50 оттенков черно-белого или Исповедь физрука

– Не, пока не. Мы и о свадьбе пока не говорили. Но я не против.

– Женятся, личинок нарожают, а потом ищи свищи его, как Макса. Когда мы нашего женатика последний раз видели? Я уже не помню, как он выглядит, – с сарказмом сказал Саня.

– А кто такой Макс? – пошутил я.

Нам принесли чай с чабрецом и пиццу. Я, разливая чай по кружкам, вспомнил об ужасном.

– Парни, сейчас что-то скажу, и вы меня возненавидите.

– Ну?

– Валяй!

– Завтра на работу…

– Бляяя…

– Ну, ебаный насрать, зачем, Димон?!

И мы с молчаливой грустью стали жевать куски пиццы «Четыре мяса».

Между нами красный лед

Первый день после длинных выходных. Хочется прыгнуть под машину. Подходил к школе как на расстрел. Опять все эти лица, опять шум от детей. Сразу «хорошие» новости. Спортивный зал не успели убрать после праздников, там еще стоит елка. Мне-то норм, но директор боится, что она упадет и пришибет кого-нибудь. Поэтому уроки мне проводить либо в классе либо на улице. На улице конечно! Погода хорошая, не очень холодно, пусть подвигаются. А в классе им что рассказывать? Про наших олимпийских чемпионов? Им по фигу на них. Про принцип формирования мышечной ткани? Я бы в карты с ними поиграл, но меня уволят на хуй.

Тягостно идет день. Взял мяч. Пацаны бегали в футбол. Девочки в снегу ковырялись с куклами. Такие куклы пошли… эрекционные. Глаза большие, губы, сиськи, ноги в два раза длиннее тела. Я бы сам такую взял домой поиграться. Но нет, предназначено детям до 12 лет.

И пока дети заняты своими делами, я с Аней пизжу по Ватсапу. Идеально!

Десятый класс что-то вышел, гуляют. Юля там. Урока нет, что ли…

Мои расшумелись спиногрызы. Опять этого Лешу достал кто-то. Женя в стороне стоит, пизды от него хорошей тогда в раздевалке, видимо, получил, уже не лезет.

– Стоять!!!

Девочка плачет. Алена. Лешу отвел в сторону. Пыхтит, психованный.

– Ален, что случилось? – ревет, не отвечает.

– Он ее толкнул! –       говорит одноклассница.

– За что?

– Просто так! – выдавила из себя Алена.

– Просто так не бывает! Сказала ему что-то?

Тут по моей голове рядом с макушкой прилетает удар, стук от которого, казалось, прозвучал на всю площадку. Меня немного пошатнуло. Я повернулся. Стоит этот пиздюк Леша с растерянным напугавшимся видом. Я как в тумане.

– Дмитрий Николаевич, у вас кровь!

Напуганные дети встали вокруг меня. Я присел задницей на снег. Из головы неслабо кровоточило. Снял перчатку, проверил рукой – вся рука в крови. Этот пизденыш нашел ледышку с кулак и метнул мне в голову! Попасть хотел в Алену, видимо. Попал бы в нее – убил на хуй!

– Дмитрий Николаич, сейчас врача позовут, ребята побежали уже. – Юля оказалась рядом, достала салфетки из сумки и начала прикладывать       к ране.

– Спасибо… – Я пребывал в нокдауне, ничего не соображал.

Окровавленные салфетки одна за другой падали на снег. Напуганные пятиклассники стояли вокруг, а я думал: какой же, блядь, охуительный выдался первый рабочий день в новом году!

Школьный врач подбегала с криками «Бегу-бегу!».

– Боже ж мой! Голову       разбили?

– Да, кровь сильно,       – ответила Юля.

– Ой, боже, боже!.. Я сейчас. За ватой, за аптечкой.

И побежала обратно. Я ее не видел, медсестру Галину Владимировну, но слышал ее одышку, еще как она выбежала из-за угла школы в двадцати метрах.

Юля держала у головы последнюю салфетку, от которой толку уже не было. Я немного стал приходить в себя. Рядом стояли оцепенелые пятиклассники и смотрели.

– Олег! Гуннерсон! Здесь? Он здесь?

Олег быстро прибежал и встал передо мной:

– Да, Дмитрий Николаевич!

– Построй, пожалуйста, пятиклассников и отведи их в школу к охране. Да, директора позови потом еще.

– Конечно, Дмитрий Николаевич!.. Так, смирно! По росту       построились! За мной в школу идем!

Дети молча выполнили команду, и Олег увел их. Вот бы каждый день такие смирные были… Пока кровь из башки не пойдет…

Юля тем временем еще у кого-то взяла салфеток. Я собрал снега в руку и приложил к голове. Никогда мне так по голове не прилетало. Снег превратился в мороженое сорбет для каннибалов…

Меня увезли на скорой. Наложили швы. Аня хотела ко мне приехать в больницу, но я был против. Сам приехал к ней к вечеру с перебинтованной головой. Как с фронта. Меня обстреляли вражеские дети. Голова болела сильно. Таблетки не помогали. Она весь вечер крутилась вокруг меня, гладила голову, убаюкивала. Сон снился странный. Будто я младенец, но и не младенец, большой какой-то. Лежу на ручках у мамы. Она меня баюкает, колыбельную поет. Баю-баюшки-баю… Я распахиваю халат, начинаю сосать грудь. Потом поднимаю глаза, а там Аня. Я резко проснулся. Картина была почти той же самой, только я грудь не сосал. Не сегодня.

Аня, бедняжка, не выспалась, пошла на работу с утра. А я остался у нее. В школе два дня отгула дали. Говорил с директором днем. Рассказал ситуацию. Пожаловался на пиздюка Лешу, намекнул, что он опасен и его надо выгнать. Директор сказал: «Мы сейчас с этим будем разбираться». А хули разбираться – денег платят им, хрен они его выгонят. Скажут родителям, что вот такая проблема, родители добавят деньжат, и все сразу хорошо будет, а учителям потом отдуваться.

Сообщение от Ани пришло:

«Дим, у меня из еды особо вкусного ничего нет, если что, закажи домой себе вкусненького :*»

«Спасибо, хорошая :* аппетита пока нет все равно»

«Я сегодня поздно буду((( часам к восьми. Тут завал»

«Жду :** буду валяться)»