Золотой век серийных убийц. 56 маньяков от Эда Гина до Джеффри Дамера

1940-е годы – 55

1950-е годы – 72

1960-е годы – 217

1970-е годы – 605

1980-е годы – 768

1990-е годы – 669

2000-е годы – 371

2010-е годы – 117

В середине этого «золотого века» появился и термин «серийный убийца», обозначивший совершенно новый феномен в нашем политическом, социальном, психологическом, криминологическом и культурном дискурсе, хотя сам феномен, без обозначения, существовал с начала человеческой истории. Ранее серийные убийства считались случайным, необъяснимым, индивидуальным чудовищным проявлением личной извращенности. Однако, получив свое название, они стали чем-то бо?льшим, чем просто аберрантное поведение отдельной личности. Серийные убийцы превратились в особый вид правонарушителей, со своими подвидами, или «профилями», для каждого из которых выделены характеристики, мотивы и психопатологическая подоплека – то есть система установленных, описанных и каталогизированных вариантов поведения и «сигнатур», которые изучают профайлеры.

Когда количество серийных убийц начало расти по экспоненте, выросло и количество их жертв – в страшной гонке к победе, к газетным заголовкам, спешащим шокировать общество. Серийное убийство стало темой для первых полос.

С конца 1960-х и до 1990-х вместе с ростом числа серийных убийц подскочила и их популярность: такие персонажи, как Джерри Брудос, Эдмунд Кемпер, Чарльз Мэнсон, Тед Банди, Джон Уэйн Гейси, Дэвид Берковиц, Рэнди Крафт, Леонард Лейк, Чарльз Нг, Кеннет Бьянки, Анджело Буоно, Артур Шоукросс, Ричард Рамирес и Генри Ли Лукас составили пантеон «суперзвездных» серийных убийц, которые завладели умами людей, подобно кинозвездам или спортсменам. Стали продаваться коллекционные карточки с серийными убийцами, календари, ланчбоксы, игровые фигурки и раскраски; возникла даже подпольная индустрия по торговле артефактами, созданными серийными убийцами, их рисунками и автографами – этакими сувенирами, или murderabilia.

В 1980-х ФБР выделило серийных убийц в собственную категорию, в отличие от других убийц; в качестве реагирования на новую угрозу были созданы (а) специальный отдел «криминального профилирования» в рамках Отдела поведенческих наук и (б) централизованная база данных, позволявшая связывать отдельные убийства по всей территории США с конкретными преступниками: ViCAP (Программа поимки жестоких преступников). Серийные убийцы теперь были подразделены на категории и поименованы по разным типам и вариантам поведения, как насекомые.

Как только возникли термины «серийный убийца» и «профайлер», огромное количество фильмов, книг и телешоу сформировало целую индустрию, основанную на «легендах» (подлинных и вымышленных) о серийных убийцах и их поимке. «Молчание ягнят» стало первым фильмом (и книгой) в данном жанре.

СЕРИЙНЫЙ УБИЙЦА: СОВРЕМЕННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

В данной книге речь пойдет в первую очередь о серийных убийцах на сексуальной почве, однако, по статистическим и историческим причинам, мы будем использовать современное определение, пересмотренное и одобренное на Симпозиуме по серийным убийствам в Сан-Антонио в 2005, организатором которого являлся Национальный центр анализа жестоких преступлений (NCAVC) при Отделе поведенческого анализа ФБР, которое звучит так: «убийство двух или более жертв одним и тем же преступником/преступниками в разных эпизодах» по любым причинам, включая «гнев, запугивание, финансовую выгоду и привлечение внимания»[5 - US Department of Justice, FBI, Behavioral Analysis Unit, National Center for the Analysis of Violent Crime, Serial Murder: Multidisciplinary Perspectives for Investigators (Washington, DC, 2008); 10; https://www. fbi.gov/stats-services/ publications/serial-murder.] (курсив мой).

В прошлом серийным убийцей считался человек, убивший три и более жертвы в разных эпизодах, разделенных «периодом охлаждения». Со временем ФБР пришло к выводу, что определение «три жертвы» создает множество статистических и концептуальных проблем. Туда входили убийцы с очевидными, идентифицируемыми психопатологиями, которых ловили после первого или второго убийства, прежде чем они успевали совершить необходимое третье. И не входили серийные преступники только с двумя приговорами, хотя они убили больше людей, то есть из категории технически исключались многие известные, вошедшие в историю серийные убийцы, например Альберт Фиш, Эд Гин, Альбер Де Сальво (Бостонский душитель) и Уэйн Уильямс, которые были приговорены всего за один или два эпизода, несмотря на подозрение в убийстве большего количества жертв.

