Малороссия. Новороссия. Крым. Полная история южного русского края

темно-русые 58,52 %

светло-русые 24,35 %

рыжие 3,83 %

В отношении цвета глаз те же наблюдения дают следующую последовательность:

черные глаза 7,15 %

карие 25,31 %

голубые 17,56 %

серые 49,96 %

Как видим, серый цвет глаз оказывается более распространенным, хотя в понятии красоты у малоросса отдается предпочтение карим очам. Брови расположены у 54,2 % в линию и у 45,8 % дугой, причем срастание бровей наблюдается только у 14,4 %. Относительно формы черепа у малороссов замечается значительно большее уклонение от строения его у древних славян, чем у великороссов. Сравнительно с последними, у малоросса более выражена брахикефалия, т. е. череп у них относительно шире и короче, что выражается и большим головным показателем (отношение наибольшей ширины к наибольшей длине черепа, принятой за 100): у малороссов он равен 82,5—85, а у великороссов только 80,8.

Характер малороссов представляет много своеобразного, довольно резко выделяющего их из среды других славянских племен. Прежде всего, следует отметить медленность движений, граничащую с леностью. В работе ума нередко проявляется та же медленность и неповоротливость, неспособность к быстрой сметливости, почему малоросс не отличается большой практичностью. Способность сосредоточиваться ведет малоросса к мечтательности, а последняя дает пищу его богатому поэтическому творчеству. В творчестве малоросса сказались больше всего его эстетические наклонности, составляющие замечательную черту характера.

В действительности, любовь к изящному пропитывает всю жизнь малоросса. Кроме сферы поэтического и музыкального творчества, заметна она и в его одежде, и в жилище, в любви к природе, проявляющейся, например, в заботливом ухаживании за садиком – непременной принадлежности малороссийской хаты, наконец, в отсутствии цинизма в его языке и поступках. Примесь к характеру мягкости лишает малоросса энергии, силы воли, которые заменены у него упрямством: не легко откажется он от раз принятого решения или согласится с чужим мнением. Мягкость характера, в связи с непрактичностью, во время невзгод его исторической жизни часто делали его страдающим и угнетаемым, неудачником, что и отразилось в нотках тихой грусти, меланхолии, звучащих в его поэзии, а еще больше в музыке. Наконец, та же мягкость ограничила его отрицательное отношение к людям добродушным, но довольно тонким юмором. Невзгоды исторической жизни способствовали также выработке у малороссов скрытности, сдержанности, переходящей нередко в хитрость, вообще развитию дипломатических способностей. К сказанному надо прибавить необыкновенную чувствительность малоросса, весьма трогательную привязанность его к семье. Избыток этой чувствительности ведет его к беспричинной слезливости, к любви провести время в душевных разговорах за чаркой водки в деревенском клубе – корчме.

Малорусское наречие представляет много существенных особенностей, образовавшихся частью в период обособленной жизни населения, частью обязанных своим происхождением смешению населения со всевозможными племенами, начиная с поляков и кончая тюркскими инородцами. В местных особенностях языка нашей области отразилось уже не раз отмеченное нами влияние примеси к малорусскому населенно всевозможных этнографических элементов. Наиболее чистым языком говорит население Полтавской губ. (каневско-полтавское разноречие); в двух других губерниях наблюдается ряд заимствований у великороссов, а в Черниговской губ., кроме них, также у белорусов. В Городнянском, Черниговском, Сосницком, Новгород-Северском и Остерском уездах, напр., распространено заимствованное у белорусов аканье.

Постройки в нашей области находятся в прямом соответствии с характером местности. В северной, лесистой части, распространены деревянные строения; здесь можно встретить и белорусскую, грязную курную избу, и совершенно великорусскую, так называемую «рублену хату». В большей же части области, именно – в южной части Черниговской, и особенно в Полтавской и Харьковской губ., преобладают мазанки – постройки из глины, которые для малоросса, как степняка по преимуществу, и наиболее типичны. В мазанке «шули» или «стлупы» (бревна, а то и просто колы) служат только остовом здания и связаны наверху «ощепинями». Стены же плетут из хвороста или соломы, покрывая с обеих сторон толстым слоем глины. Крыша крыта обыкновенно соломой или тростником и делается с навесом – «причилком». «Пид причилком хозяин майструэ секирою, стругом и долотом»; здесь же иногда хранится зимою воз, летом – земледельческие орудия. Вокруг хаты, для защиты ее от сырости, устроена насыпь – «призба», которая служит местом, где в хорошую погоду семья ужинает. Размеры типичной хаты невелики: около 7 арш. в длину и 6? в ширину. Вообще мазанки производят приятное впечатление своей чистотой, о поддержании которой малоросс всегда очень заботится, довольно часто обмазывая стены как внутри, так и снаружи мелом; специальных же украшений они не имеют, за исключением разве пивника (петуха) на трубе, да иногда еще рамы окон и дверей снаружи и внутри окаймлены разноцветными разводами – «пятками». Дверь со двора ведет в «сени», делящие дом на две части: на собственно жилую хату и «комору» или «хижу». Против входной двери другая дверь выходит из сеней в огород.

