Перед вызовами времени. Циклы модернизации и кризисы в Аргентине

Придя к власти, ГРС был вынужден принять условия МВФ и продолжать выплату огромных сумм в счет погашения внешней задолженности. Параллельно правительство радикалов искало решение проблемы с помощью так называемой «капитализации» внешнего долга, суть которой состояла в следующем. Иностранные банки-кредиторы продавали ТНК (со скидкой 30–40 %) долговые обязательства Аргентины. Корпорации, в свою очередь, предъявляли их Центральному банку для оплаты в местной валюте и использовали вырученные таким образом средства для расширения своих позиций в аргентинской экономике. Путем такого рода «капитализации» отчасти можно было сократить объем внешней задолженности и тем самым уменьшить бремя ее обслуживания. Но очевидно и другое. «Капитализация» внешнего долга позволила ТНК по бросовым ценам скупить местные аргентинские фирмы, наподобие того, как это произошло в Чили, где механизм «капитализации» «работал» уже не один год (что, однако, не привело к сколько-нибудь существенному сокращению объема внешнего долга). Именно поэтому такого рода путь решения долговой проблемы вызвал критику со стороны многих политических и общественных деятелей, экономистов и социологов, назвавших «капитализацию» внешнего долга способом «экспроприации» экономик развивающихся стран транснациональным капиталом.

Между тем долговая проблема была далеко не единственной «головной болью» Розового дома в середине 1980-х гг. Стержнем экономической политики правительства радикалов стал поиск мер, способных обуздать инфляцию, уровень которой в первой половине 1985 г. достигал 25–30 % в месяц, что служило главным препятствием на пути оздоровления экономики, осуществления структурных преобразований. План борьбы с инфляцией был разработан группой экономистов-радикалов во главе с Хуаном Сурруилем, занявшим в феврале 1985 г. пост министра экономики. В конце марта того же года X. Сурруиль представил конкретные предложения, а 14 июня 1985 г. был объявлен комплекс антиинфляционных мер, получивший название «План Аустраль». Он включил следующие основные меры: денежную реформу (на смену обесцененному песо пришел аустраль, обменный курс которого на основные мировые валюты первоначально превышал курс доллара); прекращение безудержной эмиссии денежных знаков (за счет чего ранее покрывался хронический дефицит федерального бюджета); резкое сокращение государственных расходов; жесткий контроль – по существу, замораживание – заработной платы. Одновременно планировался второй этап осуществления «Плана Аустраль»: программа поощрения экспорта сельскохозяйственной и промышленной продукции, приватизация предприятий госсектора, рациональное использование природных ресурсов, реформа банковской системы и т. д.

В результате реализации первого этапа «Плана Аустраль» властям удалось снизить уровень инфляции: с 30,5 % в июне 1985 г. до 6,2 в июле, 3,1 % в августе и 2 % в сентябре

. Это позволило в известной степени стабилизировать экономическую обстановку, «укрепить репутацию» Аргентины в глазах ее внешнеэкономических партнеров. Определенный – правда, кратковременный – эффект имела политика поощрения экспорта, что коснулось, в первую очередь, крупных компаний. Так, если в

1984 г. объем экспорта 25 ведущих фирм Аргентины составил 1,1 млрд дол., то в 1985 г. он превысил 1,8 млрд дол.

В последнем квартале 1985 г. и в первой половине 1986 г. было отмечено оживление хозяйственной деятельности, имел место рост производства. В этой ситуации правительством были задействованы дополнительные рычаги структурной перестройки. Упор делался на поощрение частной инициативы, привлечение инвестиций из-за рубежа. Еще в марте 1985 г., выступая в Хьюстоне (США), Р. Альфонсин призвал нефтяные ТНК шире участвовать в разведке и эксплуатации нефтяных и газовых месторождений на территории Аргентины. В сентябре 1986 г. были подписаны первые контракты такого рода, и в результате страна добилась самообеспечения нефтью, что явилось бесспорным успехом кабинета радикалов. Одновременно были разработаны планы приватизации некоторых крупных государственных предприятий. В том числе: «Аустраль» (авиатранспортная), «Атанор» (химическая), «Петрокимика Москони» (нефтехимическая), «Петрокимика Баиа Бланка» (нефтехимическая).