Серийные убийцы – женщины, убийцы ради наживы, убийцы на расовой почве, наемные убийцы, убийцы-миссионеры – террористы, борцы с врачами, делающими аборты, или противники межрасовых пар, – все входят в широкое определение ФБР, действующее ныне: любой, кто убил двух и более человек в отдельных эпизодах.

В данной книге я предпочел сосредоточиться на знаменитых серийных убийцах-мужчинах, подобных Теду Банди, которых мы в первую очередь ассоциируем с термином «серийный убийца» и которые составляют большинство представителей данной категории[6 - Серийные убийцы – женщины и ориентированные на наживу серийные убийцы часто входят в статистику по серийным убийствам, например, в базе данных Университета Рэдфорда / Университета залива Флорида, на которую я часто ссылаюсь. (Здесь и далее прим. авт., если не указано иное.)].

Речь в книге пойдет о так называемом «золотом веке», или «эпидемии» серийных убийств, с ее наиболее громкими делами, реакцией правоохранительных органов и судебной психиатрии, а также об историческом, социологическом и культурном контексте. Так я попытаюсь установить причины небывалой волны серийных убийств и, по возможности, объяснить ее недавний (и, надеюсь, окончательный) спад.

1

Сыны Каина

Краткая история серийных убийств с каменного века до 1930-х годов

Жаль, что я не могу перебить все чертово человечество.

    Карл Панцрам, серийный убийца

Серийные убийцы существовали с самого зарождения человечества, просто их еще не называли так. До цивилизации мы были животными: убийцами и каннибалами, ведомыми инстинктом, обеспечивавшим нам выживание тысячи лет – возможно, даже более миллиона, – и позволившим в конце концов стать людьми [7 - Питер Вронски, Сыны Каина. История серийных убийц от каменного века до наших дней (М.: АСТ, 2022).].

Сорок тысяч лет назад на европейском континенте сосуществовало два вида человека: Homo Sapiens и неандертальцы (Homo neanderthalensis). Затем, в короткий период пяти тысячелетий, неандертальцы внезапно исчезли – скорее всего, в результате геноцида в ходе завоевания их территорий Homo Sapiens, когда неандертальских мужчин убивали, а женщин насиловали [8 - К примеру: Owen D. Jones, «Sex, Culture, and the Biology of Rape: Toward Explanation and Prevention», California Law Review 87, no. 4 (июль 1999 года): 827–839; Jared Diamond, The Third Chimpanzee: The Evolution and Future of the Human Animal (New York: HarperCollins, 1992), 45; Joao Ricardo Faria, «What Happened to the Neanderthals? – The Survival Trap», KYKLOS 53, no. 2 (2000): 161–172; Kwang Hyun Ko, «Hominin Interbreeding and the Evolution of Human Variation», Journal of Biological Research-Thessaloniki 23, no. 17 (декабрь 2016 года); Grant S. McCall and Nancy Shields, «Examining the Evidence from Small-Scale Societies and Early Prehistory and Implications for Modern Theories of Aggression and Violence», Aggression and Violent Behavior 13, no. 1 (2008): 1–9.].

Одной из причин нашего успеха в этой войне является то, что у Homo Sapiens сформировался запрет на агрессию в пределах собственного вида, в то время как у неандертальцев такого запрета не было [9 - Christoph P. E. Zollikofer, Marcia S. Ponce De Leеn, Bernard Vandermeersch, and Francois Lеvеque, «Evidence for Interpersonal Violence in the St. Cеsaire Neanderthal», Proceedings of the National Academy of Sciences of the United States of America 99, no. 9 (2002): 6444–6448.]. Археологические данные подтверждают, что неандертальцы убивали и поедали друг друга гораздо чаще, чем Homo Sapiens, и в войне между двумя видами это дало нам преимущество, несмотря на тот факт, что неандертальцы были физически сильнее и не уступали нам в мастерстве изготовления каменных орудий [10 - Richard Stephen Charnock, «Cannibalism in Europe», Journal of the Anthropological Society of London 4 (1866): xxii-xxxi; Elizabeth Pennisi, «Cannibalism and Prion Disease May Have Been Rampant in Ancient Humans», Science, n. s., 300, no. 5617 (11 апреля 2003 года): 227–228; Elizabeth Culotta, «Neanderthals Were Cannibals, Bones Show», Science, n. s., 286, no. 5437 (October 1, 1999): 18–19.].

