Неоднажды

– И сколько ты полагаешь ждать? – произнес Йос.

– Если я что-то понял за свою жизнь, так это то, что подобного рода выступления редко остаются без внимания. Готов поспорить, что минимум один повторит свой успех сегодня ночью.

– А если нет?

– Тогда я куплю тебе новый костюм от Бриони, – сказал Чарли, поднимаясь со своего места. – Но я уверен, что в этот раз мне этого делать не придется. Поэтому я планирую пойти поспать, чтобы с утра быть готовым к расследованию. Что и тебе советую.

– Да, да, – задумчиво произнес Йос. – Скоро пойду.

– Окей. Я заплачу за нас обоих. До завтра.

– До завтра.

Чарли ушел, а Йос заказал еще кофе и погрузился в свои мысли, направив свой невидящий взгляд на улицу. Внутри него продолжали борьбу голос разума, который понимал, что Чарли прав, и голос сострадания к жертвам, их семьям и новым пострадавшим, которых он просто не мог оставить на растерзание. Под эти мысли он наблюдал, хоть и не воспринимал, как просыпается город. Фонари постепенно гасли, на дорогах сначала появились грузовики, развозившие товары по многочисленным торговым точкам. За ними последовали мусоровозы. Наконец, появились первые автобусы и такси, которые везли самых ранних жаворонков на работу. Словно очнувшись от сна, Йос встал и, оставив пятидолларовую купюру на столе, вышел из кафе, направившись обратно в участок. В этом раунде победу одержало сострадание. Для Йоса не могло быть иначе.

Проходя мимо магазина с барахлом, который, как он теперь увидел, был заброшен уже как минимум пару недель, судя по слою пыли на окнах и куче мусора у входа, он неожиданно снова вернулся к воспоминанию того самого урока в академии. Тогда преподаватель попросил их придумать идеальное преступление. Йосу достались уличные грабежи, которые часто случались в момент позднего возвращения людей в неблагополучные районы. Основной сложностью было то, что люди прекрасно понимали опасность своего района, и часто даже знали, кого именно необходимо бояться. Поэтому с точки зрения преступника всегда есть риск, что у них будет при себе средство самозащиты. Возможно, даже огнестрельное. Тогда Йос предложил идею грабить жертв парой. Семейной парой. Его логика заключалась в том, что человеческие стереотипы основаны на предпосылке, что опасность исходит от мужчин. Эта предпосылка повторяется в рассказах родителей, книгах, новостях и много где еще. Но ассоциации насилия с семейной парой почти не существует. Наоборот, куда чаще семья становится жертвой преступников. Поэтому, увидев парня с девушкой, особенно если они еще будут мило болтать и держаться за руки, подсознание жертвы не почувствует опасность и быстро переключит внимание на ее поиски в другом месте. И именно в этот момент жертву легко застать врасплох. На замечание преподавателя, что такая банда быстро запомнится, Йос возразил, что для этого нужно, чтобы о ней кто-то знал. А это сложно, если жертвы не переживут нападение.

После этого занятия Йос получил «отлично» автоматом по всем трем предметам у этого преподавателя. За подсознание. И именно его Йос собирался сейчас использовать для поиска преступников.

Глава 4

Идя по темному переулку, он почувствовал долгожданную прохладу, испытать которую не удавалось в течение всего дня. Выделенное помещение было оборудовано кондиционером, но, судя по его внешнему виду, он был создан еще до строительства самого дома. Закончил работать он, видимо, сразу после его окончания. Попытки починить его не увенчались успехом: открыв крышку, он обнаружил лишь пустую коробку, и с тех пор никак не мог взять в толк, кому понадобились внутренности кондиционера. Однако, как справедливо заметил его брат, – кто сказал, что эти внутренности там изначально были? Да и даже если бы были, как бы он его починил?

Они шли вдвоем, уткнув головы в пол, чтобы максимально избежать внимания со стороны прохожих. В своем районе они давно усвоили, что чем ниже ты держишь голову, тем меньше шансов, что к тебе прикопаются. Так было и сейчас: редкие прохожие если и обращали на них свой взгляд, то казалось, что он скользит сквозь них. Будто они не представляют никакой ценности, подобно фонарным столбам, которые разве что обладают способностью перемещаться в пространстве. И если бы этих прохожих потом спросили, видели ли они кого-либо подозрительного, то вряд ли бы они вспомнили что-то, помимо исписанного граффити забора, который находился за спиной братьев.

Они блуждали около получаса, пока наконец не увидели то, что искали. Младший сжал в кармане рукоять своего оружия. Старший сжал рукоять ножа, который он украл в одном из магазинов. Он не собирался им пользоваться, но с ним он чувствовал себя спокойнее. Переглянувшись, они медленно пошли по направлению к цели.