В сенях по стенке развешаны: упряжь, цеп, коса, грабли; здесь же стоит «ослин» (подставка), на которой летом поставлено ведро с водой, зимой во избежание замерзания, помещаемое в хату. К стене сеней прислонена деревянная лестница – «драбина», служащая для хода «на гору» (чердак). Дверь «на бигунах», ведущая из сеней в хату, устраивается низкой и снабжена большим порогом для удержания тепла зимой. Внутренность жилья поражает своей чистотой. Пол сделан из хорошо убитой глины, стены и потолок – «стеля» – выбелены; особым же уходом пользуется печь: хозяйка белит «припичок» каждую неделю, а «доливку» – в две недели раз. Главным украшением стен служат «образы», «боги» (иконы), до которых малоросс большой охотник, причем, пленяясь яркостью красок, нередко помещает иконы католического письма. Образа помещаются «на покути» (в красном углу) на полочке – «божнике» или «суднике»; заботливо украшенном резьбою, цветами, рушниками. Перед образом прилажена лампада, которую зажигают в большие праздники, а к ней привешено разукрашенное яйцо «пысанка». «На покути» стоит стол, покрытый скатертью; на нем непременно лежит «як не цилый, то окраиц хлиба – так годытця». По стенам идут лавки, под которыми размещены «ослинцы» (подвижная мебель – скамейки).

Печь занимает почти ? всей хаты. Она делается обыкновенно из глины, покрывающей остов из плетня или соломы. Печку составляют: «варистая печь», «комин» (дымоход) и «вивод» или «шия» (труба), от которой отделяется в бок еще плетеная труба, открывающаяся в стене; это отверстие зимой затыкают тряпками. Около печи устроен деревянный «пил» (пол), вроде нар, на котором спят. Тут же к «стели» прикреплена «колиска» (люлька). Недалеко от двери против печи стоить «суднык» с женским платьем, а около печи «мыснык» (шкапчик с посудой), «помыйниця» (помойница) для выбрасывания остатков кушаний, а зимою также «дижечка з водою»; тут же прислонены к печи рогачи, кочерга и веник.

«Комора» или «хижа» представляет собою кладовую, где хранятся наиболее ценные хозяйственные предметы, стоит «скриня» на колесах (сундук), и развешаны одежды. Здесь же на жерди висит сало. Комора часто не обмазывается глиной, а вместо окна имеет небольшое отверстие для света. Летом в коморе иногда спит кто-нибудь из семейных. Весьма важную роль играет она во время свадьбы. Иногда комора устраивается «на отшибе», отдельно от хаты, в каком случай ее заменяет светлица. Последняя напоминает жилую избу, только печь у ней заменена лежанкой. Светлица служит для жилья семейных членов семьи, а также парадной комнатой во время праздников. В некоторых случаях жилая изба разделяется перегородкой на две части: на более чистую – приемную, и на спальню – так называемый «алькир» или «валькир».

К хате с переднего фасада примыкает «подвирье, двир» (подворье, двор), а сзади «город», в котором находятся хозяйственные постройки, садик и огород. Кругом двор и огород обнесены высоким частоколом. Из построек, расположенных внутри двора, чаще всего встречаются: «повитка» с «загатой» (небольшой отгороженный дворик) для рогатого скота, «кошара» для овец, «загоны» или «свинюшники», «саж» для откармливания кабанов, «шопа» (сарай для хозяйственных орудий) и, наконец «комора» или «шпихлир», если она устроена отдельно от хаты. Внутри огорода, отделенного особым плетнем, расположены «клуня» (гумно) и «лех» (погреб). Хаты в малорусской деревне, в отличие от великорусской, разбросаны в беспорядке и не составляют правильной улицы. Фасадом (викна) они обращены всегда на юг, почему на улицу выходят часто боком или даже задней стороной.

В одежде малоросс и особенно малороссиянка прояв ляет всего больше столь свойственного их натурам вкуса. Материалом для одежд служат: домашнее сукно, холст и овчина, отчасти покупной цветной ситец и реже полотно. Мужскую нижнюю одежду составляет рубаха с низким широким воротом, который называется «пяредня, ковнер», носимая всегда на выпуск и подпоясанная, с цветным шерстяным поясом, и шаровары из «набойки» – домашнего полотна, выкрашенного набойщиками – отличавшаяся прежде необыкновенной шириной «с Черное море», а теперь более узкие. Стягиваются они особой пришитой к ним веревочкой, называемой «учкуром». Иногда сверх рубахи мужчины надевают еще род камзола из сукна, известного под именем «жилетки». Женщины носят длинные сорочки до пят с подолом, украшенным «мережкой» (вышивкой), которая непременно видна из-под верхней одежды.

