Волшебные истории

Волшебные истории
Полина Алексеева

Волшебство живет среди нас. В самых обыденных и повседневных вещах каждый человек может видеть волшебные истории. Главное, независимо от возраста не терять способности к восприятию волшебства и всего удивительного. И тогда окружающий мир будет играть всеми цветами радуги и искриться от волшебства природы, волшебства человеческой души, и многие вещи Вы будете видеть в удивительном свете. А жизнь будет прекрасной, интересной и неповторимой.

Воробьиная сказка.

В центре города под крышей старого многоэтажного дома жила воробьиная семья папа Чик, мама Чирика и двое птенцов Рик и Чира. Дом был старый и старая шиферная крыша давно поросла мягким мхом, из которого Чирика сделала в гнезде маленькие кроватки для своих птенцов. Папа Чик целый день летал и искал пищу для своей семьи, а мама Чирика ухаживала за гнездом и воспитывала птенцов, хотя «воспитывала» – это, наверное, неправильно, потому что Рик и Чира были еще совсем маленькие, и их воспитание заключалось только в правильном питании.

Когда Чик приносил очередного червячка, птенчики радостно чирикали и открывали клювики, а молодые родители садились на край своего уютного гнездышка и любовались, как их «крошки» с аппетитом уплетают добытых папой червячков. Все соседи, жившие под старой крышей дома, очень любили и уважали молодую семью. Чирика никогда не отказывала в помощи супружеской чете старых голубей и всегда помогала добрым советом молодой маме – стрижихе, у которой было шестеро птенцов, а Чик всегда делился своей добычей со своими добрыми соседями. Вечером после дневных трудов все обитатели крыши садились вместе и провожали заходящее солнышко. Жизнь у них у всех была простая и размеренная.

Но однажды напротив дома на большой ветвистой берёзе в гнезде, в котором раньше жила семья галок, поселился чёрный ворон Карон. Вид у него был всегда угрюмый, насупленный. Семьи у него не было, да и желание заводить ее тоже. С момента начала его соседства с добрыми обитателями крыши у воробьиной семейки и начались неприятности. Карон считал себя умнее и сильнее всех соседей и стал отбирать еду, которую папа Чик добывает для своей семьи. Все чаще и чаще Рик и Чира ложились спать голодными и тихо почирикивали во сне, потому что им снился вкусный червячок, а Чирика тихо плакала, сидя на краю гнезда.

Соседи, видевшие такую жуткую несправедливость, решили собрать на росшей неподалеку акации птичье собрание. На следующий день, с восходом солнца, когда Карон еще крепко спал, на акацию слетелись со всей округи воробьи, стрижи и голуби. Они громко чирикали, возмущаясь поведением злого ворона и думали, как его проучить.

А на соседнем крыльце лежал рыжий пушистый кот Кузька, греясь в лучах восходящего солнца и, лениво шевеля ушами, приоткрыв один глаз, наблюдал за птичьим собранием. Своим постоянным чириканьем они ему уже изрядно надоели. Кузька никак не мог взять в толк чего они чирикают уже третий час подряд и мешают ему наслаждаться прогулкой. Уже дважды он вскакивал и разгонял этих надоедливых пернатых, но они опять собирались и галдели.

И тут старый потрепанный воробей предложил обратиться за помощью к Кузьке, который когда – то отхватил у него в драке хвост. Воробьи опасливо зачирикали и друг с другом, обсуждая это предложение, так как Кузьку они боялись, но Карон продолжал разбойничать и другого выхода не было. От безысходности птицы решили обратиться к рыжему чудовищу и к их общему удивлению Кузька согласился, потому что на днях злой ворон украл у него вкусную сосиску и больно клюнул в хвост, когда кот спал. Все вместе они разработали план.

