Последние рейдеры Техаса. Из цикла DEEP FAIL STATE

– Я не думаю, что это были русские, китайцы или кто-то еще из известных нам врагов, – ответил ей Эванс. – Скорее, это какая-то новая сила, которая либо погибла в последовавшем хаосе, либо затаилась до поры и сейчас ждет.

– Давайте вернемся к теме нашей встречи, – произнес Де Ла Венж, доставая из ящика пухлую папку.

– Какой теме? – спросил вдруг Эванс.

– Ну как, мы же собрались, чтобы договориться о сроках кампании на юго-западе…

– А, точно! Здравствуйте, дорогой Джон, как же я рад вас видеть!

Эванс обернулся к Спринггету и радостно протянул ему руку. Глаза его были при этом совершенно безумными. Спринггет, стараясь скрыть захлестнувший его ужас, молча пожал руку и взглянул на Де Ла Венжа и Элеонору. Лицо первого осталось совершенно невозмутимым, а дочь Эванса немного скованно пожала плечами и обратилась к отцу:

– Пап, нам уже пора, доктор Льюис нас уже, наверное, ждет!

– Да, точно, дорогая. Проклятая забывчивость. Как хорошо, что ты у меня есть и про все мне напоминаешь. Я вернусь к вам позже, джентльмены – хотел поделиться своими мыслями относительно того, какие слабые места есть у наших противников. Но это позже, все это позже…

Спринггет неожиданно увидел, как глаза Эдварда Эванса погасли и он вдруг стал старым, каким-то сгорбившимся и очень усталым. Он даже не обернулся, когда Элеонора вывезла коляску с ним в коридор и закрыла дверь.

– Давно он такой? – спросил Спринггет Де Ла Венжа.

– Порядочно. И с каждым месяцем немного хуже, – ответил тот.

– Да, так обидно. Такой интеллект – и вот так вот… Как думаешь, сколько он еще протянет?

– Я тебе этого не говорил, но Льюис считает, что меньше чем через год он станет совсем овощем.

Де Ла Венж открыл папку и начал раскладывать по столу документы. Спринггет вытащил из нагрудного кармана небольшие очки и уже прилаживал их на нос – им предстояла большая и основательная бумажная работа.

* * *

Ноябрь выдался теплым, но к вечеру ощутимо похолодало. Стоя на прохладном ветерке в ожидании, пока на штабные машины погрузят ящики с приказами по армии, Спринггет вспомнил, как их стратегическое положение выглядит на карте, висящей в кабинете Эванса. Конфедерация рейдеров и картель Тихуана не выглядят на этой карте слабыми противниками, вместе они едва ли не больше Директории. Тихуана как опухоль разрослась на юге, оседлала Рио-Гранде в нижнем течении и вырастила метастазы, тянущиеся щупальцами на северо-восток, к самым густонаселенным землям штата. На юге ее продвижение остановил Инглесайд, поэтому на берегу качинос сейчас уже не встретишь. Конфедерация рейдеров смыкалась с картелем на севере по течению реки, где-то в районе Орлиного Прохода. Дальше рейдеры опирались на Мохок, Добрых Друзей, форты Ланкастер и Стоктон. Петролеум – город, выстроенный вокруг нефтеналивного терминала, – был на границе территории рейдеров и здесь уже начинались земли под контролем 32-го командования. «Патриоты» из Эль-Пасо не пускали бандитов дальше на запад, а вот движение отрядов налетчиков на север, северо-восток и восток могли ограничить только их скромные запасы бензина. Поэтому пограничные поселения Директории – Абилин, Хватай-Город, Григгинз – постоянно испытывали опасность их набегов. А еще севернее бродили совсем уж дикие банды – так называемые «неприсоединившиеся». Их земли шли до Канадской реки, за которой, по слухам, стояли уже форпосты Дозора.

Именно этот район, от западной окраины обширных руин Далласа до Добрых Друзей, и был целью новой военной кампании, названной Де Ла Венжем очень просто: «Южное наступление». Хотя сам Спринггет про себя называл ее еще проще: «Моя война». Конечно, как любой полководец, он жаждал побед, каждая из которых должна становиться ступенькой на лестнице, ведущей к сверкающей славе, где фанфары, знамена и херувимы поют ему осанну. Впрочем, у него не было каких-то особенных планов относительно завершения своей карьеры. Просто надо очистить штат от всего дерьма, а медные трубы подождут. Но он прекрасно понимал: задача сейчас настолько сложна, что этот бой легко может оказаться для него последним.

На крыльце президентской резиденции появился зябко кутающийся в сюртук Де Ла Венж. Ветер чуть шевелил его странную белую прическу, издалека напомнившую Спринггету сдвинутый на затылок ночной колпак. Он быстро преодолел разделявшее их расстояние и сказал:

– Ну, вроде все подготовили. В добрый путь. Куда сейчас?