Всего в паре десятков кварталов от этого места другой участник оказался в параллельном мире. Ему на ум не пришла бы такая аналогия, но ее мог бы понять каждый, кто видел всю картинку целиком. Братья оказались в неблагополучном квартале, который по сути был трущобами, хотя все, даже его жители, избегали данного термина. Разваливающиеся дома, десятки человек, ютящихся в однокомнатных квартирах. Половина из них живут на пособие, процентов сорок предпочитают не рассказывать об источнике своих заработков, но все и так о них догадываются. Особенно когда они не возвращаются домой ни вечером, ни через неделю, ни через год. И только один человек из десяти пытается заработать честным трудом, перебегая с одной низкооплачиваемой работы на другую. «Честный? – насмехались над ними остальные. – Для кого он честный? И надолго ли?» И на этом обсуждение заканчивалось.

Другой же участник видел перед собой фешенебельный ресторан, в котором только бокалы за одним столом стоили столько, что за эти деньги человек десять из трущоб могли прожить целый год. За столами с пафосным видом сидели мужчины в дорогих костюмах. То, что они дорогие, было понятно просто по их внешнему виду и тому, как они сидят на их обладателях. Даже не обязательно было знать марку. Напротив сидели женщины в довольно обычных, но шикарно сидевших на них платьях, чтобы не отвлекать мужчин от главного: яркого макияжа и глубокого декольте. Все за этими столами играли в одну и ту же игру. Однако самое забавное, что он увидел, наблюдая за ними, так это глаза. В них не было искры. Тогда как все прохожие с ненавистью смотрели в окна этого ресторана. Именно с ненавистью, потому что не хотели себе признаваться в собственной зависти, продолжая убеждать себя, что им это не нужно. И как бы они удивились, заметив то, что и он заметил в глазах посетителей ресторана.

Там была скука. Он так и не понял, чем она была вызвана, точнее не успел: только что внесли главное блюдо сегодняшнего вечера. Он невольно задержал дыхание и, хотя он этого и не заметил, перестал моргать, боявшись пропустить даже одно мельчайшее мгновение этого события.

Что же касается прохожих, которые шли мимо, то некоторые из них пытались сбежать от своей зависти, ударившись в романтику. А что может быть романтичнее ночного неба, усеянного звездами, шума моря, песка под ногами и бутылочки вина на двоих? К счастью для него, таких некоторых было немного. А возможно, просто пляж был довольно большой. В любом случае, он наконец увидел идеальных жертв: уже довольно пьяную парочку, которая, шатаясь, шла вдоль пляжа, весело смеясь. Девушка время от времени шутливо била парня в плечо, тот, смеясь, изображал защиту. Оба прекрасно понимали, к чему это идет. И обоих это устраивало.

Пока они проходили мимо, он продолжал бросать фрисби, дожидаясь, пока его лучший в этом мире друг принесет тарелочку обратно. Кидал он ее специально в другую от парочки сторону. Отчасти для того, чтобы оставаться неприметным и не напугать своих жертв. Отчасти для гарантии того, что Мишка не вцепится в их глотку своими острыми зубами вместо фрисби раньше времени. Выждав, пока они удалились метров на пятьдесят, он стал бросать фрисби в их сторону, одновременно с этим идя за ними. Минут через десять он наконец дождался нужного момента: девушка весело повалила парня на песок. Спустя несколько мгновений смех прекратился, и мужчина был готов поставить на то, что если бы он был достаточно близко, то услышал бы звуки поцелуев. «Идеальный момент», – подумал он, взяв фрисби в руку и спокойной походкой направившись к лежащей на пляже парочке.

В это время в одном из соседних домов парень лет восемнадцати оживленно готовился к какому-то событию. Он то и дело бегал на кухню, заставленную огромным количеством бутылок с разноцветными жидкостями, по форме которых легко угадывалось, что содержание алкоголя в содержимом превышает 20%. Потом вдруг он бежал в спальню, проверяя, на месте ли те самые две коробки, хотя он их видел две минуты назад. Затем он мог пройти в свою огромную гостиную и просто упасть на диван, чтобы секунд через пятнадцать посмотреть на часы, выругаться и побежать повторять ритуал снова. Когда он неожиданно для самого себя остановился у окна, то снайпер через прицел наконец заметил причину столь активного поведения. Рядом с правой ноздрей оставались следы белого порошка.

Парень все продолжал носиться по квартире, чем невероятно изматывал снайпера. Однако он не испытывал раздражения, скорее даже наоборот. Ему нравились трудности. Поэтому он спокойно ждал, когда эффект кокаина пройдет и парень просто сядет на место. Он знал, что рано или поздно тот все равно погрузится в свой смартфон, как это постоянно делала нынешняя молодежь. И через несколько минут он дождался своего момента.

