Сило. Учитель Нашего Времени (очерки)

Сило. Учитель Нашего Времени (очерки)
Пиа Е. Фигероа

Это первый рассказ на русском о Марио Луисе Родригесе Кобосе – Сило. Человеке, раньше других заговорившим о крахе вчерашних парадигм и необходимости иной революции, той, которая обязательно станет одновременно и внутренней, психологической, и внешней, социальной. ОБ Учителе, посвятившем этому жизнь.

Пиа Е. Фигероа

Сило

Учитель Нашего Времени (очерки)

ОБ ЭТОЙ КНИГЕ

Это книга о человекe, короткое знакомство с которым радикально изменило мою жизнь. Без преувеличений, моим сегодняшним пониманием истории и общества я обязан участием в созданном Сило Гуманистическом движении.

Именно эти идеи позволили собрать воедино фрагменты мировой головоломки, и пока, усилиями СМИ в руках власть имущих, разбитое зеркало нашего сознания продолжает отражать неуверенность в настоящем и страх перед будущим, на планете растут и множатся невидимые в телеэкранах очаги надежды. Самые заметные из них – это те, что созданы сапатистами в Мексике, курдами в сирийской Рожаве и гуманистами – в Чили и Аргентине. Это борьба за будущее, которую невозможно разглядеть через оптику прошлого. Это история продолжения истории.

В этой книге – очень светлой и личной – Пиа не успевает или успевает совсем мало рассказать обо многом. Например о том, что созданная силоистами в Чили Гуманистическая партия стала самой первой зарегистрированной оппозиционной диктатуре Пиночета партией Чили после полутора десятилетий запрета на любую политическую активность. Не рассказывает ни о своем опыте работы в первом после диктатуры демократическом правительстве, ни о том, как гуманисты, являвшиеся его частью, добровольно покинули министерские и посольские должности, в знак протеста по отношению к предательству надежд завоевавшего демократию народа новой властью христианских демократов и социалистов. Когда эта книга была написана мы еще не знали, что в Чили возникнет новый альянс левых Широкий Фронт и силоисты займут в нем важное место.

И еще – это первый рассказ по-русски о Марио Луисе Родригесе Кобосе – Сило – человеке, раньше других заговорившего о крахе вчерашних парадигм и необходимости другой революции, той которая обязательно станет одновременно и внутренней, психологической, и внешней, социальной. О нашем Учителе, посвятившем этому жизнь.

Олег Ясинский

(независимый журналист, Чили – Украина)

ПРОЛОГ

За всю историю человечества было не так уж и много тех, кого можно было бы назвать великими наставниками, настоящими учителями, лидерами, вождями или руководителями. В самом полном смысле этих слов. Как правило, такие люди появлялись в непростые, можно сказать, особые, «переломные» времена, и современники не всегда могли как по достоинству оценить их, так и понять и воспринять новые идеи, которые они несли человечеству. Любое, даже кажущееся сомнение в существующих догмах, убеждениях, принципах и даже верованиях всегда моментально активизировало защитников существующих систем с их резко негативной и очень сильной реакцией сопротивления и новым идеям, и новым схемам существования как общества, так и государства. Быть может, кстати, подобная моментальная враждебная реакция отторжения и есть первый признак появления долгожданных новых наставников и просветителей, несущих нечто по-настоящему фундаментально новое. Их мало. Они появляются очень редко, на стыках эпох. Но их значение и влияние порой просто неоценимо.

Впрочем, всегда немного и тех, кому посчастливилось с самого начала стать последователями и пропагандистами новых идей, схем и систем формирования нового общественного устройства. В сущности, это легко объяснимо. Для этого необходимо, чтобы как минимум произошло совпадение координат места и времени. Иными словами, создались условия для встреч наставника и возможных последователей. Последователей, уже готовых к восприятию новых идей. Через это восприятие идей происходит и признание нового наставника. Это обязательно. И когда подобный тандем «восприятие-признание» срабатывает, то практически каждый последователь понимает и усваивает совершенно новые для него идеи и постулаты наставника быстро, буквально на лету.