И вот с наступлением темноты Чик увидев, что Карон заснул в своем гнезде, полетел к Кузьке, который уже ждал сигнала к атаке на крыльце. Кот очень тихо залез на дерево, добрался до вороньего гнезда и схватил Карона за хвост, но тот больно клюнул его в темечко и улетел, оставив в кошачьей пасти свой хвост. Никогда еще ворон так не боялся, как в эту ночь, поэтому он решил больше никогда не возвращаться в это страшное место и поселился на ближайшей свалке.

С тех пор все обитатели старой крыши стали жить счастливо и дружно. Чик подружился с Кузькой и вечером спускался с крыши, чтобы поболтать с новым другом, а в гнезде Карона поселилась молодая семья голубей, у которых скоро должны появиться птенцы.

Один день из жизни Маар.

На каменных стенах пещеры плясали разноцветные сполохи и тени от центрального очага. Вокруг очага спали люди – мужчины и женщины в меховых шкурах со всклоченными спутанными волосами. Ближе всего к очагу на шкурах лежали дети. Лишь один человек не спал в этой пещере – это была Маар. Сегодня ночью она была хранительницей священного цветка пещеры, добытого вождем две луны назад после страшного грома и сверкающих небесных стрел. Это был огонь, от которого зависела жизнь всего племени, потому что он давал свет, тепло и защиту.

Глаза Маар слипались, ведь уже скоро должен появиться в небе огненный шар, дающий свет и тепло. Маар любила смотреть как он выкатывается из за леса и освещает все вокруг. За порогом жилища уже слышались предрассветные крики птиц. Скоро Маар разбудит племя для ежедневных дел, но отдохнуть после бессонной ночи ей не придется, ведь у нее есть дневные обязанности. Чтобы скоротать последние предрассветные часы и не уснуть, Маар бросила в очаг сухие ветки, взяла острый камешек, и стала рисовать на дальней стене пещеры, освещенной огнем, саблезубых тигров, мамонтов, большую толстую рыбу, которую она вчера видела в реке, но не смогла поймать, и ягодный куст, плоды которого утром все разделят между собой.

Настала пора будить племя и Маар затрубила в рог из бивня мамонта. По пещере разлился звонкий низкий звук. Забурлила жизнь.

Каждый из членов племени подходил к Маар за горстью ягод и водой в каменных чашах, которые выдалбливали женщины племени деревянной палкой.

После завтрака мужчины-охотники с деревянными копьями с каменными наконечниками отправились в ущелье за добычей, а женщины разделились на группы. Одни из них останутся в пещере с детьми и будут следить за очагом, готовить пищу и изготавливать различные нужные предметы. Другие пойдут к реке ловить рыбу, третьи с легкими плетеными корзинами пойдут в лес собирать ягоды, вкусные корешки и травы. Маар пошла с женщинами в лес за ягодами. На ней была надета травяная юбка и сандалии из толстой шкуры мамонта, на поясе висел каменный нож, а в руках – плетеная корзина.

За день они собрали много ягод и корешков, которых должно было хватить на 2-3 дня. Но завтра придется идти опять, потому что часть собранного придется засушить для времени белого покрова, когда леса будут пустые и кроме мяса и рыбы ничего не будет.

Подходя к пещере в то время, когда огненный шар уже наполовину скрылся за лесом, Маар увидела вдали охотников, волокущих огромную тушу рогатого животного. Маар обрадовалась, ведь несколько дней все будут сыты и появится новая шкура, на которой будет тепло и удобно спать детям.

Вечером все собрались к пещере. В дальнем углу в корзинах лежали ягоды, корешки, травы, рыба. В каменных чашах стояла вода, а на большом гладком камне лежала разделанная добыча охотников.

У очага все поужинали запечённой рыбой с травами и корешками и стали слушать рассказы о проведенном дне. От сытости и усталости глаза Маар слипались. Последнее, что она запомнила в прошедшем дне, как чьи – то заботливые руки укрыли ее теплой шкурой, и Маар уснула, чтобы завтра встретить новый день.

Приключения Кваки.