Весьма характерны для принадлежности женского наряда, ныне выходящие из употребления – «запаска» и «плахта» (также «дерга»). Эти одежды представляют собой четырехугольные куски обыкновенно черной или цветной шерстяной материи, обвивающие стан; стянуты они «окравком» или «червонным» шерстяным поясом, а спереди закрыты «попередницей» (передником). В настоящее время плахта и запаска вытесняются «спидницей», представляющей подобие короткой юбки, из-под которой видна мережка на рубахе. Выходит из употребления также и «саян» или «панева» – тоже род юбки; теперь эту одежду можно встретить главным образом у пожилых женщин. Сверху спидницы и паневы обыкновенно одевают «хвартук». Оригинальна также играющая роль лифа безрукавка, называемая «корсеткой», «холодайкой». Верхняя одежда у мужчин и женщин одинакова и разве иногда отличается у последних более изящным покроем. К числу их относятся зимние одежды: кожух (дубленка, овчинный тулуп) и кожушина, а у женщин еще «азям» – нарядная шуба, крытая китайкой, из лучших овчин. В остальное время года носят одежды из домашнего сукна, как-то: «свиту», «свитянку» (зипун), «юпку», «чамарку» или «ченарку», заменяющую у молодых свитку и представляющую подобие русской поддевки, «керею» или «сиряк» (из серого сукна). Последние две одежды одеваются поверх всего в плохую погоду; они делаются в виде балахона из плохого сукна – рядовины и снабжены капюшоном, который называется «богородица», «кобиняк».

Обувь, как у мужчин, так и у женщин составляют чоботы (сапоги) с подковой или гвоздями. В будни ходят в «постолах», «московицах», «щербаках» (род лаптей или сандалий, подвязываемых ремешком). Женщины носят еще черевики, похожие на туфли. В Полтавской губ. у девушек в большом ходу «черевики на корках», с загнутыми носками и на высоких каблуках. Из головных уборов мужчины носят всего больше летом покупные картузы и «козирки», а также род шапок довольно сходной формы в виде усеченного конуса. Сюда относятся: войлочные или соломенные «брили», «капелюхи», отличающиеся от них большими полями, вышедшие ныне из употребления «мегерки» (маргелки), а также зимние смушковые шапки «крысатки». У девушек волосы заплетают в одну косу и убирают или узорчатым черным платком, повязанным особым способом, а также длинными лентами, густыми прядями, спускающимися сзади, или искусственными, а летом и живыми цветами в виде венка. Замужние женщины непременно покрывают голову, для чего служат: «очипок» (род коробки с овальным дном), чепец, обыкновенный повойник, капор. Сверху эти головные уборы повязаны еще платком или «повязкой». Шея и грудь у девушек обыкновенно увешена «намистом» (монистом), которое составляют «хресты», «цилковые» (монеты с ушками), «дукач», «бруштыны» (янтарь), а то и простые цветные стекла. Особенно ценится так называемое «добре намисто» – коралловое. Мужчины в настоящее время уже не бреют головы, так что чуб можно встретить только у стариков, да и то больше правобережных, т. е. в Киевской губ. Головы бреют только у детей, оставляя у них род чуба – «оселедец», «чуприну»; взрослые же стригут волосы в кружок и скобку.

Пища у малоросса отличается значительным разнообразием и даже некоторой изысканностью, хотя это, конечно, относится главным образом к праздничному столу. Любимым и наиболее употребляемым, как в виде самостоятельного кушанья, так и в виде приправы, является свиное сало. Рыбный стол составляет чехоня (чехонь), оселедец (селедка) и вообще «просол», т. е. соленая, а также и вяленая рыба. Овощи, фрукты и лесные ягоды играют весьма важную роль в питании малоросса. Их употребляют и в сыром, и в вареном, печеном, соленом, сушеном видах, и в качестве самостоятельного блюда, и в соединении с другими кушаньями. Сюда относятся: цибуля (лук), чеснок, салат, огирки (огурцы), капуста, картофель, морковь, редька, репа, горох, дыни, кавуны (арбузы), груши, вишни, сливы, яблоки и т. д. Из отвара бураков готовят «таратуру», а из вареного гороха с конопляным семенем – кушанье, называемое «хоми». Из молочных продуктов сыр и масло продаются на ярмарках, в пищу же идут только некоторые молочные кушанья, больше в виде приправы; к последним относятся: молоко, сметана, сыр (творог), ряжанка (варенец), масло, «молотво» и «сколотини». Из яиц готовится яэчня (яичница), в вареном же виде они употребляются только в Пасху (крашанки). Из жидких кушаний, подающихся на обед и ужин, большой любовью пользуется борщ или заменяющие его «капуста» и «юшка» (картофельный суп). В скоромные дни, описанные кушанья готовят на сале, в постные – на олие (постном масле). Сюда же относятся: «кулиш», «крупник» (жидкая кашица из пшена на сале или молоке), известное кушанье чумаков «полева» (навар потрохов барана с гречневой и пшеничной мукой на сале), «зубцы» и «путря» (из вареного ячменя). Из гречневого теста готовится также «тетеря» и «соломаха». Весьма любимое блюдо составляют «галушки» – куски пшеничного, гречневого или ржаного теста; их едят или с салом и олием, или в квасу. Кроме галушек пользуются не меньшей любовью «вареници» (резаное тесто с салом), «затирка» из пшеничной муки с яйцами, «пизи» (шарики из гречневого теста) и «вареники» с сыром, маком, капустой и т. п. В большие праздники жарят свиное и баранье мясо, поросят, изготовляют колбасы, «кишки», «кендюх» (свиной желудок с начинкой), «свинячу печенку» с чесноком, «штундру» – (поджаренная грудина с бураками), «драгл» из свиных ног и «рубни» из барана.