Историк Библии Роберт Эйслер утверждал, что люди некогда были мирными вегетарианцами, но с приходом ледникового периода количество растительной пищи в северных регионах резко сократилось, и человек вынужденно стал хищником. В какой-то момент даже животная пища стала труднодоступной, поэтому северные жители, одетые в звериные шкуры, мигрировали на юг, нападая, убивая, насилуя и поедая вегетарианцев, обитавших в мягком южном климате[11 - Robert Eisler, Man into Wolf: An Anthropological Interpretation of Sadism, Masochism, and Lycanthropy (London: Routledge and Kegan Paul, 1951), 36–42.]. В своей книге 1951 года «Из человека в волка: Антропологическое толкование садизма, мазохизма и ликантропии» Эйслер делал вывод, что корни современных серийных убийств те же самые, что и у легенд о волках-оборотнях. Именно в книге Эйслера впервые в английском языке используется термин «серийное убийство»[12 - Eisler, Man into Wolf, 78n10.].

Более миллиона лет мы были связаны набором примитивных инстинктов, необходимых для выживания любого вида животных, которые диктуют нам бить или бежать, кормиться и размножаться. Мы все были психопатами – за неимением других вариантов. Однако существуют доказательства того, что на пике истребления неандертальцев сорок тысяч лет назад, прежде чем мы стали выплескивать агрессию друг на друга, у нас сформировался инстинктивный страх собственной смерти – некрофобия. Этот страх, направленный в первую очередь на тех, кто был к нам особенно близок, основывался на мысли о том, что, если не обращаться с ними хорошо при жизни, после смерти они встанут из могил и отомстят. Свидетельством тому являются «девиантные захоронения» или «могилы вампиров», обнаруженные археологами, тела в которых были изуродованы, связаны, привалены камнями или расчленены, чтобы их обладатели не восстали из мертвых. Не исключено, что именно некрофобия заставила нас заботиться о стариках, больных и слабых, а не бросать их, как поступает большинство видов. Для этого потребовалась определенная социальная организация и порядок – основы будущей цивилизации [13 - Питер Вронски, Сыны Каина, 46–47.].

Далее, с возникновением сельского хозяйства пятнадцать тысяч лет назад, мы оказались в тисках «цивилизации», и разгул убийств, насилия и каннибализма прекратился под воздействием религий, а также светских законов, поддерживавших инстинктивную некрофобию. Чтобы обеспечить общественный порядок, человек начал насаждать запреты против такого поведения. Однако эти запреты были искусственными. Пятнадцати тысяч лет цивилизации оказалось недостаточно для того, чтобы изжить пятьсот тысячелетий глубоко укоренившегося инстинкта к убийству в животном, столь свободномыслящем и развитом, как человек.

В действительности из всех людей серийный убийца меньше всего подвержен некрофобии. Он не только охотно возится с трупами, без страха и отвращения, но иногда даже переходит от некрофобии к некрофилии, сексуальным контактам с мертвыми телами. Эта тема настолько табуирована в обществе, что ее стараются не упоминать ни в новостях, ни даже в документальных источниках. Мы забываем, что знаменитые серийные убийцы – Джек-потрошитель, Тед Банди и Гэри Риджуэй – были в первую очередь некрофилами. Частота проявлений некрофилии в случаях убийств до сих пор точно не установлена. Исследование ФБР «Убийства на сексуальной почве», проведенное в 1980-х, показало, что «сексуальный акт» совершался после смерти жертвы в 42 % случаев из 92 убийств, которые были изучены. В одном случае, к примеру, убийца эякулировал в ножевую рану, нанесенную им жертве[14 - Джон Дуглас, Энн Берджес, Роберт Ресслер, Сексуальные маньяки. Психологические портреты и мотивы (М.: Бомбора, 2021).]. С другой стороны, Отдел поведенческого анализа ФБР в 2014 году пришел к выводу, что «посмертная сексуальная активность» присутствовала в 11,2 % случаев из 329 убийств на сексуальной почве, совершенных 64 преступниками [15 - Robert J. Morton, Jennifer M. Tillman, and Stephanie J. Gaines, US Department of Justice, FBI, Behavioral Analysis Unit, National Center for the Analysis of Violent Crime, Serial Murder: Pathways for Investigation (Washington, DC, 2014), 43–47.]. И даже в случаях несерийных убийств «случайные» акты некрофилии с еще теплым трупом встречались отнюдь не редко [16 - Lee Mellor, Anil Aggrawal, and Eric Hickey, eds., Understanding Necrophilia: A Global Multidisciplinary Approach (Cognella Academic Publishing, 2017).]. Тем не менее табу столь сильно, что даже серийные убийцы, охотно признающие и описывающие пытки, изнасилования, расчленение и каннибализм, не спешат упоминать об актах некрофилии. Вот откуда такое значительное расхождение данных статистики.