– В Хватай-Город, там стоит ополчение, – ответил Спринггет.

Они пожали друг другу руки, и в последний момент Спринггет вспомнил и уже буквально на бегу спросил:

– Жан, а сын-то как?

– Отлично! – махнул рукой Де Ла Венж. – Пятнадцать ему уже! Читает на трех языках, вот так!

Спринггет сел в машину, пару раз хлопнул плохо закрывающейся дверцей и кивнул водителю. Машина тронулась и со стрекотанием мотоциклетного мотора начала тихонько набирать скорость. Он повернулся и еще раз помахал стоящему на улице Де Ла Венжу, который в ответ просто поднял руку ладонью вверх. Защемило от волнения сердце – кто знает, вернется ли он обратно?

– Победа или Вальхалла – третьего не дано! – стряхивая наваждение, уверенно произнес он.

Его водитель по кличке Призрак, возивший Спринггета всю далласскую кампанию, только с улыбкой кивнул и посильнее нажал на газ. В столбе пыли они выехали из городских ворот Тристара и повернули налево, на расчищенную дорогу, чтобы с нее попасть на тридцатый хайвей, ведущий на запад.

Глава вторая

подробно рассказывающая о действиях

передового отряда генерала Спринггета

и общей ситуации на театре военных действий

Как мы уже упоминали во вступлении, читатель найдет в нашем труде ряд очерков, обрисовывающих те или иные этапы героической борьбы техасской армии с налетчиками и бандитами, вероятно, в новом для себя свете. Для того чтобы этот свет осветил предмет нашего исследования со всех сторон, нам необходимо подробно – настолько, насколько это было бы уместно – изложить предысторию похода генерала Спринггета к озеру Амистад.

Итак, развертывание вооруженных сил Директории перед началом кампании проходило на диких и незаселенных территориях и шло в условиях противоборства со стороны мелких рейдерских банд и племен дикарей. Далее мы расскажем о том, что происходило с 13 по 17 ноября, на последнюю же дату будет дан обзор оперативной обстановки на всем театре военных действий. В начале ноября, а именно шестого числа этого месяца, племя Громовых Ползунов внезапно напало на поселок Глазоеды и взяло в плен более ста его жителей. На следующий день группа генерала Спринггета, преодолев 155 миль от Хватай-Города до Глазоедов, блокировала Громовых Ползунов, все еще находящихся в поселке. Дикари попытались вырваться из окружения следующим утром и были отбиты с большими потерями: две дюжины убитых и пленных воинов (все они были взяты в плен ранеными). Потери отряда генерала составили пять человек ранеными, из которых трое тяжелых (а один из них впоследствии умер).

Были захвачены 19 единиц холодного оружия, три пистолета-пулемета и автомат системы Томпсона. Оставшиеся дикари заперлись внутри поселка, продолжая удерживать заложников. В ходе последовавших переговоров, которые генерал Спринггет провел лично, он убедил вождя Громовых Ползунов, известного как Синие Ноги, прекратить сопротивление и присоединиться к силам Директории в их походе на рейдерскую крепость Гивин. Вскоре после этого половина присоединившегося к техасцам отряда дикарей и группа разведчиков вышли из Глазоедов и направились к Добрым Друзьям, куда и прибыли 17 ноября.

Приблизительно в это же время, с 14 по 18 ноября, отряд рейнджера Рубена Анкмана без особенного успеха вел патрулирование в поисках бандитов в окрестностях поселка Яд-Племя. К 18 ноября входящая в его состав группа вольнонаемной Лилу дошла до поселка Бензин-Река, где вступила в бой с бандой так называемых «губителей» (под таким общим названием в этой местности были известны стаи опустившихся дикарей, до сих пор обитающих в руинах старых городов).

К 20 ноября ситуация в районе поселков Яд-Племя и Бензин-Река прояснилась: разведывательные отряды Директории патрулировали окрестности, периодически вступая в бой с мелкими группами противников. Группа Анкмана за это время имела пять боестолкновений, в которых потеряла одного бойца, но и уничтожила 16 бандитов. Группа Лилу натолкнулась на противника только однажды и уничтожила четверых «губителей». Стабилизация обстановки позволила отрядам продвинуться дальше, оставив небольшое прикрытие для продолжения борьбы в указанном районе. Уже 21 ноября семь бойцов из отряда Лилу перешли в поселок Яд-Племя, откуда через день в направлении на поселение Десса вышел весь отряд Анкмана, за исключением девяти оставшихся на патрульных задачах солдат. Борьба с рейдерами и бандитами в районе двух упомянутых поселков шла еще несколько дней. Таким образом, к середине ноября на театре военных действий сложилась следующая оперативная обстановка:

1. Основные силы Директории находились в Добрых Друзьях (авангард генерала Спринггета и отряд Сони, всего около полусотни солдат) или сосредотачивались у Глазоедов (ставка генерала и четыре взвода первой роты ополчения Песчаных Озер, около сотни солдат).