Квака сидела на тенистом берегу Дальнего пруда и с грустным видом размышляла о своей неудавшейся жизни. Вчера она с отличием закончила школу головастиков и стала маленьким зеленым лягушонком. Знаний о предстоящей взрослой жизни в пруду в голове было много, но применить их на практике она еще не успела. Ее огорчало то, что она никогда не увидит прекрасных тропических болот, тихих дальних заводей и не поквакает с сородичами из дальних стран.

Но вдруг ее грустные размышления прервал звук ломающихся веток деревьев. Она отскочила в сторону и собралась было скакать к пруду, но любопытство ее было настолько велико, что она решила взглянуть "одним глазком" что же это свалилось с неба.

Очень осторожно она пробралась через заросли осоки и увидела белого аиста с большим клювом и длинными ногами. Ей стало очень страшно, ведь рак Длинноус, который преподавал в школе головастиков, говорил, что аисты самые страшные враги лягушек. Несмотря на страх она все таки решила подойти поближе. Аист лежал на земле с закрытыми глазами и окровавленным крылом. "Он же умирает!",– подумала Квака и, сорвав большой лист лопуха быстро поскакала к пруду за водой. Водой, набранной из пруда, она напоила бедного аиста, промыла ему рану, а лопухом закрыла поврежденное крыло.

Так несколько дней Квака занималась излечением раненой птицы. Вечерами она сидела на большом листке кувшинки и рассказывала другим лягушкам о своей небывалой смелости. Все были восхищены поступком Кваки, но очень боялись, что аист останется жить в их пруду. Однако, Квака всех уверила, что теперь эта дикая птица сделает все, что она пожелает.

Утром, отправившись на берег пруда, Квака не нашла аиста на прежнем месте. И вдруг совсем рядом в землю ударился длинный клюв. "Подождите, дорогой аист! Я Вас спасла и хотела бы получить благодарность!", – вежливо сказала Квака. Но аист ее не понимал и твердо решил позавтракать. Квака в ужасе поскакала к пруду, но аист не отставал. То тут, то там лягушка видела удары клюва в землю. И вдруг в небе раздалось курлыканье аистов, летевших в южные края. Аист, охотившийся за Квакой, задрал голову к небу, разбежался и взлетел, догоняя стаю. А Квака, вернувшаяся в пруд, с гордым видом сообщила, что договорилась с аистом о том, что он покинет их жилище и, пролетая в следующем сезоне обратно, в знак благодарности возьмет ее с собой в путешествие по дальним странам. Но остальные лягушки почему-то не поверили ей. Так она и осталась сидеть в одиночестве на берегу и мечтать о дальних странах с тропическими болотами.

Прогулка.

В летний воскресный день мы всей семьей пошли в парк на прогулку. День стоял чудесный. Ярко светило солнце. Весело щебетали птицы. Где то постукивал клювом дятел, жизнерадостная белка прыгала с ветки на ветку среди сосен.

Мы решили отдохнуть. Купили мороженое в вафельном стаканчике, и присели на скамейку. Вдруг к нам прилетел воробей, он совершенно не боялся нас. Вид у него был взъерошенный и решительный. Он смотрел, как мы едим мороженое. Я решила угостить смелого воробьишку кусочком вафельного стаканчика. Воробей неуклюже схватил своим маленьким клювиком кусочек вафли и улетел. Через несколько минут он вернулся и снова ждал угощение. Я дала ему еще кусочек. Он снова взял его и улетел. Третий раз он прилетел с воробьихой, они ждали угощение вдвоем. Воробьиха была маленькая робкая и боялась подлететь поближе. Она стояла сзади воробья и украдкой поглядывала на нас. Я дала им уже два кусочка. Они подобрали угощение и улетели.

Нам стало интересно, куда они улетают, и мы пошли следом за ними. Подойдя к большой старой липе, мы увидели небольшое дупло, на краю которого сидели наши старые знакомые, а из самого дупла раздавались громкие разнобойные чириканья маленьких птенцов. Воробей с опаской поглядывал на нас, и мы решили отойти подальше. После прогулки по парку мы зашли в ближайший магазин и купили теплого хлеба, а мама, отломив половинку батона, предложила отнести его к старой липе, чтобы помочь маленьким воробушкам вырасти, что я и сделала.

