Старая записная книжка. Часть 3

Граф Блудов уверял, что император Александр хотел расстрелять Сперанского; но не допущен был к преданью Сперанского военному суду по настойчивым убеждениям Парота, который тогда пользовался особенным доверием императора и которого будто с той поры государь уже не принимал к себе, не отвечая на письма его. Признаюсь, это по мне невероятно. Если император имел бы намерение предать Сперанского суду, то он заключил бы его в Петропавловскую крепость, а не начал бы с того, что тотчас отправил его в Нижний Новгород.

* * *

Граф Блудов полагает, что Сперанский знал о замыслах в царствование Александра и приготовивших 14 Декабря. Он, кажется, был злопамятен и не прощал государю опалы своей…

Книжка 27. (1859-1861)

9 июля нового стиля 1859 года. Стуттгардт. Вечер провели на вилле у великой княгини. Императрица Мария Александровна спрашивала через телеграф, где я нахожусь.

10-е. Выехал из Стуттгардта в одном поезде с великой княгиней Ольгой Николаевной и Верой Горчаковой.

Баден-Баден, 19 июля. Вчера приехал сюда.

* * *

25 июля. Приехал в Карлсбад сегодня. Здесь Мещерские и Лиза Карамзина, Брок, граф Лев Потоцкий, сенатор Щербинин и пр.

6 августа. Нашел здесь варшавского приятеля генерала и поэта Моравского. Не узнал бы я его, так он постарел; впрочем, ему 77 лет. И он меня не узнал.

9-е. Ладыженская, урожденная Сушкова, читала мне свою статью о Растопчиной. Много хорошего.

18-е. Бал в честь австрийского императора. День рождения его. Познакомился с князем Paul Esterhasy.

29-е. Выехали из Карлсбада.

1 сентября. Приехали в Баден-Баден.

4-е. Выехали с Титовым в Интерлакен.

6-е. Вчера вечером у императрицы. Обедал у императрицы. Титов уехал после обеда. Вечер у императрицы.

7-е. Читал стихи свои на вечере императрицы.

8-е. Поехали в 10 часов утра с императрицей на пароходе по озеру Brienz.

9-е. Были с императрицей на развалинах замка. По некоторым преданиям, замок Рауля – синей бороды.

13-е. Думал ехать. Императрица приказала телеграфировать жене, что удержала меня.

14-е. Телеграмма от государя о покорении Дагестана и взятии Шамиля, которого везут в Петербург.

15-е. Вчера выехал на пароходе.

16-е. Баден-Баден.

17-е. Утром был у принца Прусского, вечером у принцессы, которая не принимает меня всерьез и отделывается со мной общими вежливостями. Сегодня писал Анне Тютчевой.

19-е. Приехал сюда Бунсен.

20-е. Целый день слоняюсь без мысли, цели и желанья. Баден-Баден имеет удивительную одуряющую силу.

25-е. Выехали из Баден-Бадена.

27-е. Приехал в Дюркгейм. Дня три разнемогался я сильной простудой. Здесь Мещерские и Карамзины.

2 октября. Писал Икорникову со стихами.

6-е. Писал Анне Тютчевой.

9-е. Выезжаем из Дюркгейма.

10-е. Приехали в Гейдельберг. Вечером были у Бунсена.

15-е. У Бунсена видел немецкого поэта Майера, бывшего секретарем при Альберте, муже английской королевы.

20-е. Был у профессора греческого языка Гофмана, высланного из Московского университета в 1848-1849 гг. за либерализм, а по словам жены – за участие, которое он письменно принимал в устройстве германского флота. Кажется, если так, либерализм очень невинный.

23-е. Выехали из Гейдельберга.

24-е. Приехал в Баден-Баден. Отца Янышева не застал. Он в Париже. Кончил в курзале. Музыка, игры, журналы и Никита Всеволожский.

29-е. Приехал в Баден-Баден.

1 ноября. Выехал из Бадена в Стуттгардт. Видел Титова. Разговор о Петербурге.

6-е. Отдал Ольге Николаевне стихи императрице. Сегодня выехали из Стуттгардта.

12-е. Приехал в Берлин. Обедал у Будберга с Моренгеймами и молодым Мейендорфом. Вечером был у князя Вильгельма Радзивила.

14-е. Кенигсберг.

22 июня 1860 года. С.-Петербург. Был приглашен в Царское Село к обеду и оставался до 25-го. Возвратился на Лесную дачу.

4 июля. Пробыл по приглашению два дня в Петергофе.

21-е. Приехал в Петергоф вечером. Был у великой княгини Екатерины Михайловны в Ораниенбауме.

22-е. Императрица нездорова, но принимала меня.

15 августа. Писал Потаповой о газете Павлова.

* * *

Возвратился из Москвы 10 октября.

Книжка 28. (1863-1864)

Из речи Ламартина к депутации глухонемых во время Февральской революции: «Прошу передать мои чувства тем, кто меня не слышит».