Однако отдельные положительные результаты осуществления «Плана Аустраль» не устранили (и не могли устранить) накопившиеся за десятилетия проблемы и противоречия. Это дало о себе знать уже в середине 1986 г. Так, уровень инфляции в августе достиг 8,8 % и с большим трудом был снижен до 7,2 % в сентябре

. Из-за падения цен на мировом рынке на сельскохозяйственную продукцию весьма существенно – с 8,4 млрд дол. в 1985 г. до 6,9 млрд в 1986 г. – сократились поступления от экспорта

. «Хрупкой экономической стабильности, достигнутой «Планом Аустраль»… – отмечал исследователь Габриэль Гринберг, – оказалось недостаточно, чтобы развязать гордиев узел проблем аргентинской экономики»

. И действительно, хозяйственное положение оставалось чрезвычайно сложным, а цели, провозглашенные в программных документах ГРС, не были достигнуты. Одна из главных причин этого состояла в том, что правительство Р. Альфонсина вынужденно проводило свою политику в макроэкономических условиях, созданных в период «Процесса» и отмеченных доминирующим влиянием ТНК, ТНБ и «капитанов индустрии». Именно эти круги всеми возможными способами пытались сохранить ту модель развития, которая была взята на вооружение во времена диктатуры, и с этой целью оказывали давление на правительство, «корректируя» его экономический курс. Все это вело к одному: в правящих кругах и в целом в обществе не прекращалась напряженная борьба по вопросам экономической стратегии, что затрудняло последовательное проведение намеченного курса, исключало возможность модернизации.

В ловушке неэффективности: расчеты и просчеты хозяйственного реформирования

Во второй половине 1980-х гг. правительство оказалось между двух огней. С одной стороны, на него целенаправленно усиливали нажим профсоюзы (в большинстве своем перонистские), отражавшие недовольство наемных работников падением их жизненного уровня. В период 1984–1987 гг. в стране имели место 2142 трудовых конфликта, в том числе 10 общенациональных забастовок. Причем ситуация все время нагнеталась: только за первую половину 1988 г. были организованы 509 забастовок, включая одну всеобщую

. Враждебная правительству позиция ВКТ сыграла важную роль в поражении радикалов на промежуточных выборах 6 сентября 1987 г.[20 - На этих выборах ГРС потерпел серьезное поражение и лишился контроля в нижней палате Национального конгресса.] и продолжала создавать реальную угрозу их политическим позициям. Как отмечал видный деятель ГРС Родольфо Терраньо, «походило на то, что профсоюзы объявили бессрочную забастовку..»

.

С другой стороны, все отчетливее наблюдалось опасное осложнение отношений между правительством и основными предпринимательскими кругами, порой принимавшее форму прямой словесной конфронтации Р. Альфонсина с председателем Аргентинского индустриального союза (АИС) Эдуардо де ла Фуэнте, другими лидерами объединений частного бизнеса. Радикалы «упрекали» предпринимателей в том, что последние «медленно перестраиваются», не желают вкладывать капиталы в модернизацию и расширение производства, ведут дело к консервации модели (по выражению Р. Альфонсина) «синекурного капитализма», находящегося в тепличных условиях «под крылышком» государства и защищенного от иностранной конкуренции высокими таможенными барьерами

. Ведущие предпринимательские объединения страны (например, так называемая Группа 17), в свою очередь, критиковали правительство за неспособность стабилизировать экономическую обстановку, нерешительность в деле приватизации государственных компаний, беспомощность перед лицом инфляции, крайне высокие процентные ставки по банковским кредитам, постоянное повышение тарифов на электроэнергию, газ и горючее, что вело к росту производственных издержек. В конце июля 1988 г. Группа 17 обнародовала документ, содержавший эти и некоторые другие обвинения в адрес правительства и требование внести принципиальные коррективы в его макроэкономическую политику

.