Потом в течение всего лета мы приходили в парк, к старой липе с различными угощениями для дружной воробьиной семьи, и воробьи нас совсем не боялись. Через месяц из дупла стали высовываться маленькие воробушки, и мама-воробьиха учила их летать. Сначала они перелетали с одной ветки на другую, а когда мы пришли через неделю они уже весело кружили небольшой стайкой возле липы.

Затем начались занятия в школе, и мы уже не могли наблюдать за жизнью наших знакомых каждый день. Но в один из выходных мама предложила сходить к старой липе проведать воробьиную семью. Когда мы пришли в парк, липа стояла почти без листьев, и в дупле уже никого не было, мы постояли и пошли отдыхать на ту самую скамейку, возле которой впервые встретились с воробьем. И вдруг, к нам подлетел тот самый взъерошенный воробей, в этот раз он не выпрашивал крошечки, а просто прыгал возле нас, как бы прощаясь и говоря спасибо. Через минуту он вспорхнул и улетел. Больше мы никогда его не видели. Мама сказала, что они вырастили птенцов и улетели жить в лес. Теперь мы часто приходим гулять в тот парк и всегда вспоминаем смелого воробья.

Зимний друг.

Однажды утром я встала, и решила полюбоваться зимней красотой. Я открыла шторы и увидела на ближнем к моему окну дереве красное яблоко и подумала: «Интересно, как яблоки могут расти зимой, да ещё и на рябине?». Потом присмотревшись, я увидела, что это вовсе не яблоко, а снегирь с красной грудкой. Он клевал ягоды рябины, тронутые зимним морозом. И вдруг снегирь встрепенулся и посмотрел на меня своими черными глазками-бусинками. У меня сразу же испортилось настроение: я подумала, что он испугается, улетит и никогда больше не вернется. Но снегирь не улетел, а подлетел, и сел на мой подоконник, и стал стучать клювом в стекло, словно говорил: «Впусти меня, пожалуйста ». Я хотела ему открыть, но мама строго запретила открывать окно.

На следующий день, я придумывала, как сделать, чтобы снегирь вернулся. Прошло 10 минут, и я сказала про себя: «Смастерю снегирю кормушку, и закреплю её на той же самой рябине около моего окна». Маме моя идея очень понравилась, и мы вместе отправились в магазин за необходимыми материалами. Приобретя все необходимое, я зашла в дом, и даже не отведавши вкусной лапши, которую приготовила бабушка, села делать кормушку из картонной коробки и пластиковой бутылки. У меня получилась очень красивая кормушка похожая на столовую, с куполом из пластиковой бутылки, отделанным фольгой и маленькими фонариками из ярких конфетных фантиков. Наполнив кормушку семечками, крошками вкусного хлеба и маленькими кусочками сала, я попросила старшего брата, чтобы он забрался наверх рябины и повесил кормушку. Он лучше всех во дворе лазил по деревьям. Мы вместе с мамой вышли на улицу, и Алешка очень быстро и ловко повесил мою кормушку на рябине.

На следующее утро меня разбудил тот самый снегирь, стуча клювом в стекло. Когда я подошла к окну, он подлетел к моей кормушке и зашёл туда. Я специально вырезала в кормушке окошки, чтобы наблюдать за ним. И я видела, как он с удовольствием ел семечки и крошки в моей птичьей столовой, поглядывая на меня, словно говорил «спасибо». С этих пор я каждое утро встречалась со своим зимним другом. Весной мы, конечно, прощались, но каждую зиму он снова прилетал ко мне в гости.

Смелая птичка.

Сегодня было воскресенье, но мы с мамой проснулись очень рано, чтобы отправится на прогулку в зимний лес. Позавтракав теплой кружкой какао с булочкой, мы вышли на улицу. Там было еще темно, но мы отчетливо видели тропинку среди сугробов, ведущую на опушку леса. Вообще лес был виден из окна нашего деревенского дома и очень часто, сидя у окошка с мамой и бабушкой за чашкой вкусного чая с клубничным вареньем, мы любовались зимним лесом.