2. Часть сил разведчиков (отряды Анкмана и группа Лилу, вместе до 50 солдат) все еще были скованы борьбой с бандитами в окрестностях поселков Яд-Племя и Бензин-Река.

3. Передовые силы противника продолжали находиться на укрепленных позициях Гивин и Стоктон.

Силы Директории на этом этапе кампании состояли из четырех самостоятельных отрядов (Анкман, Лилу, Соня, Спринггет) и роты ополченцев из Песчаных Озер. Группы разведчиков представляли собой хорошо вооруженные отряды ветеранов, воюющих с рейдерами в этом районе уже не первый год и хорошо знающих как местность, так и противника. Однако дисциплина в этих подразделениях не сильно отличалась от таковой у рейдерских банд (иногда бывшие налетчики даже оказывались на службе Директории, как это было в случае с вольнонаемной Лилу). Ополчение было более многочисленным, но его подготовка ограничивалась тремя месяцами в учебном лагере Песчаных Озер и длительным маршем на запад. Отчасти этот недостаток компенсировался опытными сержантами из числа солдат так называемой «дивизии Даллас», возглавившими первую роту в Григгинз. Таким образом, уже к концу ноября силы Директории сконцентрировались в двух запланированных точках (Десса и Добрые Друзья) для атаки на Гивин.

Бой у деревни Глазоедов. 15 ноября 2072 г.

Спринггет терпеть не мог поселки, выросшие из деревень дикарей или стойбищ кочевников, – он всегда мог их отличить даже ночью, даже если ветер дует в другую сторону. Одни названия чего стоят: Сжатые Челюсти, Мертвая Рука, Великие Псы. Или вот: деревня Глазоедов, до которой сейчас рукой подать – пара сотен метров.

Они прибыли сюда с севера по восемьдесят третьему хайвею, или «высокой дороге Четыре Круга», как ее называли местные, не видевшие заметной разницы между цифрами «8» и «3». Он расположил солдат прямо перед холмом с чрезвычайно крутыми склонами, выглядящим тут так же неуместно, как баскетбольный мяч под одеялом. На вершине холма стоял дозор, поэтому за свой тыл генерал не опасался. Деревня лежала перед ними в центре просторного летного поля располагавшегося тут когда-то аэропорта, и Спринггет вспомнил, что на его карте место было обозначено как аэропорт Единения графства Кимбл. Выглядела деревня как куча мусора, которую кто-то выбросил на гладкую поверхность летного поля, да так и оставил тут лежать и гнить. Ветер был с севера, и поэтому по запаху деревня Глазоедов пока никак себя не выдавала. От вчерашнего боя следов вокруг тоже уже не осталось: тела дикарей убрали, а раненые и пленные находились с другой стороны холма в обозе, трофеев же толком и не было.

– Назвали бы Единением хоть, дикари, – презрительно бросил Спринггет.

– Что назвали, генерал? – не понял молодой сержант из новеньких, обозревавший окрестности в бинокль.

– Деревню свою. Тут рядом был аэропорт Единение – хорошее название вполне. Нет же, Глазоеды.

– Да, дикари, что с них взять, – согласился сержант, которого, кажется, звали Бенджамин Динтон.

– А утро-то какое неплохое выдалось! – сказал Спринггет, поглядывая на голубое небо, все в мохнатых кучевых облаках. – Очень даже хорошее для ноября, вот только лезть туда даже таким утром не очень хочется. Еще подождем…

– Да, ваша правда, командир, – буркнул сержант Динтон и снова уткнулся в свой бинокль.

Позади них стояла машина Спринггета – небольшая амфибия с пристроенным сзади мотоциклетным движком. Очень шумная, но зато не прожорливая и крайне неприхотливая в плане топлива. На ее капоте сидел скучающий Призрак в своем белом бронежилете. Его белая каска висела на поясе и мерно покачивалась. Призрак курил и пускал кольца, наблюдая, как они уплывают в сторону и быстро исчезают. Спринггет вспомнил, как вчера дикари из племени Громовых Ползунов едва дали им развернуться у холма и нестройной толпой бросились в атаку, потрясая своими копьями и стреляя в воздух из пистолетов. Шансов у них не было, большая часть даже не смогла добежать до позиций солдат Спринггета, а их стрельба была больше для вида, и похоже, что они даже не целились. Его солдаты быстро перестреляли пару десятков дикарей, а оставшиеся в живых попрятались обратно за мусорные стены поселка. Потери были смешные – всего несколько раненых. Умер только один боец, которому не повезло поймать своей головой метательный топор Громовых Ползунов.

– Кажется, у нас там парламентер с белым флагом, – сказал сержант и протянул Спринггету бинокль. – Вот, взгляните, командир!