Из печений кроме хлеба пекут «паляницы», «калинник» (с ягодами), «книпп», «перешчку», «пампушки», пироги, «коржи», «бублики», а из гречневой муки еще «гречаники», «млинцы» (блины), «ставец» (в особых формочках – кухликах). На Пасху готовится пасха из пшеничной или крупитчатой муки, а на свадьбу – каравай из пшеничной муки с большим количеством украшений и «верчь» из ржаной муки. Лакомством кроме ягод и яблок служат: «насиння» (подсолнечные и арбузные семечки), а также отвар из сушеных яблок, груш, слив и вишен, который носит название «узвар»: последнее кушанье особенно употребительно при некоторых обрядах, как напр. на родинах, иногда на свадьбе. Лакомятся также и «маковниками» (мак с медом), «стальниками» (соты) и покупными пряниками. Нередко готовят бузиновый и калиновый кисели. Напитками служат: «сировец» из ржаных отрубей, квасы (главным образом грушевый и яблочный) и березовый или кленовый сок. Из спиртных напитков готовят «брагу» (из просяного солода) и «мед», пиво же обыкновенно покупают в корчмах. «Горилка» (водка) у малороссов в большом употреблении: ее пьют не только мужчины, но и женщины, и даже дети. Весьма распространены также разные наливки и настойки на водке, как-то «кусака» (из перца, имбиря, кардамона), «березовка» (на березовых почках), «запеканка» из всевозможных пряностей и «варенуха» – из сушеных фруктов. В последнее время получает значительное распространение чай.

В быту малоросса отмеченная уже нами своеобразность, как следствие обособленной исторической жизни былых времен, проявляется еще в большей степени, чем в материальной культуре. В обычаях и обрядах малорусского населения нетрудно заметить ряды наслоений и заимствований от тех племен, с которыми ему приходилось или жить в близком соседстве, или вступать в торговые связи (поляков, великорусов и др.). Но кроме остатков исторической эпохи, в некоторых явлениях можно видеть и черты первобытной эпохи. К таковым, напр., относятся союзы неженатой молодежи – «парубоцтво» и празднование понедельника – «понедилкование» представляющие собой видоизмененные историей остатки форм первобытного, коммунального брака. Вообще малорус нелегко расстается со своими обычаями или заимствует чужое. «Лучше свое латане, ниже чуже хапане», говорит, он, и даже в настоящее время, когда обособление теряет всякое историческое оправдание, в его быте можно видеть много резко отличающего его от соседних племен.

Высокое развитие личности, возвысившейся во времена казачьей вольной жизни, и которую не успело стереть крепостное право, делает малоруса весьма самостоятельным, врагом слепых авторитетов. Отсюда понятна его любовь к самостоятельному хозяйству. «Добра спилка – чоловик та жинка», говорит он и спешит отделиться, как только женится и заводит свое хозяйство. В малорусской семье женщина занимает весьма высокое положение. Все домашнее хозяйство вверяется в ее распоряжение, так как «без хозяина двор, без хозяйки хата плачет». «Жиноцьке» хозяйство, в которое хозяин не вмешивается, составляют: «дробина» (мелкая птица), продукты огорода, конопля и лен, мука, крупа для харчей, молоко, сало. Превосходя энергией и практичностью своего мужа, нередко склонного к тому же к чарке, малороссиянка фактически является обыкновенно главой семьи. В случае семейных несогласий, в которых она очень редко представляет собой страдающее лицо, практикуется расходка, формальный же развод – явление незнакомое малороссийской жизни.

Не признавая ничего стихийного, давящего личность, будь то основанная на старшинстве власть большака в большой семье, или большинство голосов в общине, малорус в то же время склонен к общественным организациям, основанным на взаимном соглашении и годности сочленов. Доказательством этому может служить живучесть всевозможных товариществ, братств, артелей и других ассоциаций. В настоящее время эти организации представляют часто уже форму, лишенную содержания, как остатки учреждений подобного рода, густою сетью покрывавших Малороссию в период ее самостоятельной жизни. Так, от некогда процветавших здесь цехов и промышленных товариществ остались встречающаяся и ныне артели рыболовов, жнецов, чумаков, гончаров (в с. Хомутце Миргородского у.). Но, кроме того, сохранилось братское единение и не на почве труда, а благотворительного характера или еще чаще имеющее целью поддержку и украшение церкви. Эти же задачи – поддержка и украшение церкви и благотворительности – сохранились главным образом и в остатках других организаций с исчезновением тех специальных целей, с которыми они были основаны. Обыкновенно братчики имеют в церкви свои ставники (большие свечи) и хоругви. Весьма интересна своеобразная организация нищих, представляющая остатки нищенского цеха, наблюдаемая местами в Харьковской и Полтавской губ. Прежде нищие имели своего цехмистра и ключника, хранителя общественной казны. В определенные сроки у них происходили общие собрания, на которых выдавались пособия желающим вступить в брак или пенсии потерявшим силы работать. Желающий быть нищим, как и в других цехах, должен был пробыть учеником, и по окончании ученичества подвергался экзамену в знании нищенских кантов и молитв. Выдержавший экзамен получал «торбу» (суму), дававшую ему право нищенствовать, и обязательно должен был устроить «могоричь» (выпивку). Нищенское братство имело в церкви свои ставники.