Я и мама бодро зашагали по тропинке. Небо на одной стороне было темно-синего цвета с единичными, как бы засыпающими звездочками, а на той стороне, где всходило солнце, облака были ярко розовые и принимали причудливые формы. Везде было тихо. Мы быстро дошли до лесной опушки. Здесь уже не было той утренней деревенской тишины. Лес просыпался. На деревьях то и дело раздавались различные трели птиц. Птицы перелетали с дерева на дерево. И мама предложила сесть на пенек и послушать «голос леса». Мы вместе сели, а мама достала из сумки батон и стала разбрасывать маленькие крошечки на снег. Через несколько минут с самого дальнего края к крошечкам подлетели две синички. Они не решались клевать рядом с нами, а хватали маленькую крошечку и быстро улетали, но мы терпеливо сидели и наблюдали за нашими новыми знакомыми. Сквозь ели уже стали просвечивать первые лучи восходящего солнца, а наши синички становились все смелее. Одна из них уже не улетала так быстро, а скакала вокруг нас на маленьких ножках и клевала хлеб, а другая по-прежнему хватала крошечку и улетала, а затем прилетала за новой. Мы проследили за ее полетом и увидели, что весь корм она уносит в дупло. "По всей видимости, у нее там птенцы". – Предположила мама. Мы встали и пошли к ели, на которой было расположено дупло. Дупло было не очень высоко с ровными краями, а из отверстия торчали кусочки мха, соломы и маленьких еловых веточек. Наверное, маленькая синичка хотела защитить свой домик от холода и непрошенных гостей. Мы постояли несколько минут возле ели, а затем увидели, как синичка села на снег в нескольких шагах от нас и стала смешно ковылять в сторону, противоположную дуплу. И тогда мы поняли, что наше предположение по поводу птенцов в дупле оказалось правильным, и маленькая синичка, спасая своих деток, пытается увести нас от своего домика. Мама насыпала возле ели еще крошек, взяла меня за руку, и мы медленно пошли домой. На улице уже светило солнце, снег переливался разными красками и сиял так, что на него больно было смотреть. Я хотела еще немного погулять по лесу, но мама пообещала вернуться сюда завтра, чтобы помочь синичке покормить малышей.

Вернувшись домой, сидя с бабушкой у окна, я еще долго рассказывала ей об отважной синичке, а бабушка мелко резала кусочек сала, чтобы завтра вместе с нами отправиться в гости к этой удивительно смелой птичке.

Сумеречная загадка.

Сумерки порой самая умиротворенная и загадочная часть дневного цикла. Все, что окружает нас: деревья, птицы, мелкие зверушки уже готовятся ко сну, чтобы поскорее встретить новый день. Лучезарное солнце дарит свои последние лучи, окрашивая могучие небеса в чистый янтарный цвет. Облака рассеиваются, уходя в неведомые дали, провожая очарованный и засыпающий земной мир, а между трепетных перышек облаков появляются пока еще «несмелые» первые звезды. Их таинственность и бесчисленность всегда завораживала меня, заставляя представлять далекие неведомые миры.

Вот и скрылось яркое светило за бескрайним горизонтом, оставляя под собой усыпающий мир. Затихло. И лишь прохладный ветерок задувает в лицо, заставляя меня зажмуриться от удовольствия. Хороша осенняя ночь, когда еще не совсем холодно, но и нет удушливой жары. Стоило мне посмотреть на небо, как перед моими изумленными глазами открылось звездное небо. Сияющие звезды, словно драгоценные камни, складывающиеся в причудливые узоры созвездий, усеяли темное полотно небосвода, над которым уже взошел растущий месяц, освещающий серебристым лунным светом засыпающий мир. И все в этом мире, освещенном лунным светом, кажется загадочным и неповторимым. Мир как будто окутан тайной, которую мы пока не можем понять. Любуясь ночными красотами, понимаешь, что хоть они просты и наивны, как сказал бы любой человек, но бесконечно прекрасны и неповторимы, и если приглядеться, то можно увидеть и понять все тайны, которые озаряет бледная и холодная луна.

