Наше место

И вот опять этот мрачный необъяснимый ужас вернулся. Но что могло его вызвать? Какая связь со старой барачной квартирой и её кладовой? Здесь, посреди глухой лесной чащи, ни намёка на ту обстановку. Тишина, болото и белёсый туман, который уже почти рассеялся…

Не находя объяснений, парень в задумчивости поднял голову и обмер. Жар пронзил тело от пяток до кончиков ушей…

На противоположном конце поляны сквозь рассеивающийся туман медленно вырисовывалась высокая человеческая фигура!..

Силуэт человека был вытянутый, отчего казалось, что незнакомец высоченного роста.

Быстро оправившись от неожиданности, парень окликнул нежданного гостя. Но тот даже не пошевелился. На крик вылез из палатки заспанный Антон. Он тоже увидел вдалеке человеческую фигуру и, подойдя к Олегу, удивлённо поинтересовался:

– Это что ещё за чувак?

– Не знаю. Молчит. Пошли сами поглядим… Топорик возьми…

Друзья, не отводя взглядов от странной неподвижной фигуры, медленно направились ей навстречу. Приблизившись шагов на тридцать, поняли, что предмет неодушевлённый.

Уже ускорив шаг, подошли к странной фигуре вплотную и стали с интересом её осматривать.

Из невысокой травы торчала, похожая на каменную, статуя. Вернее, не статуя, а вытянутое изваяние без рук и ног, но с плечами и головой. Высотой оно было метра два с половиной. Изначально, наверное, ещё выше, но с годами осело в землю.

На голове почерневшего исполина были вырезаны глаза, причём спереди и сзади. Поэтому определить, где тут настоящее лицо, не получилось.

Тюкнув пару раз по статуе топориком, Антон заключил:

– Это не камень, а деревяшка. Правда, почти окаменевшая от времени. Скорее всего лиственница… Интересно, сколько же столетий чудище здесь простояло?

Парни долго ещё ходили вокруг необычной находки, осматривая со всех сторон. В конце концов пришли к выводу, что это изображение какого-то языческого божка, сооружённое древним народом, обитавшим в стародавние времена в этих местах.

Неподалёку за идолом возвышалась крутая, замшелая и почерневшая от болотной влаги, скала. Между ней и истуканом в траве торчал широкий пригорок, оказавшийся массивным валуном, под слоем дёрна.

«Похоже на жертвенную колоду», – предположил Олег.

Сделав фотоаппаратом несколько снимков, вернулись к палатке, где занялись костром и приготовлением пищи.

За завтраком Олег поделился с другом своим странным ощущением. К его удивлению, Антон сказал, что тоже чувствует какой-то необъяснимый страх и беспокойство.

Не став задерживаться в неприятном месте, поев, парни быстро свернули палатку, затушили остатки костра и двинулись дальше.

Но их путь в этот раз оказался недолгим. Олег, хлюпавший между болотными кочками за товарищем, вдруг услышал резкий шипящий звук, за ним увидел, как Антон, вскрикнув, резко взмахнул рукой, отбросив далеко в сторону что-то извивающееся и длинное. А затем, поскользнувшись на болотной траве, неловко рухнул на землю.

Подбежав к другу, сразу заметил, что лицо у того бледное, как полотно. Антон уже разрезал ножом штанину, а потом судорожно принялся выдавливать кровь из двух глубоких ранок в бедре:

– У-у, гадюка!.. Укусила тварь!..

Оказалось, парень прыгнул на очередную кочку, не заметив притаившуюся под ней змею.

Вскоре нога Антона стала распухать на глазах, а сам он стонать от боли. Сыворотки против змеиного яда с собой не брали. О дальнейшем передвижении не могло быть и речи. Боль укушенного становилась всё нестерпимее, а отёк быстро распространялся на всё тело. Похоже, в дополнения ко всем бедам, у несчастного друга была аллергия на гадючий яд.

Почти взвалив стонущего Антона на закорки, Олег потащил его к месту покинутой стоянки, на поляну с идолищем.

К вечеру Антону стало совсем плохо. Он начал задыхаться. Отёк перешёл уже на внутренние органы. Все способы помощи подручными средствами не давали желаемого результата. Периодически бедный парень впадал в забытье. Олегу еле-еле удалось влить ему в рот полкружки крепкого чая на ночь. Антон вроде притих, немного успокоившись и перестав дёргаться. Незаметно для себя задремал и Олег. Очнувшись часа через два, сразу повернулся к Антону. И понял, что друг умер.

Утром, взяв из вещей самое необходимое, взвалил окаменевшего, не сгибающегося Антона на плечи и отправился в обратный путь. Оставлять мёртвого друга на съедение диким животным в заброшенном и глухом месте Олег не собирался.

Тащил на себе труп товарища парень километров десять, может, двадцать. Он не считал. До тех пор, пока, совершенно выбившись из сил, сам неловко не поскользнулся и не упал навзничь. Грохнулся очень неудачно, сильно ударившись передней частью голени о камень. От боли чуть не закричал.

Даже сквозь штаны здорово содрал кожу и ушиб получил серьёзный. Заночевал здесь же, не в силах идти дальше. Конечно, рану сразу обработал средствами из аптечки и перевязал. Но ночью периодически просыпался, так как боль постоянно давала о себе знать.

