Неуловимый корсар

– Что он предполагает войти в сношения со своими сообщниками.

Оллсмайн дружески хлопнул Джеймса по плечу.

– Ну вот, этой ночью нам снова не удастся поспать, – сказал он. – Оставайтесь обедать. А вы, Доув, распорядитесь, чтобы была готова большая таможенная шлюпка с полным экипажем, и ровно в восемь часов ждите нас у причала номер двадцать три.

– Но в чем дело? – удивился Джеймс Пак.

– Подождите и увидите! А пока надо подумать об обеде.

Доув ушел, а Джеймс и Оллсмайн перешли в столовую.

Леди Джоан уже сидела на хозяйском месте. Она тепло поприветствовала секретаря своего мужа, но Джеймс заметил, что она недавно плакала. Это обстоятельство не ускользнуло также и от внимания Оллсмайна.

– Что такое? – спросил он грубоватым тоном. – У вас опять красные глаза?

– Вы правы, – отвечала леди Джоан. – Но ведь при вас я не плачу.

– Будет ли этому конец?! Я уверен, что вы просидели все утро перед портретом Маудлин. Если это будет продолжаться, я прикажу снять его!

– Нет, сегодня этого не было.

– Так что же тогда было?

– Я ждала этого мальчика…

– Силли?

– Да. Он должен был прийти сегодня. Мне так хотелось его видеть. Надеюсь, ему не помешали?

– А, так этот мальчишка вас интересует? – с улыбкой проговорил сэр Тоби. – Меня несколько удивляет такая внезапная симпатия, но, если хотите, я вам доставлю удовольствие, и вы его увидите. Завтра же вы получите возможность смотреть на него целый день, и он никуда не уйдет.

Леди Джоан с некоторым беспокойством посмотрела на Оллсмайна. В его словах ей послышался какой-то скрытый смысл.

– Вы слышали, что я сказал, – продолжал Оллсмайн добродушным тоном. – Не спрашивайте больше ничего, это моя тайна. Довольно плакать! Будем радоваться… Puff over![3 - Хватит хныкать! (англ.)]

– Да, puff over! – загадочным тоном повторил за ним Джеймс. – Простите, сударыня, что я вмешиваюсь в ваш разговор, – прибавил он, обращаясь к леди Джоан, – но я разделяю мнение сэра Оллсмайна, что вслед за горем наступает радость!

Леди Джоан с удивлением посмотрела на Джеймса. Впервые он говорил с нею таким тоном, первый раз дал понять, что ему известны тайные надежды безутешной матери.

– Хорошо, раз вы этого желаете. Puff over! – с улыбкой ответила она.

Сэр Тоби был в восторге от того, что его жена немного оживилась. Обед прошел без всяких инцидентов. Сразу после него мужчины простились с хозяйкой дома.

Надев непромокаемые плащи, они вышли из дома и вскоре достигли набережной. Подойдя к пристани № 23, они остановились и, перегнувшись через перила, начали всматриваться в темные воды. Внизу вырисовывался силуэт шлюпки.

– Это вы, ваша честь? – послышался голос снизу.

– Да, это я, Доув. У вас все готово?

– Все, ваша честь.

Оллсмайн и Джеймс быстро сбежали по крутым сходням, вошли в шлюпку и сели на корме. На веслах сидели шесть человек матросов. У каждого было по винтовке.

– Какие будут приказания, ваша честь? – спросил Доув.

– Держаться набережной, потом берега, чтобы быть в тени, а то ночь слишком светла.

– Слушаю. Можно отплывать?

– Да.

Шлюпка отчалила от пристани и юркнула в тень, отбрасываемую набережной. Вне ее все море было залито лунным светом. Шлюпка тихо пробиралась между судами. Все молчали, казалось, не люди, а призраки на призрачном судне отправлялись на какое-то таинственное предприятие…

Вскоре лодка вошла в морской канал и вышла на рейд. Ленивые волны слегка покачивали шлюпку. На севере вырисовывался скалистый берег, оканчивавшийся группой скал мыса Джексон. Шлюпке необходимо было теперь миновать небольшое освещенное пространство, но это мало смущало Оллсмайна.

Лодка Силли была уже по ту сторону мыса, и он не мог видеть шлюпки.

Они снова вошли в тень и пошли вдоль берега, направляясь к мысу. Гребцы старались производить как можно меньше шума. Весла обмотали полотном, и лодка теперь скользила совсем неслышно.

Неожиданно все весла резко поднялись.

– Что такое? – спросил Оллсмайн.

– Лодка, – сказал один из матросов, указывая вперед и немного в сторону.

Действительно, в указанном направлении виднелась лодка. На корме ее сидела фигура, в которой без труда можно было узнать силуэт Силли, ловившего рыбу.

Теперь оставалось только ждать. Бросили якорь. Оллсмайн так и впивался глазами в Силли.

Не подозревая, что за ним следят, Силли спокойно занимался своим делом. Он то вытаскивал рыбу из воды, бросая ее на дно лодки, то снова закидывал удочку. Все это продолжалось часов шесть. Бесплодное ожидание раздражало Оллсмайна. Чтобы хоть как-то развлечься, он то и дело отхлебывал виски из захваченной с собой фляжки и угощал из нее Пака.

А луна продолжала свой путь по небу; направление теней изменялось, и скоро лодка и Силли исчезли в тени утеса. Прошло полчаса, и лодка снова вынырнула из тени.

– Черт побери! – пробурчал Оллсмайн. – Я вижу лодку, но не вижу мальчишки, куда он девался?

– Вероятно, лег на дно, – сказал Пак. – Наши рыбаки часто находили его спящим таким образом.

– И впрямь, дуракам всюду счастье! – сказал Оллсмайн. – Всякий другой, наверно, успел бы раз двадцать утонуть, если бы был столь же неосторожен.

Он замолчал и снова погрузился в ожидание.

Когда на востоке забрезжил рассвет, сэр Тоби уже не смог больше сдержать своего гнева. Целую ночь он прождал без всякого результата. Нет, решительно этот корсар смеется над ним!

– За весла! – вскричал он.

– Мы возвращаемся в порт? – спросил Пак.

– Нет, сударь, – сухо отвечал Оллсмайн. – Сначала арестуем мальчишку! В тюрьме он заговорит, я сумею развязать ему язык!