Сегодня у нас имеется большой набор научных, социологических и психологических терминов для описания людей с извращенными склонностями, основанными на примитивных инстинктах: от простой распущенности до сложных понятий о психопатии, социопатии и антисоциальном расстройстве личности. До последнего времени, однако, мы называли людей, не умеющих сдерживать эти инстинкты, просто «монстрами».

MONSTRUM: ОРГАНИЗОВАННЫЕ ВАМПИРЫ И ДЕЗОРГАНИЗОВАННЫЕ ОБОРОТНИ

Слово «монстр» происходит от латинского monstrum – «проклятие или предзнаменование о воле богов»[17 - https://en.wiktionary.org/wiki/monstrum.]. В древности серийных убийц изображали сверхъестественными чудовищами вроде вампиров, оборотней, зомби и вурдалаков. Два самых распространенных типа монстров в западной культуре, бессмертный вампир и совершающий дьявольские трансформации волк-оборотень, схематически соответствуют организованному/дезорганизованному типу серийных убийц по классификации профайлеров ФБР, которая использовалась несколько десятилетий, до отмены в 2004 году.

Как вампир, организованный серийный убийца тщательно выбирает и выслеживает жертву, покоряет и соблазняет ее, обманом завлекает к себе в дом (в легендах о вампирах – к себе в замок). Зачастую он привлекателен внешне, поэтому очаровать жертву для него не проблема. Его цель – завладеть телом жертвы и выпить ее кровь в ходе акта некрофилии с сексуальным оттенком. Труп остается целым, и убийца не уродует его; насилие обычно умеренное и холодно контролируемое.

Дезорганизованный серийный убийца совершает «блиц»-атаку с разрушительной жестокой силой, подобно волку-оборотню. Жертву он выбирает случайно, повинуясь импульсу. Никакого выслеживания и планирования. Такие убийцы до отвращения звероподобны. Они убивают, насилуют, уродуют, расчленяют, иногда едят и даже полностью уничтожают трупы жертв в бессмысленной злобе и неудержимой похоти. У них нет никаких ограничений в стремлении к контролю над телом жертвы – им нужно только физическое поглощение.

Пятьсот лет назад в Европе серийных убийц, которые насиловали, убивали, расчленяли, а иногда и ели своих жертв, обычно судили как оборотней (ликантропов) и в церковных, и в светских судах – записи об этих процессах сохранились до наших дней. В период с 1450 по 1650 годы в Европе казнили около трехсот серийных убийц-оборотней – количество, сопоставимое с девятнадцатым веком и первой половиной двадцатого [18 - Willem de Blеcourt, «The Werewolf, the Witch, and the Warlock: Aspects of Gender in the Early Modern Period», в Witchcraft and Masculinities’in Modern Europe, ed. Alison Rowlands (New York: Palgrave Macmillan, 2009), 207.].

Некоторые историки преступности возражают, что до начала индустриализации в 1750-х серийные убийства на сексуальной почве практически не совершались. Они основывают свое утверждение на том, что такие преступления – своего рода «развлекательная активность», требующая свободного времени для возникновения и развития сексуальных фантазий, а также свободы действий для того, чтобы их совершать. В доиндустриальную эпоху только у богатых аристократов, которым не приходилось беспокоиться о том, как прокормиться, могли возникать фантазии о сексе и убийстве. Большинство обычных людей постоянно трудились, чтобы выжить в условиях многочисленных войн, разбойничьих нападений, восстаний и эпидемий.