Автор этой книги начала изучать основы гуманистического движения и теории универсального гуманизма Марио Луиса Родригеса Кобоса, более известного в мире под литературным псевдонимом, или, скорее, простым прозвищем – Сило[1 - Сило, Марио Луис Родригес Кобос – (исп. Mario Luis Rodriguez Cobos, 6 января 1938 года, Мендоса – 16 сентября 2010 года, там же) – аргентинский писатель, основатель Международного гуманистического движения и теории универсального гуманизма, вдохновитель Всемирного марша за мир и ненасилие. Начиная с 1969 года Сило неустанно осуждает ситуацию эскалации насилия в мире и подчеркивает необходимость активного ненасилия.Его мышление находит своё отражение в самых разнообразных произведениях: поэтическая проза, дескриптивная психология, рассказы, письма, историологические рассуждения, исследования о мифах, в которых рассматриваются различные аспекты человеческой жизни и процесс человечества, стремительно приближающийся к беспрецедентному повороту.Российская академия наук присудила Сило звание Почётного доктора. На основе его идей возникло Гуманистическое движение, многочисленные организации которого внедрили методологию активного ненасилия в свою социальную работу. Из Южной Америки движение постепенно распространялось по всей планете. Главное место выступлений – специально организованный парк в Пунта-де-Вакасе в Андах, где собирается до 10 тысяч участников.], в пятнадцать лет. И только через некоторое время она познакомилась с ним лично. Если надо самоопределиться одним словом, то можно сказать, что я – силоистка. Термин не совсем привычный и распространённый, но всё же имеющий право на существование. Я долгое время делала записи о собственном понимании доктрины Сило. И всякий раз, сравнивая свои тексты с заметками других людей, я убеждалась, что каждый по-своему воспринимает его слова, исходя прежде всего из собственных взглядов.

Эти тетради записей и легли в основу моих коротких рассказов. Они не что иное, как моя личная интерпретация пережитого. Истории, воспоминания, впечатления именно с моей собственной точки зрения. Без претензий на какую-либо трактовку взглядов и убеждений Сило.

Мои записи, собранные воедино здесь – скорее для тех, кто, возможно, захочет понять смысл гуманистической объединяющей теории Сило. Особо любопытствующих я отсылаю к сайту www.silo.net, где опубликованы многие работы Сило как на испанском, так и на многих других языках.

Парк изучения и раздумий,

Пунта-де-Вакас,

2013

Книга «Сило, Учитель нашего времени», это сорок рассказов, в которых автор – чилийская журналистка Пиа Фигероа – говорит своем опыте дружбы и общения с Марио Луисоим Родригесом Кобосом – аргентинским мыслителем и гуманистом, известным под псевдонимом Сило, создателем интереснейшего социального движения, объединившего духовный поиск с политической борьбой за лучшие идеалы эпохи. «За всю историю человечества было не так уж и много тех, кого можно было бы назвать настоящими учителями», говорит она. «Как правило, такие люди появлялись в особые, переломные времена, и современники не всегда могли по достоинству оценить их. Любое сомнение в существующих догмах, убеждениях, принципах и даже верованиях всегда вызывало немедленный ответ защитников существующих систем с их резко негативной реакцией в отношение новых идей и новых моделей организации как общества, так и государства. Быть может, подобная моментальная реакция отторжения и есть первый признак появления настоящих учителей, несущих нечто фундаментально новое.»

В конце 60-х в некоторых странах Латинской Америки в молодежной, интеллектуальной и рабочей среде начали появляться копии текстов никому не известного аргентинца, под псевдонимом Сило. Удивительным в этой истории было то, что несмотря на то, что эти материалы никогда и никем не рекламировались официально и ни разу не были прокомментированы ни одним известным критиком или общественным авторитетом, они быстро получили довольно широкое распространение. Цензура и препятствия не смогли помешать тому, чтобы простые люди получили к ним доступ. В следующие десятилетия ситуация заметно изменилась, и уже важные и известные издательства опубликовали многие книги автора. Его работы переведены на ведущие языки мира и вышли миллионными тиражами. Развитие идей, опирающихся на его основные работы, сделало возможным рождение культуры Нового Гуманизма, которая оказывает все растущее влияние на различные современные тенденции в искусстве и политике.

