Лошадь без головы

И Татав со своим забинтованным коленом нажимал вовсю, только пятки терлись о мостовую, чтобы сдержать прыть безголовой лошади. И Марион нажимала, хохоча. Ее черный платок развевался и «утирал нос» серому першерону[2 - Першерон – порода лошадей-тяжеловозов, разводится в округе Перш.] с завода холодильников «Модерн», когда он появлялся на перекрестке. Кучер орал, а лошадь без головы точно вставала на дыбы; дойдя до подъема, она отрывалась от земли всеми своими тремя колесами сразу и без церемоний сбрасывала всадника на грязную насыпь.

В воскресенье вечером на улице Маленьких Бедняков было очень людно: все возвращались из кафе, из кино и с футбольной площадки. И тут Фернан заметил посторонних. Это были два большеголовых субъекта. Оба были не похожи на местных жителей. Они уже несколько раз спускались по левому тротуару до Черной Коровы и при этом как будто совершенно не интересовались бешеной скачкой лошади без головы. Ребята смеялись и оживленно разговаривали, и никто не обращал внимания на этих прохожих, у которых только и было особенного, что роскошные канадские куртки, подбитые серым кроликом. Вдруг Фернан заметил, что они стоят уже на правом тротуаре, у решетки садика Марион. Половина компании собралась внизу, чтобы встречать тех, кто спускался на лошади с пригорка, а оба незнакомца молча, со злобным видом, не двигаясь с места, наблюдали за детьми.

– Хватит на сегодня! – сказал встревоженный Фернан.

Марион тоже заметила незнакомцев; она настороженно кивнула старшим мальчикам. Тогда Габи заставил малышей замолчать. Все десять ребят поднялись к дому Дуэнов, тесным кольцом окружив Фернана, который вел лошадь. С помощью Марион и Габи он водворил ее в кухню под ласковым взглядом отца, отдыхавшего у печки.

– Ну как, работает? – спросил он Фернана.

– Прекрасно! Как новая! – ответил мальчик и после минутного молчания добавил: – Только неприятно, что какие-то люди стали вертеться вокруг нас. Не нравится мне это…

Отец отложил трубку в сторону:

– Какие люди?

– Вот, посмотри, – сказал Фернан, бесшумно приоткрыв дверь.

Отец подошел и бросил взгляд на улицу. Она уже опустела. Правда, посетители еще входили в кафе и выходили, но остальная часть квартала была пустынна. Двое в канадских куртках медленно поднимались по противоположному тротуару. Они прошли мимо, не оборачиваясь. Дуэн медленно закрыл дверь.

– Десять тысяч за какую-то лошадь без головы! – проворчал он, усаживаясь на свое место. – Что это еще за комбинация? Бывают же чудаки!…

– Это вчерашний? Ты его узнал? – спросил Фернан.

– Я не уверен. Пожалуй, тот, что повыше ростом, но я не уверен. Слишком темно – не видно. Во всяком случае, если кто-нибудь станет к вам приставать, скажите нам. А ты, Габи, скажешь отцу… Мы не позволим этим негодяям надувать вас…

– Пусть попробуют! – смеясь, сказала Марион.

Незнакомцы подождали до следующего вторника и только тогда встретились с ребятами. Было уже почти пять часов, но небо на западе было ясное, закат окрашивал облака в великолепный пурпур, нежно-розовые тона ложились на улицу Маленьких Бедняков.

Половина компании с большим Габи во главе находилась перед домом Дуэнов, остальные дожидались внизу, на дороге Черной Коровы, испуская восторженные крики каждый раз, когда лошадь показывалась из-за поворота. Маленький Бонбон по обыкновению дежурил на перекрестке. Зидор только что начал второй спуск: он мчался визжа, как поросенок, которого режут. Но вот прошло три минуты, а Зидор не возвращался.

– Что это он там дурака валяет? – заворчал Жуан, с нетерпением ожидавший своей очереди.

Последние два дня все было спокойно, и Габи уже забыл предупреждения Дуэна. Вдруг он спохватился и закричал:

– Идемте! Скорее!…

Все побежали вниз, к спуску. А там Фернан, Зидор и две девочки отбивались от двух субъектов в канадских куртках. Один схватил лошадь за руль и пытался вырвать ее у ребят. Но Берта и Марион крепко вцепились в правое колесо, Зидор и Фернан – в левое, Мели – в обрубки задних ног, и все пятеро орали во всю глотку, поддерживаемые двенадцатью собаками Марион, которые яростно лаяли за садовой оградой. Увидев собак, незнакомец выпустил лошадь из рук.

– Они хотят купить у нас лошадь! – крикнул Фернан товарищам. – А мы… не хотим ее продавать…

– Десять тысяч! – орал тот из незнакомцев, который был повыше ростом. – Это не пустячки! За десять тысяч у вас будет новая лошадь с педалями, с головой, со всем, что полагается!