Однако потом, когда индустриализация привлекла нищее сельское население в быстро растущие города, у серийных убийц появился доступ к большому количеству анонимных жертв – в частности, проституток, на которых охотился Джек-потрошитель в лондонском Уайтчепеле в 1888 году. По этой логике до возникновения больших городов в сплоченных деревенских общинах жители знали друг друга и присматривали один за другим. Серийного убийцу там сразу бы вычислили, поскольку он привлек бы подозрения и повышенное внимание – в отличие от густонаселенного города.

Однако известно также, что серийные убийцы существовали и до индустриализации и возникали в сельских общинах не реже, чем в городской среде.

Расследование в таких случаях обычно вели светские власти и инквизиция – охотники на ведьм, – пока в середине девятнадцатого века полицейские, криминалисты и судебные психиатры не сменили священников, экзорцистов и инквизиторов в качестве специалистов по криминальному поведению и сумасшествию. Мы начали видеть в серийных убийцах простых смертных, а не сверхъестественных существ, но термин «серийный убийца» пока еще не использовался. Преступников, обвиняемых в повторяющихся убийствах, изнасилованиях, каннибализме и некрофилии, продолжали называть монстрами, оборотнями и вампирами в желтой прессе, но теперь их изучением и описанием занимались «алиенисты», как называли тогда психиатров. Считалось, что они страдают мономанией, то есть патологической озабоченностью или наваждением при в целом сохранном рассудке.

Возникли две криминологические школы. Итальянская, возглавляемая Чезаре Ломброзо (1835–1909), утверждала, что преступники, включая серийных убийц, уже родились такими, со склонностью к примитивным человеческим инстинктам, и их можно распознавать по внешности – более грубой и похожей на обезьянью (физиогномика). Соперничающая с ней французская школа Александра Лакассаня (1843–1924) говорила, что преступниками не рождаются, а становятся под воздействием среды и воспитания. Лакассань заявлял, что «общество имеет тех преступников, которых заслуживает» (впоследствии его слова перефразировал Роберт Ф. Кеннеди на посту Генерального прокурора США). «Средовая» школа криминологии Лакассаня одержала верх над школой Ломброзо, когда оказалось, что многие знаменитые преступники обладали утонченной благородной внешностью. К несчастью, теорию Ломброзо об атавистическом возвращении к примитивным инстинктам незаслуженно отвергли вместе с его теорией физиогномики, выплеснув, таким образом, «младенца вместе с водой». В моей предыдущей книге, «Сыны Каина», я предлагал вернуться к теории о том, что поведение серийных убийц отчасти связано с «коротким замыканием», то есть возвращением к доисторическим инстинктам выживания.

СУДЕБНАЯ ПСИХИАТРИЯ

В 1886 году австрийский психиатр Рихард фон Крафт-Эбинг (1840–1902) опубликовал свой труд Сексуальная психопатия: Клиническое и судебное исследование. В этой книге он каталогизировал широкий спектр сексуальных расстройств и преступлений на сексуальной почве, наблюдаемых психиатрами. Крафт-Эбинг выделил целый ряд парафилий (буквально «необычных влечений»), более известных как «сексуальные девиации» или «перверсии», к которым были склонны серийные убийцы на сексуальной почве. Одной из самых известных парафилий является получение сексуального удовлетворения путем причинения боли, для которого Крафт-Эбинг предложил название «садизм», по имени француза маркиза де Сада (1740–1814), автора извращенного и жестокого романа «Сто двадцать дней содома».

Встречающиеся преимущественно у мужчин, парафилии – это навязчивые стремления к определенному и статистически редкому варианту секса, без которого субъект не испытывает возбуждения. Парафилии включают в себя фантазийные сценарии, эротическую фиксацию на различных частях тела, но не половых органах (парциализм), сексуализацию неодушевленных предметов (фетиши) и подмену полового акта неким другим. Существуют десятки парафилий, которые могут быть вполне невинными, если им предаются с участием согласного партнера, например:

– альтокальцифилия (фетиш обуви на высоких каблуках);

– копрофилия (возбуждение от контакта с испражнениями);

– гифефилия (возбуждение от прикосновения к определенным материалам, например перьям или ткани);

– мазохизм (возбуждение от унижения, связывания или боли);

– раптофилия (симуляция изнасилования с согласным партнером);