В этой книге, написанной вскоре после смерти Сило в 2010 г. в аргентинском городе Мендоса, Пиа Фигероа рассказывает о разных эпизодах жизни этого человека, включая его особые отношения с российскими учеными, вручившими ему в 1993 году в Москве степень Почетного доктора Российской Академии Наук.

После выхода этой книги на испанском, итальянском, французском, португальском и английском языках, сегодня она, наконец-то, выходит в переводе на русский. Это издание стало возможным благодаря переводу Оксаны Ролик, и работой над коррекцией со стороны Уго Новотного, Катерины Ладновой, Юрия Литвиненко и Андрея Константинова. Большую помощь в координации проекта оказали Андрей Манчук, Олег Ясинский и многие друзья из России, Украины, Аргентины и Чили. Автор обложки Клаудия Сото Рохас.

ОТКРЫТКА

Мы жили в шестидесятых – во времена Вьетнама, «Битлз» и Че Гевары. Это было время, в котором не было места безразличию. Никто просто физически не мог оставаться в стороне от всего происходящего. Ароматы пачулевого масла и марихуаны в воздухе смешивались с едким запахом чернил для мимеографа. А голос Боба Дилана накрывал всё и всех. Все носили футболки с печатью и невероятными лозунгами, береты, мини-юбки и сандалии. Стены были испещрены лозунгами и призывами. Тогда многие слова были либо под неписаным табу, либо просто неизвестны. Это сегодня они так популярны: безопасность, фитнес, кредит, бытовая электроника, цифровая техника, фастфуд, парковочный счетчик, тотальный контроль… А нами тогда двигала изнутри некая иная культура. Та культура требовала свободы.

В новой атмосфере фосфоресцирующего света прежний наш образ жизни, тот, в котором мы росли, потихоньку сходил на нет. Спокойствие долгих вечеров, проведенных за приготовлением домашних кушаний, перебиранием фасоли, вышиванием скатерти, штопаньем одеяла и решением кроссвордов – всё это как-то разом закончилось. Мы начали танцевать под твист, а потом стали поднимать над головой под «Интернационал» сжатые в кулак руки. Наши престарелые тетушки, конечно, поражались, глядя на наши босые ноги, украшенные гирляндочками цветов, на нас самих, громко возглашающих о единственном, что нам нужно, – любви. Наши страсти разрывались между доктором Маркузе и Гёссе с одной стороны и Антониони, Дженис Джоплин и Энди Уорхолом – с другой.

На разрисованных стенах стали тогда попадаться надписи мелом или даже краской: «Сило – хорошо», «Спасибо, Сило». В некоторых журналах начали появляться статьи, посвященные этому феномену, рождающемуся в Латинской Америке

Мы жили тогда в квартире моей бабушки, делились друг с другом разными секретиками, смеялись. Мы были очень смешливыми! И вот однажды нам под дверь просунули маленький, тоненький прямоугольничек из картона размером не больше трети почтовой открытки. Мы даже увидели, как она появилась. Мы переглянулись, и я инстинктивно открыла дверь, думая застать врасплох таинственного почтальона или кого-то еще. Я опоздала – этот незнакомец уже исчез. На открытке был изображен силуэт головы худого человек в очень контрастных чёрно-серых тонах и надпись: «Мои слова не для победителей, а для тех, кто несет в своем сердце поражение». Подпись: одно-единственное слово – Сило.

Я вспоминаю чувства, которые охватили меня тогда. Ничего из того, что предлагала существующая социальная система, меня не устраивало. Меня сжигал огонь ожидания чего-то совершенно нового и необычного, лучшего мира. Мне хотелось найти нечто своё, особенное, что ответит на все новые жгучие вопросы – о наркотиках, вооруженном терроризме, путешествии в Катманду, психоанализе и теологии освобождения…

В те мятущиеся и радикальные шестидесятые, когда в теленовостях показывали первые шаги человека по Луне, некто, одетый в простую беловатую одежду, произносил первую речь у подножья горы Аконкагуа для нескольких сотен своих сторонников, собравшихся его послушать. Они не обращали внимания на пронизывающий ветер, снег и пулеметные гнезда жандармов аргентинского правительства президента Онгания[2 - Хуан Карлос Онгания – аргентинский военный диктатор, правивший страной с 1966 по 1970 гг.].

