По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Стихотворения (1828 г.)
Автор
Год написания книги
1828
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
её и жалобы и пени
И боль неисцелимых ран.
Пред ним Зарема и Мария –
Сковала их судьбы рука –
Грозы две жертвы роковые,
Два опаленные цветка.
Он плакал над Марией бедной:
И образ узницы младой
Тоской измученный и бледный,
Но светлый чистой красотой,
И непорочность и стыдливость
На девственном её челе,
И безутешная тоскливость
По милой и родной земле,
её молитва пред иконой,
Чтобы от гибели и зла
Небес Царица обороной
И огражденьем ей была. –
Все понял он! Ему не ново
И вчуже сознавать печаль,
И пояснять нам слово в слово
Сердечной повести скрижаль.
Марии девственные слезы,
Как чистый жемчуг, он собрал,
И свежий кипарис и розы
В венок посмертный ей связал.
Но вместе и Заремы гневной
Любил он ревность, страстный пыл,
И отголосос задушевной
В себе их воплям находил.
И в нем борьба страстей кипела,
Душа и в нем от юных лет,
Страдала, плакала и пела,
И под грозой созрел поэт.
Он передал нам вещим словом
Все впечатления свой,
Все, что прозрел он за покровом,
Который скрыл былые дни.
Тень и его здесь грустно бродит,
И он, наш Данте молодой,
И нас по царству теней водит,
Даруя образ им живой.
Под плеск фонтана, сладкозвучный
Здесь плачется его напев,
И он, сопутник неразлучный,
Младых Бахчисарайских дев.
III.
ЧУФУТ-КАЛЕ.
Грустна еврейская Помпея;
В обломках город тих и пуст,
Здесь ветхий голос Моисея
Переходил из чистых уст
В уста преданьем непрерывным,
И, верный праотцам своим
Хранил завет их с рвеньем дивным
Благочестивый караим.
Сюда, изгнанник добровольной,
Он свой Израил перенес:
В обрядах жизни богомольной
С годов младенческих он рос,
И совершив свой путь смиренный,
Достигнув мирно поздних дней,
Он возвращал свой пепел бренный
Земле – кормилице своей.
Крутизн и голых скал вершины,
Природы дикой красота
Напоминали Палестины
Ему священные места.
Здесь он оплаканного края
Подобье милое искал
И чуялось ему: с Синая
Еще Господь благовещал.
Теперь здесь жизнь уже остыла,
Людей житейский гул утих,
И словно буря сокрушила
Й разметала домы их.
Не тронуты одни гробницы
Почивших в вечности колен,
Сии нетленные страницы
Из повести былых времен.
Народ, разрозненный грозою,
Скитальцы по лицу земли!
И боль неисцелимых ран.
Пред ним Зарема и Мария –
Сковала их судьбы рука –
Грозы две жертвы роковые,
Два опаленные цветка.
Он плакал над Марией бедной:
И образ узницы младой
Тоской измученный и бледный,
Но светлый чистой красотой,
И непорочность и стыдливость
На девственном её челе,
И безутешная тоскливость
По милой и родной земле,
её молитва пред иконой,
Чтобы от гибели и зла
Небес Царица обороной
И огражденьем ей была. –
Все понял он! Ему не ново
И вчуже сознавать печаль,
И пояснять нам слово в слово
Сердечной повести скрижаль.
Марии девственные слезы,
Как чистый жемчуг, он собрал,
И свежий кипарис и розы
В венок посмертный ей связал.
Но вместе и Заремы гневной
Любил он ревность, страстный пыл,
И отголосос задушевной
В себе их воплям находил.
И в нем борьба страстей кипела,
Душа и в нем от юных лет,
Страдала, плакала и пела,
И под грозой созрел поэт.
Он передал нам вещим словом
Все впечатления свой,
Все, что прозрел он за покровом,
Который скрыл былые дни.
Тень и его здесь грустно бродит,
И он, наш Данте молодой,
И нас по царству теней водит,
Даруя образ им живой.
Под плеск фонтана, сладкозвучный
Здесь плачется его напев,
И он, сопутник неразлучный,
Младых Бахчисарайских дев.
III.
ЧУФУТ-КАЛЕ.
Грустна еврейская Помпея;
В обломках город тих и пуст,
Здесь ветхий голос Моисея
Переходил из чистых уст
В уста преданьем непрерывным,
И, верный праотцам своим
Хранил завет их с рвеньем дивным
Благочестивый караим.
Сюда, изгнанник добровольной,
Он свой Израил перенес:
В обрядах жизни богомольной
С годов младенческих он рос,
И совершив свой путь смиренный,
Достигнув мирно поздних дней,
Он возвращал свой пепел бренный
Земле – кормилице своей.
Крутизн и голых скал вершины,
Природы дикой красота
Напоминали Палестины
Ему священные места.
Здесь он оплаканного края
Подобье милое искал
И чуялось ему: с Синая
Еще Господь благовещал.
Теперь здесь жизнь уже остыла,
Людей житейский гул утих,
И словно буря сокрушила
Й разметала домы их.
Не тронуты одни гробницы
Почивших в вечности колен,
Сии нетленные страницы
Из повести былых времен.
Народ, разрозненный грозою,
Скитальцы по лицу земли!
Другие электронные книги автора Петр Андреевич Вяземский
Последний отзыв
Интересная книга