Конфликт с деловыми кругами серьезно беспокоил радикалов. Тем более что часть предпринимателей, включая самых крупных, все настойчивее искали политического взаимопонимания с перонистами. Это ставило администрацию в неудобное положение, выход из которого найти было крайне сложно. Между тем краткосрочные прогнозы были неутешительными. Большинство экономистов предсказывали на период до конца 1988 г. сохранение низких темпов хозяйственного роста (увеличение ВВП на 0,5–1 %), повышение уровня инфляции в пересчете на год до 350–400 %, снижение на 3,5 % реальной заработной платы и дефицит государственного бюджета порядка 7–8 % ВВП

.

Такого рода пессимистические оценки (имевшие под собой, надо признать, весьма веские основания) свидетельствовали о том, что экономическая политика радикалов оказалась неспособной преодолеть затянувшийся застой и придать положительный динамизм хозяйственному развитию. Острейшей проблемой оставалась инфляция, набравшая высокие обороты в 1987–1988 гг. (см. рис. 3.1).

Вместе с тем нельзя не отметить и некоторые положительные моменты, одни из которых были плодом усилий правительства по модернизации экономических структур, другие – результатом изменений конъюнктуры на мировом рынке сельскохозяйственной продукции в благоприятном для Буэнос-Айреса направлении. Например, ощутимых успехов удалось добиться в ряде новых для Аргентины отраслей, в частности в информатике и биотехнологии. В первом случае речь шла о вводе в строй в марте 1988 г. в провинции Кордова предприятия компании ИДАТ («Индустриа де альта текнолохиа С.А.»), выпускавшего микропроцессоры, миникомпьютеры и другую электронную технику. Во втором – о выходе на мировой рынок аргентинской биотехнологической продукции. Так, компания «Милар» – ведущее предприятие отрасли – начала осуществлять поставки своих товаров в страны Латинской Америки (Бразилия, Мексика, Чили, Уругвай), США, Южноафриканскую Республику, Новую Зеландию

. Разумеется, на первых порах объемы экспорта были не слишком большие, но сам тренд имел для инновационного будущего аргентинской экономики принципиальное значение.

Рис. 3.1. Динамика потребительских цен

Источник. Dos siglos de economia argentina (1810–2004). P. 450.

Усиливалась роль национальной территории Огненная Земля как центра электронной промышленности Аргентины. Благодаря налоговым льготам здесь в середине 1980-х гг. обосновались 23 фабрики (в 1980 г. было только три), принадлежавшие транснациональным компаниям – обладателям известных мировых марок: «Касио», «Дево», «Филипс», «Саньо», «Шарп», «Джи-ви-си», «Фишер», «Телефункен». На их долю приходилось 90 % выпуска в стране теле– и радиоаппаратуры, видеомагнитофонов, другой электронной техники. Иностранные корпорации вложили в производство на Огненной Земле свыше 150 млн дол., вызвав своего рода локальный инвестиционный и экономический бум, особенно заметный на фоне общего хозяйственного застоя

.

«Помощь» аргентинской экономике оказала засуха, поразившая в 1988 г. ряд основных аграрных районов США. В результате на мировом рынке произошел существенный рост спроса на сельскохозяйственную продукцию и соответственно цен на нее. Так, с конца 1987 до середины 1988 г. цены на пшеницу возросли со 127 дол. за тонну до 157 дол., на сою – с 225 до 386 дол., на кукурузу – с 83 до 141 дол.

По оценкам, в 1988 г. экспорт продукции сельского хозяйства мог достичь 5 млрд, а в 1989 г. – 7 млрд дол., что должно было обеспечить повышение стоимости всех экспортных товаров до 11,2 млрд дол. (на 2 млрд больше, чем в 1988 г.)

. В том случае, если бы приведенный прогноз сбылся, правительство Р. Альфонсина накануне президентских выборов 1989 г. могло получить уникальный шанс улучшить экономическое положение страны, ослабить давление многочисленных негативных факторов и тем самым несколько укрепить свои политические и электоральные позиции.