Эту речь под названием «О лечении страданий» [3 - Silo, Obras Completas, Volumen I, Habla Silo, Plaza y Valdes, Mexico D.F., 2002, p. 659.] Сило произнес 4 мая 1969 года. Тогда ее слушал и чилиец Антонио Карвальо, организатор первых групп поддержки в моем городе. Благодаря ему я и узнала о гуманистической философско-общественной концепции Сило, о его идее активного ненасилия. Так начался мой полный приключений путь личных и социальных изменений, по которому я иду уже несколько десятилетий, стремясь достигнуть и вершин сознания, и самых отдаленных мест нашей планеты.

БОЛЬШОЙ ПРЫЖОК

Одетый по-простецки, в джинсах и футболке, он стремительно вошел по одному из боковых коридоров в аудиторию факультета искусств Университета Чили «Реформа», что на улице Компания в центре Сантьяго. Несколько шагов к сцене. На ней только массивный стол, винтовой стул и традиционный уже стакан с водой.

Народу – битком. Сидят на ступеньках, перилах, в проходах – везде. Сило предстоит выступать здесь следующие четыре дня по три часа. Ему без конца будут задать вопросы и требовательно ждать от него исчерпывающих ответов.

Была середина октября 1972 года. Первое выступление Сило в Чили. «Трансцендентальная медитация» – так называлась серия из четырех конференций, посвященная форме медитации: преодоление восприятия, образов, представлений и тенденций в структуре сознания. И это происходит на фоне растущей волны суеверий во всем мире, полного фетишизма и гипнотических экспериментов, невероятных предположений о самых фантастических медитациях. Перед Сило стояла задача: выделить основные отличия, ясно отделяющие его концепцию от всяческой наносной чепухи извне.

Я видела, что ступеньки, ведущие на сцену, заполнены людьми. Очевидно, что и тема выступления, и сам оратор всем были крайне интересны.

СМИ Сило и его доктрину явно не жаловали. Журналисты рассказывали о чем угодно: какие часы носит Сило, какой у него размер обуви, рост, вес. Обо всём, но только не о его идеях и достижениях в различных научных областях – историологических исследованиях, социологических анализах, философско-психологических изысканиях. Не журналисты, а позор для профессии. Мало кто из них вообще знал основные тезисы программной речи Сило в Андах, произнесенной тремя годами ранее. Никто бы и не узнал о ней, если бы не стенограмма, которую передавали из рук в руки, перепечатывали, переписывали, пересылали из страны в страну… Много кто говорил о Сило и его доктрине с явным пренебрежением и эдаким столичным снобизмом. Но вот только такое недоброжелательное отношение, присутствовавшее практически везде – от газет и до появившегося только телевидения, дало эффект прямо противоположный. И тогда мы сидели в битком набитом зале среди людей, с нетерпением ожидающих выступления Сило.

Сило на мгновение остановился перед сценой, все подходы к которой были практически перекрыты сидящими, а потом просто одним махом запрыгнул на сцену.

Все распахнули рты от удивления. Воцарилась полная тишина, которую тут же прервали просто какие-то театральные аплодисменты. Я не знала, был ли перед нами акробат, но это был определенно талантливый человек с безупречными навыками гимнаста, человек поразительной смелости, способный одним движением раздвинуть человеческие возможности. Его потрясающий контроль над собственным телом ошеломил меня, а следом – и его невероятный интеллект: формулировки и фразы большой смысловой точности, приправленные изрядной долей иронии и юмора. И всё это вкупе с прекрасным актерским даром. Объяснения, поучения, смелые логические выводы делали его рассказ доступным и понятным для всех