– Дудки! – грубо возразил Габи. – Таких лошадок, как наша, уже давно не делают. Она принадлежит Фернану. У нас больше нечем играть, понимаете? Она не имеет цены.

– Слышишь, что он говорит, Пепе? – усмехнулся человек, обращаясь к своему спутнику. – Дурачки!…

Тот медленно расстегнул куртку и вытащил толстый бумажник.

– Довольно нести ерунду! – сказал он угрожающим тоном. – Вот деньги! Берите и смывайтесь. Нам нужна эта лошадь!

– Вы ее не получите! – решительно заявил Габи.

Легким толчком Фернан потихоньку подкатил лошадь к решетке. Вдоль тротуара на ее защиту выстроились десять ребят. Их беленькие и смуглые лица были освещены пылающим закатом. Силуэты мрачных широкоплечих, массивных незнакомцев вырисовывались на фоне покрытого газоном откоса. В глубине участка Пеке за этой странной сценой наблюдал ржавый остов Черной Коровы.

– Мы сейчас другим способом заставим тебя понять, в чем дело, – проворчал тот, кто назывался Пепе, и шагнул в сторону Габи.

Мальчик не двигался с места.

Остальные столпились вокруг него. Марион исподтишка смеялась, она уже подносила два пальца ко рту.

– Вы не получите лошади! – уверенно повторил Габи. – Вы ее не получите, даже если будете бить нас. Вас двое здоровенных буйволов, а я вас не боюсь!

Маленькие свиные глазки Пепе заблестели.

– Подожди, парень! Я тебе поддам ногой куда следует, – пробормотал он сквозь зубы.

– А вот и не поддадите! – насмешливо ответил Габи. – Это только папа может себе позволить, да и то он здорово набегается по кварталу, пока догонит меня.

Все ребята расхохотались.

– Ну-ка, давай, Красавчик! – обратился Пепе к товарищу. – Давай-ка сначала утрем нос вот этому…

Марион свистнула. Пепе уже было рванулся к Габи, а тот приготовился, сжавшись в комок. Хулиган получил головой в живот: он согнулся вдвое и со стоном рухнул в канаву. Тогда второй, кличка которого была Красавчик, замахнулся на Габи. В этот момент появилась первая собака. Это была Гуго, легавая. Бесшумно, но с бешеной скоростью неслась она по тенистой стороне откоса и прыгнула Красавчику прямо на плечи. Красавчик взвыл от ужаса и стал дрыгать ногами. Поднявшись, Пепе наскочил на Фрица и Цезаря, которые вылетели из-за угла. Датский дог разинул огромную пасть.

Все три собаки, запыхавшиеся, с блестевшими, как раскаленные угли, глазами, принялись рвать на бродягах их канадские куртки, за которые было легко ухватиться зубами. Они сначала вцепились в верхнюю бумажную материю, а потом с аппетитом принялись за подкладку из ватина и серого кролика. Роскошное было угощение! Оба незнакомца катались по земле, защищая головы руками, и отбивались от собак. За решеткой надрывались от лая двенадцать других питомцев Марион.

– Помогите! Помогите! – кричал Красавчик хриплым голосом.

Марион только и ждала этой мольбы, чтобы отозвать больших собак. Те послушно подошли к ней. Гуго еще держал в зубах меховой воротник. У Цезаря в пасти оказался целый рукав. Фриц облизывал залитые кровью губы. Он был самый свирепый из всех, он мог часами подкарауливать одинокого прохожего, чтобы доставить себе удовольствие искусать его. Незнакомцы поднялись на ноги, прерывисто дыша, как тюлени.

– Нам было очень приятно услышать, что вы зовете на помощь, – вежливо проговорил Габи. – Только никогда больше не возвращайтесь сюда!

– Мои собаки не лают! – добавила Марион, щуря свои кошачьи глаза. – Вам ничего не поможет, они нападут на вас. А на лошадку посмотрите хорошенько и проститесь с ней…

Бродяги убирались, прихрамывая.

– Они больше не вернутся… – пробормотал Зидор, провожая их взглядом. – Еще минута – и собаки укусили бы их носы.

– Если они что-то задумали, то непременно вернутся! – убежденно сказал Жуан.

Фернан заинтересовался этим замечанием.

– Да что же в моей лошадке необыкновенного?! – воскликнул он. – Не из золота же она! Ведь развалина!

– А кто ее знает! – продолжал Жуан. – Может быть, в ней есть что-то особенное, чего мы не видим. А они увидели…

Дети начали рассматривать лошадку с новым интересом, как будто эта жалкая игрушка только сейчас попала к ним в руки. Но за это время она не изменилась, новая голова у нее все-таки не выросла. Единственная ее ценность заключалась в том изумительном удовольствии, которое она ежедневно доставляла ребятам. Крикэ Лярикэ нежно поглаживал своими черными ручонками толстое серое туловище.