Ему снилось, что он снова на войне. Это был даже не сон, скорее воспоминание, преследовавшее всю его жизнь. Вот снова падает стоящий слева от него мальчишка, который только вчера к ним присоединился. Сзади громко орет сержант, пытаясь в этом хаосе отдать приказания, которые все равно никто не смог бы услышать. И вот наступил миг, когда он всегда просыпался. Рядом с ним упала граната. Он стоял как вкопанный, хотя понимал, что надо бежать. Но он лишь стоял, смотрел на гранату и на то, как Чип, его лучший друг, взлетел, чтобы накрыть ее своим телом. Ему это почти удалось, однако взрыв произошел, когда между ними оставалось еще сантиметров пятнадцать. Этого хватило, чтобы зацепить его ноги. В эту же секунду он испытал страшную боль. В его мозгу успело лишь промчаться то, что эта боль была крайне странной. Он, конечно, помнил ее, но никогда раньше не испытывал, находясь во сне. Но даже не это казалось странным. И только тут до него дошло, что боль была не в ногах, которые задели осколки гранаты. Боль была на лице и шее. В следующий миг он попытался закричать, но не смог. В тот момент, когда Йос и Чарли зашли в кафе, кислота уже окончательно разъела его шею, а сердце перестало отстукивать свой ритм.

Когда полицейские заканчивали свой разговор о рекламе, подростка наконец отпустило, и он уселся на диване. Зайдя в свой iPhone и написав в чате «WTF, where r u bitches??», он зашел в Clash Royal, чтобы сыграть пару раундов до прихода друзей. На экране появились замки, и он уже предвкушал, как вынесет своего оппонента с помощью дракона 8-го уровня, который обошелся ему в пару тысяч долларов на покупку бесконечного количества сундуков, пока наконец не нашел нужные ему карточки. Он мог бы подождать, пока карточки не появятся в ежедневной продаже, но зачем, если ему хотелось прокачать дракона здесь и сейчас, а на папиной карточке две тысячи долларов были меньше капли в море? Ему оставалось лишь сделать одно движение пальцем, чтобы персонаж появился на поле. Но неожиданно палец отсоединился от экрана смартфона, а тот соскользнул с его руки и полетел на пол. Уже через несколько секунд на телефоне загорелась надпись «Поражение», которую, однако, было невозможно увидеть за красной пеленой, покрывшей экран. Снайпер быстро встал и побежал по пути своего отступления. Ему еще надо было успеть в одно место.

Когда Чарли выходил из кафе, местному политику наконец принесли знаменитый филе-миньон, который славился своей сочностью и способностью таять во рту еще до того, как ты успеешь коснуться его зубами. Прервав свой рассказ о том, что скоро он станет большой шишкой в местной администрации, а через пару лет и во всем штате, он сфокусировался на еде. Его живот уже недовольно урчал, последние несколько минут прося своего хозяина о пище, поэтому сил терпеть у него уже не оставалось. «Все равно она никуда от меня не денется», подумал он. Этим воспользовалась его спутница, которой на вид исполнилось от силы восемнадцать, хотя на самом деле было двадцать один, иначе бы сейчас она тут не сидела. Ей стоило немалых усилий изображать восхищение в течение всего рассказа, и сейчас она могла наконец немного расслабиться и попробовать французский луковый суп, который она так давно хотела, мечтая о поездке в Париж. Пока мать своим криком не возвращала ее в реальность, заставляя стирать грязное белье и убираться в их задрипанной, находящейся на окраине города, комнатушке. Она уже поднесла ложку ко рту, как вдруг стол резко подпрыгнул, опрокинув тарелку супа. Часть из него попала ей на колени. Она громко вздохнула и стала оглядывать себя, чтобы взять паузу и сообразить, как себя повести. Она определенно не могла позволить сойти этому с рук, но и посылать своего спутника она тоже не хотела. Поэтому ей предстояло пройти по тонкой грани, вызвав чувство вины, но не отторжения. Тогда она определенно могла рассчитывать на какой-нибудь шикарный подарок. Через несколько секунд, придумав ответ, она подняла голову, но не смогла произнести не слова. Ее спутник лежал головой в тарелке, лбом уткнувшись в своей стейк. Громкий крик девушки наконец привлек официанта, который незамедлительно положил относительно молодого государственного служащего на пол и стал нащупывать его пульс. Но было уже поздно. Стеклянные глаза безжизненно смотрели в потолок. А девушка только и думала о том, что никакой подарок она уже, конечно, не получит.