Тот прыжок, который в один миг показал всю его физическую мощь, так и остался для меня самым удачным символом цели учения Сило. Оказаться перед препятствием и без единого колебания подняться над ним; быстро оценить условия и найти способ обойти их, пусть и подвергая себя риску, но риску благородному и оправданному – ради выполнения своей миссии. Потрясающее ощущение свободы, которое он дарил всем окружающим, для меня опять-таки ассоциируется с его же словами: «Видимо, и мир, и сознание, и всякая вещь в основах своих (независимо от частных случаев, отделяющий вещи от сознания и вещи между собой) в конечном итоге – едины. Это всё равно, что сказать, что субстанция всей вселенной и разума, атома и галактик – одна и та же. Иными словами, всё состоит из одной и той же субстанции, несмотря на разнообразие явлений, случайных характеристик, которые они приобретают в процессе эволюции».

Я вдруг почувствовала, что описываемая им субстанция проявляется в каждом его движении, передается через его слова нам и в корне преображает наши жизни. Я прочувствовала это там, в аудитории, и далеко за ее пределами, в каждом присутствующем и во всем сущем.

Этот худощавый высокий человек в джинсах заставил меня подумать, что вот так же и Ананда [4 - Ананда – главный ученик Будды, который в течение 25 лет был его помощником.] когда-то чувствовал себя перед Буддой: стоять перед наставником и учителем эпохи и осознавать в глубине души всё это как приглашение воспользоваться возможностью стать его последователем. Научиться качественному скачку – телом и душой – на уровне, который Сило нам продемонстрировал. Невероятный кульбит. Было ли что-то более важное, захватывающее, чем это?

На следующий вечер, cразу же после второй конференции, цикл был отменен по приказу Компартии Чили, а именно по инициативе одного из членов Центрального комитета, который посчитал, что продолжение может вызвать беспорядки на месте проведения мероприятия. Эти действия мало отличались от реакции вооруженного корпуса жандармерии, угрожавшего во время той исторической встречи в Пунта-де-Вакас. Разве что тогда это делалось по приказу власти правых фашистов, а теперь – реформистской бюрократии. В обоих случаях реакция была глупой и авторитарной.

Проводить оставшиеся конференции было невозможно. Деньги за аренду помещений вернули, и силоисты пожертвовали их Центральному комитету Компартии «в знак признания усилий во имя свободного изъявления идей». Контрреволюция тоже заявляла о себе, стараясь вставить палки в колеса и не понимая, что такое давление приводит к обратному эффекту.

РАСПРОСТРАНЕНИЕ ИДЕИ

Новое Гуманистическое движение сразу же подверглось массовым публичным нападкам со стороны как правого, так и левого правительств, обслуживающих их средств массовой информации, католической церкви и даже нашего семейного окружения. Последнее, конечно, особенно обидно и прискорбно.

Первым запретил и даже судил Сило аргентинский диктатор Хуан Карлос Онгания. Его самыми преданными последователями были Хосе Лопес Регата, ответственный за создание Аргентинского антикоммунистического альянса, банды ультраправых боевиков, и Рамон Х. Кампос, убежденный сторонник геноцида всех инакомыслящих. Это были тяжелые времена и для самой Аргентины, и для её народа. Но это была и прекрасная возможность для нас научиться работать и действовать в атмосфере постоянной враждебности, суметь устоять и закалиться в непрерывной борьбе.

В самом начале семидесятых не было практически ни одной чилийской газеты, которая бы не публиковала какую-нибудь враждебную клевету на Сило и на всех нас, распространяя под глупейшими заголовками самые невероятные и нелепые слухи о нём. Хваленной журналистской объективности не было и в помине. И без того дурная репутация местной прессы буквально с каждым днём опускалась всё ниже и ниже. Но что интересно, с ростом количества крикливых лживых газетных и журнальных заголовков начало увеличиваться и число спонтанно возникающих групп сторонников Марио Луиса Родригеса Кобоса (таково полное имя Сило, данное ему при рождении). Группы удивительным образом самоорганизовывались и росли. Они фактически творили тихую и незаметную тройную революцию: социальную, культурную и личностную.