живется хорошо.
В объятиях ее не ведают покоя.

Ценнее информации ничего нет

В чем основная разница между человеком прошлых времен и современным? Только в объеме информационного поля. В чем разница между современными людьми? Ответ тот же: в объеме информационного поля. Полагаю, что это не требует доказательств. Знания несут книги и средства массовой информации. В последнее время значение книги несколько стало меньше, но пока своих позиций она полностью не сдала, оставаясь источником для создания тех же – электронных версий.

Книги были входом в мир иной,
Прежде, совершенно незнакомый,
Нет, наверно, книги ни одной,
Где б не пахло хоть частицей дома!.

Книги есть хорошие, плохие,
На одних – прекрасный переплет,
Но страницы, словно неживые,
Да и мысль скупая, чуть живет.

Можно прочитать Декарта, Маркса,
Можно только сказочки читать.
Истина скрывается под маской,
Знаний пласт, и таинства печать.

Для ребенка пишут дяди, тети,
Словно под угаром «наркоты»,
Как и прежде, в мягком переплете.
И опять нет мысли полноты…

Были прежде книги дорогие.
Твердые, с тисненьем золотым,
Как зеницу ока их хранили.
И дарили в праздник молодым.

Но они для избранных и храма,
Бедному ту книгу не купить.
Только одаренным и упрямым,
Повезло свет истины испить

Книги так похожи на лекарство,
Прочитаешь – на душе легко!
В мире книг, как в тридевятом царстве,
Время вдруг обратно потекло

И в заключение – мысль небольшая и скромная: «Почему люди не государственного полета, озабоченные судьбой только своей идеи, всегда боролись с книгой? И эта борьба не только нашему времени свойственна была!

Запреты есть, и есть закрытый фонд,
К тому ж еще и жесткая цензура.
Литература похожа на фронт,
На нем воюют с русскою культурой

Но основой всему стала обычная грамота. И великие люди Древнего мира, занимаясь важнейшими государственными вопросами, находили время и для создания бесценных для нас письменных творений авторов древности. Скажем, фараон-реформатор Аменхотеп IV или Эхнатон не только собирал папирусы, но и сам создавал поэтические произведения; сохранились его стихотворения, посвященные жене своей, красавице Нефертити.

Предлагаю читателю ознакомиться с текстом, дошедшим до нас из времен расцвета государства древности – Ассирии:

«Я, Ашшурбанапал, постиг мудрость Набу, все искусство писцов, усвоил знания всех мастеров, сколько их есть… Я изучил ремесло мудрого Адапа, постиг скрытые тайны искусства письма, я читал о небесных и земных постройках и размышлял над ними. Я присутствовал на собраниях царских переписчиков. Я наблюдал за предзнаменованиями, я толковал явления небес с учеными жрецами, я решал сложные задачи с умножением и делением, которые не сразу понятны…»

Величие царя ассирийского Ашшурбанапала выразилось в том, что он создал первую огромную библиотеку из сотен тысяч глиняных таблиц с клинописным текстом. Похоже, царь понимал значимость грамоты.

А создатель великой библиотеки в Александрии Птолемей Сотер!..

А русский царь Иван Грозный, библиотека которого каким-то таинственным образом исчезла!.. Поисками пропажи занимались долго, без положительного результата. Может кому-нибудь повезет, найти ее?

Грамота до русского села долго добиралась. Не то дорог к селу не прокладывали, не то узки и кривы они были, не то – просто затерялись в бескрайних просторах России, но только еще в царский период времени известный книгоиздатель России – Сытин Иван Дмитриевич говорил о том, что на селе пользуются особенным спросом лубочные картинки, а не книги. Поменьше текста, побольше изображений! В этом и герой моей повести мог убедиться, проживая когда-то в районном центре Тамбовской области селе Шахмань. Молодежь уже начала тянуться к книге в то время, когда взрослое население оставалось в большинстве своем неграмотным. Не добралась еще сюда система объявленной советским правительством поголовной ликвидации безграмотности

Село неграмотным было.
Село – не город, все же?..