Этого, однако, не произошло. Цены на сельскохозяйственную продукцию на мировых рынках пошли вниз, что больно отразилось на состоянии аргентинской экономики (прежде всего на финансовом положении) и потребовало от Розового дома новых усилий по решению проблемы внешней задолженности. Буэнос-Айрес активизировал переговоры с МВФ и банками-кредиторами об условиях выплаты процентов по внешнему долгу, целью которых было добиться рефинансирования, получения новых кредитов и займов («свежих денег»), пересмотра – в сторону уменьшения – размеров взимаемых процентов и отсрочки платежей. Параллельно происходил (правда, медленно и в скромных масштабах) процесс капитализации части внешней задолженности

. Учитывая серьезные финансовые трудности, правительство радикалов на международных переговорах указывало на необходимость политического решения проблемы задолженности, последовательно выступало в пользу согласованных действий стран-должников, поднимало вопрос о моратории на платежи по обслуживанию долга (хотя бы частичном, временном, по договоренности с кредиторами).

Откровенно политический характер носило заявление по вопросам внешней задолженности, сделанное Р. Альфонсином в ООН 1 июня 1988 г. Его призыв вдвое сократить международную ставку банковского процента (с 8 до 4 %) не встретил понимания у мировых финансовых кругов, но был использован аргентинской делегацией на переговорах с МВФ в качестве одного из доказательств неспособности страны самостоятельно, без новых зарубежных кредитов и займов, обслуживать накопившийся внешний долг. Кроме того, заявление Р. Альфонсина явилось своего рода пробным камнем реакции со стороны других развивающихся государств, и, как показали дальнейшие события, аргентинский демарш не получил сколько-нибудь серьезной международной поддержки. Аргентина продолжала оставаться с иностранными кредиторами один на один.

Другое направление экономической политики радикалов – курс на приватизацию части государственных компаний, а также повышение эффективности тех предприятий, которые оставались в госсекторе

. Процесс этот протекал тяжело, поскольку во многих случаях наталкивался на твердое сопротивление профсоюзов, считавших, что приватизация приведет к массовым увольнениям. В связи с этим отрицательно относились к идее демонтажа госсектора (а точнее – сокращения прямой предпринимательской деятельности государства) многие ведущие деятели перонизма. Возникали и другие препятствия. Так, правительством была подготовлена частичная передача частному капиталу ведущей авиатранспортной компании «Аэролинеас архентинас». По плану ответственного за госсектор министра Р. Терраньи, 40 % ее акций должна была приобрести скандинавская авиакомпания САС, и переговоры по этому поводу уже близились к завершению, когда аргентинская частно-предпринимательская группа «Пескармона» (одна из крупнейших в стране) неожиданно выступила с альтернативным предложением: вместе с европейскими фирмами «Алиталиа» и «Свиссэйр» купить 55 % акций «Аэролинеас»

. Тем самым развернулась реальная межмонопо-листическая борьба за получение наиболее «лакомых кусков» в ходе процесса приватизации.

Новым элементом стали планы приватизации ряда предприятий, находившихся в сфере интересов министерства обороны, в том числе семи нефтехимических фирм («Полисур», «Петропол», «Индуклор», «Мономерос виниликос», «Атанор», «Рио-Терсеро», «Карбокимика») и металлургической компании «Форха». Министр обороны Орасио Хаунарена заявил, что правительство рассчитывает получить 100 млн дол. в результате этой операции и что Всемирный банк обещал предоставить специальный кредит возможным частным покупателям

.

Еще одно профилирующее направление хозяйственной политики радикалов – развитие внешнеэкономических и внешнеторговых связей, расширение их географии и придание им новых форм. В этом контексте во второй половине 1980-х гг. особое внимание было уделено налаживанию сотрудничества с западноевропейскими странами, в первую очередь с Испанией и Италией.

4 августа 1988 г. сенат Национального конгресса одобрил подписанный Р. Альфонсином 10 декабря 1987 г. в Риме Договор об особых отношениях ассоциации между Аргентиной и Италией, в соответствии с которым в аргентинскую экономику в период 1988–1992 гг. предполагалось инвестировать 5 млрд дол. итальянских капиталов как в виде прямых вложений, так и в форме кредитов. Причем кредиты должны были предоставляться сроком на 20 лет с пятилетним льготным периодом (в течение которого не производятся платежи погашения) из расчета 1,75 % годовых и адресовываться в первую очередь средним и малым частным компаниям

.

