Революция в стоп-кадрах

Я наблюдала за тем, как странное биомеханическое чудовище исчезало вдали. Как рой иконок мерцал и обновлялся в оперконтуре. Как поблескивала обшивка палубы в тусклом свете мостика.

– Почему они не могут… просто поговорить с нами? Хоть иногда передать «привет»? Хотя бы раз.

– Не знаю. А ты до отлета когда-нибудь моталась на Мадагаскар, смотрела там на тупай, благодарила их за помощь?

– Ты это к чему?

– Ни к чему. Просто… – я пожала плечами. – Думаю, сейчас у наших потомков другие приоритеты.

– Наша миссия должна была закончиться. Они должны были отозвать нас миллионы лет назад. Нет… – Лиан подняла вверх дрожащую руку. – Мы не должны были торчать тут вечность. Сколько раз мы уже пролетали сквозь это блядское кольцо? – Она развела руками; Шимп, неверно истолковав ее жест, рассыпал местный звездный покров перед нашими глазами. – Возможно, кроме нас никого уже не осталось. А мы все равно увешали весь галактический диск вратами.

Я нарочито усмехнулась:

– Галактика большая. Нам еще пару кружков придется сделать, прежде чем твои слова станут правдой.

– И мы сделаем. На это можешь рассчитывать. Пока не испарится движок, Шимп не останется без энергии, а последние из нас не сгниют в склепе, словно заплесневевшие фрукты. – Лиан снова оглянулась на оперконтур, хотя все его данные плавали у нас в голове. – Мы свою работу сделали, Сандей. Срок нашей миссии давно вышел. «Эри» не должна была протянуть так долго. Мы сами не должны были, – она перевела дух, глубоко вздохнула. – Мы достаточно потрудились.

– Ты хочешь себя убить? – Я честно не понимала, к чему она клонит.

– Нет. – Лиан покачала головой. – Разумеется, нет.

– Тогда чего ты хочешь? В смысле, мы находимся здесь; где еще мы можем быть?

– Может, на Мадагаскаре? – Она так странно, абсурдно улыбнулась. – Может, нам оставили местечко. Прямо рядом с тупайями.

– Уверена, точно оставили. Судя по той штуке, которую мы недавно видели.

– Боже, Сан. – Ее лицо потухло, словно провалилось в себя. – Я просто хочу домой.

Я решила дать физическому контакту еще один шанс:

– Лиан… это и есть…

– Да, так и есть, – по крайней мере сейчас она не стряхнула мою руку.

– И больше ничего нет. Земля, даже если она все еще существует… она больше не наша. Мы теперь…

– Тупайи, – прошептала Лиан.

– Да. Вроде того.

– Ну тогда, может, для нас еще остался теплый влажный лес, где бы мы могли спрятаться.

– Ты, блядь, неисправима. Оптимистка по жизни. – А потом, когда она не ответила: – Сборка закончилась, Лиан. Пора на отдых. Обещаю: через пару тысяч лет все будет казаться лучше.

Парк и Виктор, изнуренные бесчисленными сборками, решили на запуск не смотреть, а уединились в каюте. Все вместе мы собрались позже, под лазурным небом, чтобы слегка расслабиться перед возвращением в склеп.

Точнее, только трое из нас. Лиан, как обычно, предпочла свое собственное окружение: испещренную солнечными бликами опушку в девственном лесу, сгенерированном на основе какого-то давно помершего южноамериканского архива. Система была достаточно умна, чтобы примирить несовместимые реальности, стратегически разместив нас в чужих сценариях так, чтобы не было неловких накладок. Так мы и сидели – раскинувшись на псевдоподиях в стратосфере или расположившись на заросшей поляне в лесу, – потягивали наркотики и поздравляли друг друга с очередной успешной сборкой. Парк и Виктор – все еще во власти посткоитальной нежности – лежали, закинув ноги друг на друга, Парк рассеянно рисовал пальцем на своем скролле, Лиан сидела в позе лотоса на поде (в этом мире, по крайней мере; в своем она сейчас вполне могла дрейфовать на огромной кувшинке).

Калли нигде не было. Когда я о нем спросила, Виктор ответил:

– Рано ушел спать.

Я махнула бокалом в сторону парковского скролла:

– Что-то новенькое?

– «Заводной механизм в ре миноре».

– И получилось хорошо, – сказал Виктор.

– Да чепуха вышла, – буркнул Парк. – Но я еще не закончил.

– Не чепуха. – Виктор посмотрел на Лиан. – А ты слышала…

Та сидела на месте, сгорбившись, не сводила глаз с плит перед собой.

– Ли?

– У нас был, можно сказать, неприятный инцидент, – объяснила я. – После запуска.

И метнула им запись с гремлином.

Парк посмотрел:

– Однако.

– Это что, челюсти? – поинтересовался Виктор.

– Может, манипуляторы? – предположила я.

Виктор собрал пальцы в щепотку, изображая коготь:

– Может, теперь они так говорят «привет», – потом замолк и через секунду продолжил: – Я, правда, не думаю, что оно реально с нами разговаривало…

– Мы ни на одной волне ничего не слышали.

– Это постчеловеческий брачный ритуал, – предположил Парк.

– А что? Ритуал не глупее прочих, – я пожала плечами. – Если бы они хотели надрать нам зад, то по идее уже могли бы додуматься до пучкового оружия или ракет. В них-то побольше смысла, чем в погоне за нами с разинутой пастью.

Весь этот разговор, разумеется, был для Лиан. Но та по-прежнему молчала, не сводя глаз с земли. Или с какого-то кошмара, который видела под плитами.

Неожиданно замолчали все.

Щелкнуло, оформилось смутное воспоминание:

– А знаете, на что это реально похоже? На тарантула, как там его зовут, не помню, которого пронесли на борт.