Остатки прежних «молодших братств» – неженатой молодежи, корни которых, как мы видели, заходят еще в отдаленную первобытную эпоху, представляет собою «парубоцтво». В эту организацию может вступать всякий хлопец, с согласия родителей, по достижении 16–17 лет, если только его старший брат не состоит в парубках. Обряд принятия в парубки, сопровождаемый непременно магарычем, называется «коронуваньем». Все члены братства считаются равными, «товарищами», во время же общественных работ они выбирают себе атамана. К этим работам относится, например, вырубка креста во льду в крещенье и в особенности колядование. Отправляясь колядовать, парубки, во главе с атаманом, называемым «березой», идут благословиться к священнику и берут у старосты колокольчик. Кроме небольшой части, идущей на пропитание товарищей во время колядования, вся остальная выручка поступает в церковь. Парубки имеют непременно несколько ставников и хоругвей. Общественное положение парубка очень высоко. Он может на сходе заступать своего отца, а также, в случае провинности, его не отдают на поруки отцу, но судит сельский сход. Парубкам, наконец, принадлежит исключительное право посещать «музыки», «улицы» и «вечерницы», играть роль бояр на свадьбах. Любопытно также, что парубоцтво является хранителем девичьей чести, строго карающим провинившихся.

Не менее интересен встречающийся местами обычай «понедилькования», празднования понедельника, указывающей на остатки весьма правильной организации замужних женщин. В местностях, где этот обычай распространен (напр. в м. Борисполе Переяславск. у., где прежде было женское братство и союз мироносиц), родители невесты на сговоре выговаривают ей право пользоваться свободой в понедельник. В большинстве случаев в этот день женщины работают для себя или шьют приданое дочерям; в некоторых же селениях компания замужних женщин проводит понедельник в корчме, пропивая имущество, принадлежащее лично им.

К распространенным формам общественных союзов следует отнести еще обычай толоки – «помогати хлеба святого збирати» за одно угощение. Наконец сюда же относятся общественные обеды в храмовые праздники, устраиваемые местами на общий счет, причем для заведывания ими избираются особые братчики.

В имущественном отношении обычное право малорусов представляет значительные отличия от великорусского. Глава семьи пользуется правом бесконтрольного распоряжения только благоприобретенным имуществом, «дидызну» же он может «заставить» (заложить), но не продать. Равным образом ограничено его право в распоряжении имуществом жены – «матерызны» (приданое жены); последнюю он не может даже «заставить» без добровольного ее согласия. При разделе отца с сыновьями отец делит «дидызну» поровну, свое же имущество волен давать каждому по усмотрению, хотя обычай освящает равномерность дележа, и такого не бывает только при самовольном отделении сына. По смерти отца вступает в силу духовное завещание, причем одинаково уважается как словесная, так и письменная форма его. Как и у великорусов, бездетная вдова не наследница своего мужа и получает только свое приданое; если же она имеет детей, то распоряжается имуществом их до их совершеннолетия, не имея, однако права его продавать. В случай же вторичного замужества, она лишается права на имущество первого мужа. При взрослых детях обыкновенно «дидызна» и «батькивщина» делятся поровну между сыновьями, мать же получает от 1/7 до 1/3 части имущества и поселяется у одного из сыновей. Дочери наследуют только в том случае, если нет братьев; в последнем же случае один из братьев обязан содержать сестру до замужества и наградить приданым. Для каждой дочери в семье непременно готовится «скриня» (приданое), которое состоит из собственно скрини – белья и «худоби» – носильного платья и обуви. В приготовлении «скрини» принимает главное участие мать семейства, передающая дочери и часть своего приданого, и приготовляющая новое на свои личные средства. Отец тоже дает дочери деньги, а также обыкновенно выделяет ей клочок земли. После свадьбы, как родители, так и близкие родственники обязательно дарят молодой скот, домашнюю птицу, а иногда и пахотную землю.