Утром понял, что с травмированной ногой дальше тащить труп товарища не сможет.

Скрепя сердце облил бездыханное тело нашатырём, чтобы отпугнуть незваных гостей-зверушек, надумавших поживиться человечиной. Завалил камнями и ветками. Пометил место яркими тряпками, какие смог найти во взятых вещах, чтобы легче было найти с воздуха.

После, хромая, продолжил обратный путь.

Как он шёл – нет смысла рассказывать. Нога болела, голову терзали мрачные мысли о том, что он скажет жене и сыну Антона, когда вернётся…

Спустя несколько дней Олег был дома. Мёртвого друга по указанным на карте и на местности меткам к тому времени отыскали. Транспортировали в ближайшее подходящее медучреждение, а позже переправили в родной город.

Когда дома Олег обратился в травмпункт со своей побитой ногой, там его успокоили, мол, ничего серьёзного, обычный ушиб с повреждением кожи. Обработали рану перекисью и зелёнкой. Рентгеновский снимок делать не стали. Врач заверил, что даже трещины нет, раз ты сам столько километров пёхом смог отшагать.

Но с каждым днём рана гноилась всё больше, нога опухала. Медики мазали зелёнкой и говорили, что просто на этом месте у всех плохо заживает. К тому же ссадина инфицировалась. Прописали курс антибиотиков.

Но ничего не помогало. И в итоге, через месяц – ампутация, по колено.

Через несколько лет, подлечившись и вернувшись к активному образу жизни, Олег возобновил свои лесные странствия. Правда, уже без особого экстрима и с большей подстраховкой.

В одном из таких походов в тех же северных уральских лесах познакомился со старым охотником-промысловиком. Тот, выслушав его историю про поляну со странным истуканом, изрёк:

– Попали вы тогда, ребята, в жуткое место. Это ведь старинный жертвенник какого-то бога сил природы был. Может, леса, может, реки, горы или ещё чего. Вполне возможно, бог охоты или войны, а то и того хуже. У древних языческих племён по лесам и горам много идолов для поклонений было установлено. Только со временем их почти не осталось. Оно и к лучшему.

Потому как от таких мест нам, простым смертным, надо держаться подальше. А если уж занесла нелёгкая к жертвенному алтарю, преподнеси что-нибудь духу этому: дичь ли, рыбу… На худой конец, вещь какую-нибудь ценную. И беги оттуда подобру-поздорову!

А иначе он сам себе жертву выберет. Обязательно…

25.01.2019

Плюшевый мишка

Об этом случае мне напомнили старые знакомые при встрече на одной посиделке за праздничным столом. Среди подарков от гостей оказалось сразу несколько мишек – мягких игрушек. По поводу и вспомнили в перекур ту, достаточно давнюю, историю.

…Мальчик Юра ходил уже в подготовительную группу детского сада, когда к ним привели новенькую. Это была красивая девочка с огромными голубыми кукольными глазами и таким же огромным голубым бантом на макушке. Была она похожа на Суок из фильма про трёх толстяков. Чуть-чуть только портили образ мелкие редкие зубки, но кто в детсаду обращает на это внимание? Звали куколку Вера. И для Юры она стала первой любовью. Пацан, конечно, виду не подавал, к тому же девочка оказалась замкнутой. В совместных детсадовских развлечениях не участвовала, всегда садилась в сторонке со своей, принесённой из дома, обтрёпанной куклой и тихонько с ней играла одна. Другие малыши даже считали, что она немая, потому что никто не слышал от Веры ни слова, и сторонились её. Юрику же девочка Вера очень нравилась, так и тянуло к ней, но он стеснялся первый подойти, а куколка не смотрела в его сторону, да и на остальных тоже. Так и ходил пацан кругами, но на расстоянии, а от того очень переживал.

За Верой вечерами всегда приходила бабушка. Родители как-то обмолвились, что у девочки не так давно трагически погибли мама с папой, и Вера живёт теперь вдвоём с бабушкой. Может, потому и молчал ребёнок, что сильный стресс пережил.

Верина бабушка где-то подрабатывала по вечерам, то ли уборщицей, то ли посудомойкой, поэтому часто за внучкой приходила уже затемно. Влюблённому Юрке до слёз было жаль видеть одинокую, смиренно возившуюся со своей неизменной старой куклой, девчушку, когда мать или отец забирали его домой, а она оставалась в саду в ожидании бабушки.

Как-то и его родители припоздали, и Юрка с Верой остались не забранные в группе одни. Мальчишка наконец-то осмелился подойти к своему предмету обожания. Показал ей, как здорово умеет рисовать танчики, потом затеял какую-то совместную игру. Девочка, к его великой радости, с интересом во всём участвовала и так доверчиво глядела на него, хлопая своими длиннющими ресницами, что Юркино сердце пело. Ему даже уже хотелось, чтоб мама подольше не приходила забирать его из детсада. А девочка, хоть и смотрела на нового друга, как верная собачонка, но всё также молчала.

Наконец прибежал запыхавшийся Юркин папа с фотоаппаратом на плече – задержался на каком-то торжественном мероприятии. Притащил с собой большого коричневого плюшевого медведя.