Малороссия. Новороссия. Крым. Полная история южного русского края

Переходя к мифологическому творчеству отметим прежде всего тесную связь его с географическими условиями местности. Так, население лесистого Задесенья отличается суеверием, тогда как малорус-степняк совершенно его лишен. Не говоря уже о том, что описанные выше обряды, например праздники Купалы, Колядки, Марены, представляют собой в настоящее время форму, лишенную содержания, даже в верованиях, к которым население относится более сознательно, видно мало языческих представлений. Из общих с великорусами божков следует указать на «дидько» или «господаря», соответствующего домовому, «лисуна» или «полисуна» – лешего. Значительно больше духов у малоруссов имеет чисто человеческий характер. Во главе их стоит черт, которого малорус рисует в несколько комическом духе: он довольно простоват, почему человек его нередко проводит. Весьма законченную форму имеет верование в ведьм. Последние живут среди людей, так что в каждой деревне можно насчитать несколько ведьм. Они причиняют людям всевозможные бедствия: доят по ночам коров, сосут кровь у девушек, насылают болезни, засуху, град, делают в ниве из соломы заломы или закрутки, развязать которые безнаказанно может только знахарь. Нередко ведьмы крадут еще некрещеных младенцев, заменяя его своим детищем – «одминою». Одмина отличается уродливостью и прожорством, долго не ходит и не говорит. Чтобы увидеть ведьм нужно кусок сыра носить в узелке в продолжение великого поста и развязать узел во время заутрени, или в то же время посмотреть сквозь дырку в доске от гроба мертвого. Во время народных бедствий и особенно засухи нередки были случаи «испытания ведьм». Заподозренную бабу бросали в воду, и если она всплывала, то это был признак, что она ведьма, после чего с ней жестоко расправлялись. Человек, рожденный ведьмой, называется «ведьмаком». Его изображают в виде седого старика с длинными волосами, прикрывающими рот.

Кроме ведьм среди людей нередко живет «упырь», причиняя им тоже ряд бедствий; в прочем чаще упырем считают блуждающего мертвеца. Бывали случаи, когда предполагаемых упырей сжигали, а если виновником бедствий считали мертвого «упыря», то его вырывали из земли и тоже сжигали или всаживали ему в грудь осиновый кол.

Реки, по понятию малоруса, населены «русалками», в которых превращаются девушки-утопленницы. Они выходят на землю и своим пением завлекают людей, а потом щекотят до смерти. С русалками сходны «мавки»; это души детей, умерших некрещеными. Их представляют или детьми, или девушками с длинными волосами в белых сорочках. Русалки и мавки особенно опасны в Троицкую Зеленую неделю, так как Троицын четверг, это – «мавский великдень». В эти дни девушки не купаются, «щоб мавки не залоскотали». Хорошим средством против русалок считается полынь, которую вплетают в венки или носят под мышками. Души умерших тоже в известные дни покидают кладбище. Так, Светлый четверг считается Пасхой мертвецов: они покидают гробы и идут в церковь на заутреню. Наконец, даже неодушевленная природа иногда одухотворяется. Например, в ночь на Ивана Купала деревья переходят с места на место и ведут разговор. В эту ночь все травы и роса на них приобретают целебную силу, а также цветет папоротник «кочедыжник», который нужно рвать с особыми приемами. Обладатель папоротника легко может найти клад. Среди такого множества духов человеку пришлось бы плохо, если бы у него не было знахарей, знающих злые проделки нечистой силы и умеющих с ней расправляться. Напротив, «чаривник» или «чаклун», а еще чаще «чаривница» пользуются обыкновенно своим знанием во вред людям, насылая на них порчу или сглаз.

В религиозном отношении население области распределяется следующим образом (%):

Как видим, подавляющая в численном отношении часть населения принадлежит к православным. Малорусы отличаются вообще большою приверженностью к православию. Эта религиозная стойкость, быть может в значительной степени обязана тем гонениям, которым малорус подвергался за свою «хлопскую» веру в Польше. К догматизму он, скептик по своей натуре, совершенно равнодушен, почему раскол среди малорусов успеха не имеет, тогда как рационалистическое учение вроде штунды может иметь больше будущности. В действительности, Полтавская губерния, с наибольшим процентом малорусского населения, дает и ничтожный процент раскольников. В двух других губерниях – Черниговской и Харьковской – раскол распространен несколько более, что всецело объясняется большей численностью в них великорусского населения. В Черниговскую губ., дающую сравнительно высокий процент раскольников, раскол проник в 60—70-х годах XVII ст. и стал особенно усиливаться при царевне Софье, во время стрелецких восстаний и реформаторских начинаний Петра Великого. Преобладают здесь беглопоповцы и последователи белокриницкой секты, приемлющей австрийское священство. Слободы раскольничьи рассеяны всего больше в уездах Новозыбковском, Суражском, Городнянском, Стародубском и Черниговском. Последние два уезда некогда были центром поповцев, высылавших пропагандистов и задавшихся целью объединить все раскольничьи толки. В Харьковской губ. наблюдается, напротив, преобладание в количественном отношении беспоповцев. Как и в Черниговской губ., – это потомки выходцев из великорусских областей, проникшие сюда в XVII век.