О нравственности населения можно отчасти судить по числу осужденных и по распределению их по категориям преступлений. Бросается в глаза сравнительно высокий процент преступности женщин, что вполне объясняется отмеченными выше энергией и предприимчивостью малороссиянки по сравнению с ее мужем. Вполне понятно поэтому, что в наиболее чистой малороссийской губернии – Полтавской – этот процент выше, чем в двух других. В преступлениях против нравственности, вообще дающих в нашей области невысокий процент, выделяется особенно малым их количеством Черниговская губ. с населением, сохранившим больше патриархальных нравов. В Харьковской же губернии, с наибольшим количеством преступлений против нравственности, последние совершаются главным образом населением г. Харькова и его окрестностей и являются результатом городской цивилизации. Вообще малорусский народ славится чистотой нравов и целомудрием. Несмотря на обычай «женыханья», совместного спанья молодежи после вечерниц и улиц, девушки строго блюдут свою честь, и случаи падения очень редки. Этому способствует в значительной степени боязнь «не славы», которая у малорусов жестоко карается. Обыкновенно дивчине, которой случилось «прошкодить», «прегрешить», «покрывают» (а иногда она и сама спешит это сделать) голову по замужнему, и она называется «покрыткой». В остальном ее положение, впрочем, не меняется, ни в семье, ни в обществе. Кроме покрывания распространен обычай мазать дегтем ворота и хату согрешившей.

Для сближения молодежи служат главным образом «вечорници и досвитки». Начинаются они по окончании полевых работ – с Симеона Летопродавца (1 сент.) и продолжаются до сырной недели, когда увеселения уже происходят на открытом воздухе и называются «вулице». Местом вечорниц служить хата бездетной вдовы или малосемейного хозяйства. Сюда приходят девушки с работой и прялками, а затем парубки «побалакать та пошутковати с девчатами». Начинаются песни, шутки, смех, угощение; затем приносят в избу солому, и тут же все ложатся спать. С раннего утра, на «досвитках», девушки продолжают работать, а парубки уходят. Кроме этих увеселений по праздникам бывают разные игрища. Сюда же относятся «весняньки», «гаивки», «ковзалки», «спускалки», «кутилки».

Цикл годовых праздников приурочен к борьбе тьмы со светом, холода с теплом, и заключает много остатков язычества, хотя и видоизмененных христианством. Зимнему солнцевороту соответствуют рождественские праздники – «коляды», продолжающиеся до Крещенья. Борясь с языческими обычаями, церковь противопоставила им свой христианский праздник – Рождество, почему в колядках больше, чем в других праздниках, переплетаются черты христианских и языческих обрядностей.

С вечера 24 декабря, называемого «багати кутя», «вилия» или «коляда» начинается колядование. Ряженая молодежь с бумажными фонарями, иногда вертящейся звездой, называемой «вертепом», ходит по домам чествовать хозяев в особых, весьма поэтических, песнях – «колядках». Один из ряженых непременно одевается козой (римский Фавн, Сильван), которая пляшет под музыку. Подобные колядкам чествования, специально приуроченные к кануну нового года, называются «щедривками». Они заключают в себе тоже поздравления и пожелания «щедрого», богатого года. В щедривках языческих остатков больше, чем в колядках. Последние, как мы видим, совершаются с благословения церкви, и собранное даже идет в ее пользу. В щедривках большое участие принимают дети. Вступая в новый год, земледелец начинает подумывать о посеве и гадать об урожае. В день нового года мальчики ходят по хатам «засевать», т. е. симулируя посев, бросают зерна. Зерна эти хранят до посева. 2 февраля празднуется праздник «Громниц или Стречан» – встреча зимы с летом и борьбы их, решающей вопрос, кому идти вперед, кому возвращаться.

В праздновании масленицы (загальницы, колодки) наблюдается тоже много языческих пережитков. В понедельник бабы собираются пеленать новорожденную колодку (полено), во вторник справляют крестины; затем в пятницу она умирает, а в воскресенье молодежь «волочит колодку».

С Пасхи начинаются уже весенние праздники – «веснянки». Молодежь устраивает хороводы и игры: «кривый танец», «володарь», «король», «перепелочку», «нелюб» и др. Накануне Юрьева дня (22 апреля) справляется праздник «Ляля» или «Красная Горка». Избрав наиболее красивую из своей среды, которая изображает «Лялю», девушки украшают ее зеленью и водят вокруг нее хороводы. Ляля раздает им венки, а также сыр и масло. Особенно интересно празднование Троицкой недели, называемой «Зеленой», «Клепальной», «Русальной» (в это время выходят русалки). Первые три дня Русальной недели составляют так называемые «Зелени святки».

Летний солнцеворот совпадает с празднованием «Купалы» или «Марены». Накануне 24 июня делают два чучела – Марены и Купалы, убирают их лентами и цветами и водят кругом хороводы, а также прыгают через костры. Затем Марену или «гильце» разламывают на куски и кладут последние в огород, отчего хорошо растут огурцы. В тех случаях, когда жатва производится толокой, по окончании ее бывает праздник «обжинки», тоже сопровождаемый хороводами.

К праздникам приурочены обыкновенно гаданья. Излюбленными днями последних считаются Андреев (30 ноября), Екатеринин день (24 ноября) и канун нового года. В Андреев день девушки варят кашу из пшена и мака и по очереди лазят на ворота, приговаривая: «доле, ходи до нас вечер яти», и доля должна явиться.

В полночь трижды обходят вокруг хаты, рассевая конопляное семя, причем говорят:

Андрию, Андрию,
Я на тебе конопли сию,
А запаскою волочу,
Бо я замуж хочу….

