Коля-Коля-Николай

Коля-Коля-Николай
Петр Сосновский

В книге, состоящей из рассказа и двух небольших повестей, описаны нелегкие судьбы разных непохожих друг на друга людей. Однако все они как могут борются, не опускают руки, и это наносное, похожее на ил, смывается, уходит прочь, а жизнь.... жизнь вся впереди.

Петр Сосновский

Коля-Коля-Николай

Посвящается матери Надежде Кондратьевне за любовь и понимание.

ПОДОРОЖНИК

Смешно мне было, я смеялся,

Поранившись, бежал домой,

Лист подорожника казался

Волшебной доброю травой.

На рану мать рукой шершавой

Его легонько приложив:

«Не нужно плакать, – мне шептала, -

Не полагается большим».

И слезы быстро высыхали,

А за окном носился свист:

Меня играть ребята звали.

Я поворотлив был и быстр,

Бежал, забыв уже о боли,

За ними вдаль, к лесной реке,

И, оглянувшись где-то в поле,

Мать видел в беленьком платке.

Она стояла долго-долго

Вот и сейчас мне смотрит вслед.

Я знаю в жизни будет много

Различных радостей и бед.

И так как в детстве со слезами

Приду однажды я домой,

И успокоит мать словами,

Волшебной вылечит травой.

ГДЕ ТВОЯ ФУРАЖКА, КАПИТАН?

Детство как никакая другая пора жизни человека переполнена мечтами. Кем только мы ребята не хотели быть – я, мои братья – Александр и Василий – космонавтами, чтобы с большой высоты обозревать землю, геологами – искать полезные ископаемые для страны, а еще моряками.

Море нас манило. Мы жили далеко от его берегов, в глубинке и, наверное, поэтому жаждали приключений: зимой, лежа на горячей печке, когда за окном бушевала вьюга, летом после уборки сена, развалившись на стоге, глядя в бездонное синее небо на облака. Я представлял себя на большом белом лайнере, рядом были мои братья, Александр – на капитанском мостике.

Жизнь распорядилась иначе. Мои мечты сразу же после службы в армии быстро рассеялись, утратили свою актуальность, я отправился в Москву к родственникам, устроился на завод, поступил в институт на вечернее отделение и о море забыл, забыл, казалось, навсегда – моя будущая специальность была чисто земной. Правда, порой во сне я нет-нет и слышал шум волн, больших, огромных океанских волн.

Мои братья Александр и Василий тоже на море не попали, но оказались ближе к мечте – выучившись, ходили по рекам Белоруссии.

Братья работали на одном буксире, таскали баржи с грузами. Александр был старше Василия. Он обладал большим упорством, освоился в пароходстве быстро и через год работы мотористом, благодаря своему усердию получил должность механика, а затем уже и капитана.

Младший, наверное, так бы и остался на должности моториста, но образование позволяло (у него был диплом техникума), поэтому Александр взял брата за руку и отправился вместе с ним к начальнику пароходства.

– Мне помощник положен?– спросил он у него.

– Да! – ответил усталый пожилой мужчина, развалившийся в кресле.

– Вы знаете, у меня нет помощника! Теперь есть. Вот он, у вас перед глазами, – и Александр представил Василия.

Начальник пароходства тут же согласился. Он не собирался упорствовать. Да это было и ни к чему.

– Ну, хорошо-хорошо, только вот что? Моторист на твоей совести. Ты знаешь, найти человека на эту должность нелегко. Найдешь, и твой брат будет работать помощником капитана.

Александр нашел замену Василию и ни где-нибудь, а в порту. Он не один раз с упоением рассказывал мне, чего это ему стоило. Я не понимал специфики работы ни в порту, ни на речных судах, но одно мне было ясно, Александр мог работать с людьми.

Братья были разными. Я, глядя на Александра, не раз думал о том, что он в отличие от Василия в жизни добьется многого. Мне не раз приходилось видеть его за письменным столом, как-то я не удержался и спросил:

– Снова куда-то пишешь?

– Да! – ответил он. – Пишу, в морское пароходство. Сколько можно ходить по рекам, довольствоваться малым? Я себя вижу на море. Работы я не боюсь, согласен на любую должность. Мне бы только зацепиться…

Время от времени я наведывался на Брянщину в село, к своим стареньким родителям: матери Надежде Кондратьевне и отцу Владимиру Ивановичу. Мои братья приезжали домой чаще, чем я, но, соблюдая очередность, иногда, когда их судно становилось на ремонт, получалось так, что они оказывались дома вдвоем.

Однажды мы собрались все вместе. Я уже не помню, что это был за день. Нам было интересно. Я подшучивал над братьями. Василий отвечал мне. Он к шуткам относился спокойно, а Александр часто злился и уходил от нас.

Я заметил: Александр не в настроении. Мне было непонятно состояние брата. Василий все объяснил:

– Сеня, ты знаешь, что надумал наш средненький? Жениться желает. Правда не знает на ком.