Что касается сектантов, то официальная статистика их конечно не может отличаться точностью, так как большинство сектантов, из боязни преследований, именует себя православными. По официальным данным, по указанным причинам, вероятно значительно уменьшающим число сектантов, в Черниговской губ. сектантов, и именно штундистов числится всего 60 человек, в Харьковской же губ. показано 377 штундистов и 65 шалопутов. Всего больше распространен штундизм в Богодуховском, Харьковском, Волчанском и Купянском уездах.

3. Промыслы и занятия населения

В. В. Морачевский Россия… т. VII. С. 127–217

Главным, а в большинстве случаев даже исключительным занятием населения Малороссии служит земледелие и такие тесно соприкасающиеся с последним отрасли сельского хозяйства, как огородничество, табаководство, садоводство, пчеловодство и пр. «Нема то ремесло, як лемиш та чересло» – говорит малорусская пословица, являющаяся как бы девизом, которому украинский землероб оставался верен в продолжение всей своей истории. В прежнее время, как мы знаем из предыдущих глав, малороссу приходилось зачастую пахать, будучи вооруженным «списом» и «рушницей», а теперь, оставаясь земледельцем, ему приходится считаться с малоземельем, крайним уплотнением населения и со многими другими тяжелыми экономическими и естественными условиями, несмотря на которые он все таки порывает связь с землею с большим, как увидим ниже, трудом и борьбою, и пожалуй даже с большим, нежели население многих других областей России.

В виду столь важной роли, какую играет в жизни Малороссии земледелие, мы остановимся с особою подробностью на выяснении общих условий, в которые поставлен здесь названный основной промысел населения. Следует, однако, предпослать дальнейшему изложению как бы общее и предварительное замечание, что описываемая область в земледельческом и вообще сельскохозяйственном отношении представляет собой территорию весьма неоднородную, с чем нам придется неоднократно сталкиваться при характеристике отдельных факторов местного сельского хозяйства. Здесь же достаточно будет сказать, что северо-западная часть нашей области в значительной степени носит характер примыкающего к ней Полесья, северная ее окраина по сельскохозяйственным условиям является как бы продолжением Центральной черноземной области и наконец весь юг области представляет собою весьма пеструю картину переходов от трехпольного к степному залежному хозяйству, характерному для Новороссии.

Общая площадь земли Малороссии простирается почти до 13.525.000 десятин. Каждая из трех входящих в состав области губерний по своим размерам мало разнятся друг от друга: несколько большие размеры имеет Харьковская губерния – 4.847.000 десятин, затем Черниговская – 4.427.000 десятин; Полтавская губерния занимает площадь в 4.250.000 десятин.

Главными собственниками земли в Малороссии являются крестьянские общества, которым принадлежит 7.203.000 десятин, т. е. более ? или 53,2 % всей земли области. Особенно заметно преобладание крестьянских земель в Харьковской губернии, где таковые составляют почти 60 % общей площади губерний, причем на северо-востоке ее превышают 60 %, а на крайнем востоке (Старобельский уезд) достигают даже 71 %. Второе место, по участию в земельной собственности области, принадлежит частному землевладению, общая площадь земли, находящейся в частной собственности, превышает 5,6 миллиона десятин, что составляет более 41 % всей земли в области.

Таким образом, крестьянские общества и частные землевладельцы имеют в своем распоряжении свыше 12,8 млн. десятин из общей площади области в 13,5 млн. дес., или около 95 % всей земли Малороссии, оставляя на долю остальных категорий собственников – казны, удела, городов и пр. – всего лишь около 5 % общей ее площади. В собственности казны и удела находится около 430.000 десятин или немногим более 3 % всей земли области, причем главная их масса сосредоточена в Черниговской губернии и особенно в Остерском уезде, где в распоряжении казны состоит почти 140 тыс. десятин, что, по отношению к общей площади уезда, составляет 40 %; затем наибольшее количество казенной земли находится в Харьковской губернии, преимущественно в уездах Изюмском и Старобельском. Наконец остальные 277 тысяч десятин области состоят во владении городов, монастырей, церковных принтов и прочих учреждений.

Средняя обеспеченность землею крестьянского двора и одной души определяется по губерниям следующими данными: наибольшею земельной обеспеченностью как подворной, так и душевой отличается Харьковская губерния, а наименьшей – Полтавская; Черниговская же губерния занимает в этом отношении среднее положение, по своим показателям весьма близко подходя к средним областным нормам.

Статистические данные, характеризующие распределение всей массы крестьянских дворов по разрядам большей или меньшей обеспеченности их надельной землей, относятся к концу 70-х годов и таким образом в сильной степени уже теряют свое абсолютное значение; тем не менее, являясь единственным одновременным и однородным материалом для суждения о степенях наделенности крестьян в разных частях описываемой области, они все еще имеют за собою большой интерес относительный.