Суженый ночью придет дергать коноплю. Накануне нового года девушки едят соленое, чтобы ночью подал напиться суженый, или прячут для него половинку коржика под подушку. Устраивают также на тарелке мостик, по которому придет перевести суженый. Вечером слушают под окном, определяют местопребывание будущего жениха по лаю собак или эху, спрашивают имя у встречного, кидают сапог за ворота, наблюдая, куда придется он, носком или пяткой, и т. п. Нередко пекут еще «балабушки» или «кукилки» и, разбросав по полу, наблюдают, которую раньше возьмет собака. Распространено также гаданье по четному числу зерен или поленьев, взятых наудачу. На свойство мужа указывают закрытые предметы, которые девушки вытаскивают: так, ковш означает водоноса, уголь – трубочиста, коралл сулит монастырь. Определить характер суженого можно также, наблюдая, крутится или нет опущенная в воду нитка, выберет петух зерно или воду, в каком случай муж будет пьяницей. Гладкое полено, вынутое наудачу, предвещает тихий характер мужа, а сучковатое – крутой и т. п. Весьма интересны гаданья в день на Купала. Молодежь парами перепрыгивает через костер: если руки не разойдутся, или за прыгающими последует искра, то это служит признаком, что они поженятся. На воду пускают «вильце» (венок) со свечей; если последняя потухнет, то девушка не выйдет замуж. В этот день избирают самую красивую девицу, называемую «Купайло», и, завязав ей глаза, устраивают вокруг хоровод. Купайло наудачу раздает девушкам венки; кому попадется увядший венок, ту ожидает несчастное замужество, а свежий – счастливое.

Свадебная обрядность в Малороссии настолько срослась с народною жизнью, что без нее, без «весилля», венчание считается недействительным; «хоть по чарци выпыть, да караваю зъесты, а все-таки треба». В случае, если не удалось справить веселья, повенчанные молодые живут врозь и если, например, в это время молодая умрет, ее хоронят как девушку.

Свадьбы справляют преимущественно в рождественский мясоед, как наиболее свободное время. Как девушки, так и парубки пользуются почти всегда полной свободой выбора; родители ограничивают свое участие только советами, да выведыванием, что говорят об избираемом соседи, так как пословица говорит: «выбирай себе жинку не глазами, а ушами». Главными действующими лицами свадебного обряда бывают дружко и его помощник – поддружий. Кроме них поезд жениха составляют один – двое старост-сватов, непременно людей пожилых и «балакучих» (речистых), затем бояре из парубков, свашки (большей частью жены братьев) и свитилка – незамужняя сестра; со стороны невесты важную роль играют дружки – подруги невесты.

Первым, решающим обрядом является «сватання», хотя ему иногда предшествуют еще производимые сестрой и матерью жениха «развидки», «допитки». В случае согласия сваты получают рушники, а несогласие иногда выражается поднесением гарбуза (тыквы). Впрочем, этот обычай выходит из употребления и сохраняется только выражение – «гарбуз прыкотыти», т. е. отказать. Иногда родители невесты до окончательного соглашения идут в дом жениха на «разглядыны» – осматривать его хозяйство. Особенно ценится партия, если «парубок гарный (без физических недостатков), одежу мае хорошу, семья маленька и скотина водится». Окончательное соглашение происходит на «сговоринах», «заручинах», «рукодаинях», сопровождаемых пирушкой, во время которой условливаются насчет подарков. С этого времени жених ночует в доме невесты и, в случае отказа, платит штраф за бесчестье. За день до венчанья, которое обыкновенно происходит в воскресенье, практикуется обрядовое печение – «бгание» каравая в дом невесты и жениха. Совершается это замужними женщинами и девицами и сопровождается особыми песнями. Иногда в тот же день у невесты бывают «торочины» – пришивание тороков (основы от пряжи) к рушникам.

Накануне венчания у невесты и у жениха, а иногда только у последнего, «вьют вильце (гильце)», т. е. украшают цветами и лентами ветвь дерева. Невеста в сопровождении девчат, а жених с боярами ходят звать соседей «на весилля» обыкновенно в такой форме: «просить батько и мати и я прошу». Вечером у невесты бывает «девич-вечир». В воскресенье, перед отъездом на свадьбу невесте расплетают косу, иногда же это делается и в церкви. Выезд на свадьбу сопровождается рядом языческих обрядов, как-то: осыпаньем молодых зерном и хмелем, целованием на пороге дружек, несущих свечи, символическим крестом нагайкой, который делает в дверях дружко, несением впереди свадебного поезда меча и свечи и т. д. Во время венчания над женихом держит венец старший боярин, над невестой – старшая дружка; при этом наблюдается ряд общеизвестных примет. Затем приезд молодого за женой сопровождается обычными выкупами входа к ней и места возле нее у ее брата. Въезд новобрачных в дом жениха сопровождается рядом обрядов, очищающих от сглаза, как-то: обрызгиванием водой, проездом через костер и т. п. Весьма строго соблюдается также обычай публично удостоверять невинность молодой, причем чествуют ее родителей, а на дом выставляют красный флаг; в неблагоприятном же случае родители невесты подвергаются жестоким насмешкам: им надевают на голову хомут, заставляют вкатывать на крышу колесо или сани, кормят из битой посуды и т. д. В понедельник поют так называемые «перезвявски песни», довольно нескромного содержания. Свадебные пиршества заканчиваются обедами у близких родственников, которые непременно дарят молодой скот, или домашних птиц, или какие-либо другие хозяйственные предметы.