Чудесные яйца.

Однажды я приехал в гости к своему давнему другу детства в небольшое поместье, и вечером за чашкой вечернего чая я обратил внимание на его необычную коллекцию хрустальных яиц, разместившуюся на резных дубовых полках в гостиной. Яйца были всевозможных цветов размером с обычное утиное яйцо. Я не мог не спросить о происхождении этой коллекции. И мой друг поведал мне совершенно удивительную историю.

Однажды он поехал на охоту к Хрустальному озеру, находящемуся в одном дне пути от его поместья. Место было поистине живописное. Огромное озеро с прозрачной чуть голубоватой водой, окруженное с одной стороны скалами, а с другой соснами редкого голубого цвета. На озере всегда жили утки, но поскольку была уже глубокая осень и все утки улетели в более теплые края, мой друг не надеялся на утиную охоту, а решил поохотиться на мелких пушных зверьков, обосновавшихся вокруг озера. Добравшись до озера верхом на своем прекрасном породистом скакуне, он выбрал место для стоянки. Он спешился, чтобы разложить необходимые припасы для охоты, привязанные к седлу, но в это время в лесу раздался страшный рев, и лошадь, взбрыкнув и ударив копытом моего друга в грудь, убежала вместе со всеми припасами, а мой друг упал без сознания.

Очнулся он через несколько часов, когда наступили сумерки. Все смешалось в его голове: и чувство страха, и боли в груди, и страшный голод, который он почувствовал. Оценив создавшуюся ситуацию, он понял, что провести эту ночь ему придется в лесу, а утром до него доберется управляющий поместьем, когда поймет, что с хозяином приключилась беда. Необходимо было добыть еду, приготовить ее и устроиться на ночлег. Никаких вещей у него не осталось, кроме одежды, в которую он был одет, но мой друг не унывал. В лесу он собрал достаточное количество хвороста и развел костер на берегу озера. Теперь необходимо было добыть еду. Быстро темнело, он очень устал, но все еще был голоден. Через некоторое время он заметил на воде, недалеко от берега плавающую утку, которая почему то не улетела вместе со всеми на юг. Радости его не было предела. «Вот и ужин!» подумал он. Но как ее поймать. Вода в конце осени достаточно холодная, да и в мокрой одежде ночью в лесу можно серьезно простудиться. Он решил снять свой модный охотничий камзол из разноцветных нитей, распустил его и сплел из ниток сеть. Очень долго он различными охотничьими уловками приманивал утку ближе к берегу и наконец то ему это удалось. Как только она оказалась на достаточном расстоянии от берега, он быстро накинул на нее сеть из цветных нитей распущенного камзола, и поймал. Но радости от поимки живого существа у него не было, а была только дикая усталость. Добравшись до костра он согрелся, положил рядом свою добычу и уснул, так и оставшись голодным.

Проснувшись на рассвете, он обнаружил рядом с собой утку в сети из разноцветных нитей, а возле утки прекрасное хрустальное яйцо яркого голубого цвета, которое переливалось в лучах восходящего солнца как драгоценнейший камень. Он ощущал сильный голод, но птицу, которая несла столь прекрасные яйца, решил не убивать. Собрав в лесу ягоды и орехи, он позавтракал и покормил утку, а через час вдалеке увидел своего управляющего на повозке.

Благополучно добравшись до дома с необычной добычей, он наконец то наелся и отдохнул, а на следующее утро, навестив утку, обнаружил еще одно хрустальное яйцо прекрасного розового оттенка. С тех пор необычная утка живет в доме моего друга и каждый день на рассвете сносит хрустальное яйцо одного из цветов разноцветной нити, из которой был связан его охотничий камзол.