В то время как в Харьковской губернии крестьянские дворы распределены более или менее равномерно по всем разрядам обеспеченности (кроме минимального), – в Черниговской губернии более половины дворов наделено на душу 3–5 десятинами, а в Полтавской – почти 1/3 дворов имеет на душу надела всего 1–3 дес.; весьма характерною, кроме того, является группа максимальной обеспеченности землею: наделом на душу более 5 десятин в Полтавской губернии располагают только 3,9 % дворов, в Черниговской – уже 7,3 %, а в Харьковской губернии – 1/3 всех крестьянских дворов. Таким образом, наименее обеспеченными надельной землей являются крестьяне Полтавской губернии и, наоборот, наибольшею обеспеченностью землею отличается крестьянское население Харьковской губ.; Черниговская же губерния и здесь занимает среднее положение.

Почти 90 % сельских обществ Черниговской губернии располагает в настоящее время душевым наделом менее двух десятин, причем наделом в 1–2 десятины обладает только 45 % обществ, а 28 % их имеет надельной земли на наличную душу 0,5–1,0 дес. и 16 % – всего 0,1–0,5 десятин; наделом же на душу более 2 дес. обеспечено только 10 % крестьянских обществ. Все эти данные с достаточной очевидностью обнаруживают весьма скудное обеспечение наделом громадного большинства крестьян Черниговской губернии.

Приведенный пример Черниговской губернии приобретает для наших целей то особое значение, что названная губерния, как уже говорилось выше, в отношении земельной обеспеченности крестьянского населения, занимает среднее положение. Таким образом, все полученные выводы относительно нее должны быть приняты с еще большею силой для Полтавской губернии, как губернии с наименьшей обеспеченностью крестьян надельной землей, и, наоборот, могут быть в значительной степени смягчены для Харьковской, где наделенность крестьян наивысшая. Так, в Полтавской губернии в конце 80-х годов, по данным подворного описания губернии, сельский пролетариат, вовсе не имеющий пахотной земли, определялся почти в 20 % всего населения губернии (свыше 74 тыс. семей); чтобы довести землевладение малоземельного и безземельного люда до нормы 2 десятин на душу, даже в то время, т. е. около 15 лет тому назад, по вычислению земства, было необходимо приобретение по меньшей мере 700 тыс. десятин.

Недостаток надельной земли крестьянству Малороссии приходится в значительной мере восполнять путем найма чужой земли в форме ли денежной аренды, или аренды исполу, или, наконец, – за отработки. Поскольку позволяет судить о том имеющийся статистический материал, в Черниговской и Харьковской губерниях (за исключением юго-востока последней) преобладает испольный наем земли, тогда как в Полтавской губернии и особенно в южной ее половине господствует уже денежная форма аренды. Для представления себе размеров аренды земли достаточно будет привести данные для Полтавской губернии, для которой по этому вопросу имеются весьма обстоятельные сведения земской статистики. На основании последних, сельское население названной губернии в конце 80-х годов ежегодно нанимало около 1 миллиона десятин земли, расходуя на это, по приблизительному расчету, до 7 миллионов рублей, причем одно крестьянское сословие тратило на аренду свыше 6 млн. рублей, что слишком в 1? раза превышает все лежащие на нем обязательные платежи (казенные, земские и мирские – денежные и натуральные). В настоящее же время расход населения на наем земля, по всей вероятности, возрос еще более, с одной стороны вследствие увеличившейся потребности в самой аренде, а с другой – вследствие заметного вздорожания, как это мы увидим ниже, цен земли. Тем не менее, по вычислению того же Полтавского земства, сдающаяся часть частновладельческой пашни только на ? увеличивает посевную площадь крестьянского хозяйства; и даже более, если бы и вся пахотная земля частных землевладельцев была сдана в аренду, то и при этих условиях пашня крестьян увеличилась бы сравнительно немного и во всяком случае не дала бы помещения труду всей массы населения.

Неравномерность в обеспеченности крестьянского населения надельной землей в отдельных районах области имеет в свое объяснение целый ряд причин. Так, наименьшая наделенность крестьян в Полтавской губернии стоит прежде всего в теснейшей связи с наивысшей в названной губернии плотностью населения, достигающей в большей части ее уездов до 65 и более сельских жителей на квадратную версту, тогда как в уездах Черниговской губ. она определяется чаще в 50 жителей и в Харьковской – 45, а на востоке ее – всего 35–40 душ. Далее, скудность земельного надела в Полтавской губернии в значительной степени обусловливается чрезвычайно развитым в малорусском населении стремлением «к особнячеству», следствием которого являются постоянные семейные разделы и дробление земельных участков до крайних пределов; с подобным же дроблением крестьянской земельной собственности мы встречаемся, впрочем, и в других губерниях описываемой области, но в Полтавской, как губернии с наиболее однородным этнографическим составом, это явление обнаруживается в сильнейшей степени. Дробление земли доходит до таких пределов, что ведение самостоятельного хозяйства на этих участках зачастую становится делом не только не выгодным, но и невозможным, вследствие чего таковые забрасываются, и их владельцы переходят в разряд так называемых «пидсоседков», живущих уже «зажоном» и «замолотом» у своих же односельчан; чрезмерное же дробление земельных участков, в свою очередь, в Полтавской губернии находит себе особенно благоприятную почву в господствующей здесь подворной форме крестьянского землевладения.