Родины и крестины сопровождаются тоже немалым количеством обрядов и примет. Так, вихрь «чертово весиллэ», пронесшийся во время рождения ребенка, предвещает, что он будет калекой. Калека вообще родится по вине родителей, если они, например, работали в праздник. При родинах играет главную роль бабка, искусство которой заключается не в знании акушерских приемов, а в хорошем знакомстве со всеми приметами и обрядами. При трудных родах заставляют прыгать роженицу через скамью или встряхивают ее, в доме отворяют все замки, а муж роженицы должен распоясаться (остаток от обычая «кувады» диких народов); священника просят отворить царские врата. Ребенка необходимо класть в черной или красной запаске, чтобы не пристал к нему дьявол, и нельзя класть сзади матери, а то ведьма его подменит «одминою». Через 1–2 дня после крестин происходят «зливки»-обрядовое омовение бабки и родильницы водой с травами, причем произносят заклинание в роде следующего: «свята вода олияно, очищаэ дуги и береги, кориння о каминня; очисти, Господи, душу и тило породилли, а руки баби». Затем бабка «загоняет ребенка в рай», для чего носит вокруг стола, водя за руку его мать.

Не лишены обрядов и похороны. Когда кто-нибудь умрет, то на окно ставят стаканчик с водою, чтобы душа, навещающая дом, могла омыться. Ночью у трупа собираются женщины «стерегти душу», которая в виде мухи жужжит и пьет воду, а также «щоб чертяка не зробив якои капости над мертвым». Гроб готовят соседи бесплатно, за угощение, причем щепки от гроба тщательно собирают и выносят за ворота. Выносят покойника ногами вперед, чтобы не вернулся; при этом родственницы непременно должны голосить и т. п. Особенно трогательны похороны девушки. Ее наряжают в подвенечное платье, и при похоронах соблюдаются обряды, похожие на свадьбу: дружки получают черные ленты, на кресте, который несут впереди, повязывают рушник, приготовленный невестой для жениха. Все приданое покойной раздают ее подругам. По возвращении с похорон необходимо прикоснуться к печке. В этот день едят «кутью», «коливу» и поминальный обед; через три дня справляют третины, а через 40 дней – сороковины. Поминают покойника также в одну из Дмитриевых суббот (с 5 октября до 1 ноября) и на Фоминой неделе, когда поминки устраивают на могилах, почему они называются «могилки» или «гробки».

В сфере поэтического творчества малорусский народ имеет мало себе подобных. Его богатая поэтическая натура вылилась в необозримом количестве дум, бытовых и обрядовых песен, пословиц, легенд и т. д. В думах, как произведениях наиболее колоритной эпохи казачества – этого своеобразного, вольнолюбивого рыцарства, всего больше отразилась вся совокупность чисто народных черт, несмотря даже на то, что в создании дум, или вернее в отделке их форм, видно участие полукнижной среды странствующих школьников и дедов из церковных шпиталей былой Малороссии. При сравнении дум с великорусскими былинами, вместо величавого, спокойного тона последних, везде почти в историческом повествовании замечается примесь лирических мотивов, вроде расставания казака с матерью или дивчиной, страданий его в татарской неволе, тоске по своему дому и т. п. Это отсутствие бесстрастия в значительной степени, конечно, объясняется тем, что думы относятся к эпохе сравнительно недавней, так что даже в большинстве случаев легко проследить исторические события, и притом оно повествуют о событиях, в которых сам народ принимал живое участие. Но, кроме того, здесь сказался и характер малоросса, лирика по преимуществу. В настоящее время думы уже не поются в народной среде, а хранители их – слепцы-кобзари (кобза – инструмент вроде испанской гитары) сошли со сцены.

Один из последних представителей кобзарей, известный Остап Вересай в 1873 году пел свои думы в Петербурга, в заседании Географического общества. Его репертуар состоял из 9 дум, 13 религиозно-нравственных и 7 сатирических песен. Вместо кобзарей теперь по ярмаркам разъезжают «лырныки», главным образом поющие песни духовно-нравственного содержания или сатирические – на злобу дня. Как прежде кобзари, так теперь лирники передают свое искусство ученикам, обязанным пробыть у них в науке три года. Кроме дум к произведениям древнего происхождения относятся также указанные выше щедривки и колядки. В некоторых из них, например, видны даже следы дружинно-княжеской эпохи. Сюда же частью относятся и «гаивки» (луговые песни). Из бытовых песен отметим: любовные, богатые своей задушевностью, песни пьяницкие, в которых жена пьяницы выплакивает свое горе. Немало песен приурочено к крепостной эпохе, и, наконец, особый отдел составляют рекрутские песни, относящиеся ко времени, когда военная служба продолжалась очень долго. Рекрутчина в этих песнях, это – «вечная, тяжкая неволя».