В официальных кругах Аргентины придавали соглашению с Италией исключительное значение по ряду соображений. Во-первых, инвестиции столь крупного масштаба могли способствовать оживлению аргентинской экономики, укреплению позиций национального малого и среднего производителя, остававшегося самым слабым звеном хозяйственной системы страны. Во-вторых, реализация достигнутых договоренностей должна была означать важный шаг в восстановлении и расширении экономических связей Аргентины с Западной Европой, серьезно подорванных в годы военного режима, особенно в период Мальвинской войны. В-третьих, в правящих сферах Буэнос-Айреса ожидали, что договор с Италией послужит своего рода моделью для похожих соглашений с другими высокоразвитыми индустриальными странами. В частности, аргентинский МИД направлял усилия на достижение аналогичных договоренностей с Японией и ФРГ, рассчитывая в каждом случае добиться соглашений об инвестициях и кредитах как минимум на 1 млрд дол.

Большие надежды в Розовом доме связывали и с реализацией подписанного Р. Альфонсином 3 июня 1988 г. в Мадриде Договора о дружбе и сотрудничестве с Испанией. Финансовая часть этого межгосударственного соглашения предусматривала на пятилетний период испанские капиталовложения в Аргентине общим объемом 3 млрд дол., из которых 1 млрд – государственные кредиты на сравнительно льготных условиях, а 2 млрд дол. – частные инвестиции с целью создания смешанных испанско-аргентинских компаний. По мнению экспертов, договор, кроме того, открывал путь к капитализации аргентинского долга Испании, составлявшего 640 млн дол.

Непосредственно вслед за подписанием соглашения Аргентину посетила делегация влиятельных представителей деловых кругов Испании во главе с председателем Испанской конфедерации предпринимательских организаций Хосе Мария Куэвасом, которая обсудила с аргентинскими чиновниками и промышленниками конкретные вопросы двустороннего экономического сотрудничества. При этом отмечалось, что Аргентина рассматривает хозяйственное сближение с Испанией в качестве канала продвижения своих товаров в страны Европейского сообщества, тогда как Мадрид рассчитывал использовать аргентинский рынок как плацдарм для широкого проникновения в Бразилию и Уругвай, с которыми Буэнос-Айрес связывала серия внешнеторговых договоренностей

.

Для испанского бизнес-сообщества это было тем более актуально, поскольку Аргентина продолжала придавать серьезное значение развитию интеграционных процессов с соседними латиноамериканскими странами, прежде всего с Бразилией. Подписанные Р. Альфонсином и бразильским президентом Жозе Сарнеем соглашения охватывали многие области двусторонних отношений и, по замыслу лидеров этих государств, должны были послужить началом нового этапа региональной интеграции. Вместе с тем первый опыт реализации аргентино-бразильских договоренностей, накопленный с момента их заключения (июль и декабрь 1986 г.), показал, что многие сектора аргентинской промышленности еще должным образом не подготовлены к такого рода сотрудничеству. Основные выгоды в процессе сближения двух стран получали предприниматели Бразилии, что вызывало растущую обеспокоенность части делового мира Аргентины и ее правящих кругов

.

Извлекая уроки из сложившейся непростой макроэкономической ситуации и достаточно реалистично оценивая в целом неутешительные результаты хозяйственного развития страны в 1980-е гг. (см. табл. 3.3), правительство Р. Альфонсина пришло к логичному выводу о невозможности эффективно использовать открывшиеся преимущества растущих внешних связей Аргентины без существенного укрепления и модернизации национальной экономики, преодоления затянувшегося состояния застоя. Это обусловило выработку и принятие очередной программы хозяйственных мер дирижистского характера, целью которых было остановить дальнейшее раскручивание спирали инфляции, оздоровить финансовое положение и создать реальные стимулы роста промышленного и сельскохозяйственного производства и экспорта.

Таблица 3.3

Динамика макроэкономических показателей в 1983–1989 гг. (млн дол.)

Составлено по: Dos siglos de economia argentina (1810–2004). P. 173, 450, 461, 528, 593. Реальная зарплата дана в песо в ценах 2004 г.