Наконец, когда Йос побрел к выходу из кафе, молодая пара на пляже была уже вовсю поглощена друг другом. Рука молодого человека от шеи партнерши спустилась сначала к ее упругой груди, а теперь постепенно двигалась ниже. Он понял, что достиг цели, когда девушка чувственно вздохнула, закрыла глаза и немного задрала голову от блаженства. Он также закрыл глаза и продолжил активные движения рукой, прислушиваясь к движению ее разгоряченного тела и издаваемым девушкой стонам. Ей это нравилось, и он довольно улыбнулся, предвкушая ее благодарность.

Неожиданно для него девушка вдруг слегка вскрикнула, будто ей стало больно. Он немного снизил обороты, пытаясь понять, что он сделал не так. Вдруг девушка пронзительно закричала, но крик ее прервался на первой же секунде, и она резко слезла с него. Открыв глаза, парень не мог понять, что произошло. Краем глаза он увидел какое-то движение слева и повернулся, готовясь спросить, в чем дело, однако вопрос так и не смог сорваться с его губ. Рядом с ним его новая знакомая пыталась кричать, но не могла, так как огромная собака вцепилась ей в горло зубами, с огромной злостью разрывая плоть.

Парень резко вскочил, но вместо того, чтобы помочь девушке, резко повернулся и побежал прочь от ужасного зрелища. И тут же напоролся на кулак стоящего прямо за ним незнакомца. «Вот это джентельменство», с ненавистью произнес хозяин собаки. Он спокойно дождался, пока Мишка не закончит с девушкой, после чего дал команду повторить то же самое с парнем. Спустя две минуты собака уже купалась в море, чтобы смыть с себя кровь, а затем они вдвоем пошли дальше гулять по пляжу, никуда не торопясь.

Йос даже не догадывался о происходящем, а все шел, погруженный в собственные мысли. Он также и не догадывался, что за ним наблюдают. На противоположной стороне улицы от участка у стены, на которую еще не успел упасть свет восходящего солнца, стояла фигура, уткнувшаяся в смартфон. Однако телефон предусмотрительно находился на достаточном расстоянии от лица, чтобы его не освещать. На самом же деле мужчина смотрел не на телефон. Он не сводил взгляда с Йоса. Смотря на него, он пытался сам в себе возбудить те эмоции, по которым уже давно скучал. Вызов. Соревнование. Битва. Драйв. Он постепенно находил нужные ощущения, чувствуя это через мурашки, которые бежали по его коже. Когда Йос зашел в участок, мужчина стоял еще минуту, не сводя взгляда со входа. Когда мурашки начали угасать, он наконец повернулся и пошел прочь.

* * *

Тем временем Йос зашел в здание участка, но вместо того, чтобы пойти в свой кабинет, пошел в подвал. Он все еще обдумывал, что он хочет получить от этого визита, но не мог найти ответа. Однако он чувствовал, что этот визит необходим. Очутившись в темном коридоре, он удивился, увидев свет за единственными дверьми, которые там находились. Однако отступать было поздно, поэтому он уверенно толкнул рукой дверь и вошел.

Только сейчас он понял, что из-за темноты улицы и участка его глаза отвыкли от света. Когда они наконец адаптировались, он увидел перед собой девушку лет тридцати модельной внешности. Ее голову покрывали длинные черные как уголь волосы, а правильные, почти идеально симметричные черты лица, лишь подчеркивали ее выразительные темно-карие глаза.

– Привет, Карен, – с улыбкой произнес Йос.

– Привет, Джим, – спокойно произнесла слегка низким голосом девушка, которая, казалось, даже не удивилась его появлению.

– Ох, серьезно, опять?

– Ну что я могу поделать, твои родители – ужасные люди. Что это за имя вообще? Йос? Звучит как мочекаменная болезнь, ты в курсе?

– Моя мама – шведка, которая переехала с моим отцом в Америку. Имя ребенка – единственное, что могло напоминать ей о родине. Поэтому что ты хочешь, чтобы она назвала меня Джоном?

– Да нет… может ты все-таки скажешь, какое у тебя полное имя?

– Лучше тебе не знать.

– Ну скажи! Сколько мне надо тебя просить?

– Нет! – буркнул Йос, игриво отворачиваясь.

– Пожалуйста! Теперь я не успокоюсь, пока его не услышу! – подыграла ему Карен.

– Хорошо, только обещай не смеяться.

– Нууу…

– Тогда даже не мечтай.

– Ладно, не буду!

– Точно?

– Точно.

– Обещаешь?

– Нуу… да.

– И учти, что его не знает никто. Даже Чарли. Так что если ты только попробуешь кому-нибудь рассказать…