Доминум

– Я не понимаю, что делаю не так. Можно предположить, что эта операция невозможна и в теории, но она описана эквилибрумами, хоть и запрещена. Успешные прецеденты были.

Я увидел сферы. В них горел фиолетовый дым. Души. Их две. Нет, больше. Много больше. Шакара пробует это раз в несколько лет, но и не думает о прекращении опытов. Ведь успеха она пока не достигла.

Шакара держала сферу в руках. Ее черные глаза казались стеклянными, прямо как у куклы.

– Я уверена, что делаю все правильно. Не может быть иного. Значит, проблема не во мне, а в них. В приземленных.

Она извлекает души. Каждый раз перед ней лежат еще живые тела, но они уже обречены. Падшая не думала о содержании душ. Ее интересовало только то, что можно с ними делать.

– Может, их оболочка слишком слаба? Или же эфир неспособен так быстро адаптироваться?

Бывало, что подопытный просыпался. Тогда Шакара следила за таким экземпляром, но это не продолжалось долго. Человек – простой человек, не сплит и не протектор – умирал в течение пары часов. Те, кто не погибал сразу после опыта и приходил в себя, кричали, говорили невнятно, иногда замыкались, садились в угол и начинали биться головой о стену. Так смерть приходила быстрее. Они не понимали, что с ними происходит, они вообще ничего не осознавали, кроме острого и непреодолимого желания прекратить свое пребывание в этом теле и мире.

Гектор видел ее опыты. Не считая Грея, он был ближе всех остальных к делам Шакары.

– Что это? – выдавил я. – Зачем ты мне это показываешь? Что она с ними делает?

– Всмотрись, – сказал Антарес. – И пойми.

– Вероятно, дело в людях, – говорила Шакара. – В человеческом эфире. Протектор прожил дольше всех – неделю. И он даже был в сознании около часа. Хотя больше ничего внятного он и не дал, но тем не менее. Значит, помог звездный эфир в его крови?

– Из этого вытекает, что нужно попробовать то же самое на заоблачниках, – глухо отозвался Гектор.

– Если бы я располагала такими ресурсами.

Все начало смазываться, но я увидел последний образ. Шакара взяла сферу, склонилась над телом…

Меня бросило в дрожь, когда сознание вырвалось в реальность, будто окатили ледяной водой. Кто-то оттаскивал меня к самой стене. Я непонимающе оглянулся, но Дан приложил палец к губам, призывая к молчанию. Он весь напрягся. Фри в такой же тишине стояла возле Гектора, прижав нож к его шее, чтобы он не издавал звуков. Только после этого я услышал голоса за пределами камеры.

– Не-не-не, сейчас не время! – восклицал кто-то.

В этой наглой и возмущенной интонации я узнал Стефана.

– Дай пройти, я должен допросить падшего.

Вторым собеседником был не кто иной, как Коул.

– Слушай, допрашивальщик из тебя так себе, не обольщайся. Саре эта роль больше подходит, а ты иди лучше чая хлебни.

– Что? – в голосе Коула было больше непонимания, чем угрозы, и вряд ли бы он запугал даже ребенка.

– Что слышал! – надавил Стеф. – Дай этим клоунам из Манипуляционной образцы собрать, а там делай что хочешь, хоть пинком его с плиты Соларума вниз скидывай. Я, кстати, даже заплатил бы, чтоб на такое глянуть.

– Там Тисус? – уточнил Коул.

– Да, и потому иди отсюда. Сначала придешь ты, потом Волк, потом они начнут мериться, у кого шутки площе, а в конце тут будет целое стадо наблюдателей. Тебе оно нужно? Серьезно, поищи пока Сару и остальных, там как раз закончат.

– А ты сам-то что здесь делаешь? – с подозрением заинтересовался Коул. – Ты не из Манипуляционной.

– Я здесь для того, чтобы, если вдруг этот черт трепыхнется, проломить его череп с той изящной аккуратностью, с которой подобную рану возможно будет залечить. Ты же знаешь, я в этом большой спец.

Повисло молчание.

– Я приду через пятнадцать минут с остальными. Заканчивайте. И если сюда действительно заявится Дан, то выпроводи его так, чтобы он не успел начать говорить, превратив все в мыльную оперу без антрактов.

Мы еще с минуту сидели и не шевелились, пока наконец в дверном проеме не показалось недовольное лицо Водолея.

– Я прекрасно понимаю, что у вас у всех свербит в заду, когда парад идиотии прерывается хотя бы на полдня, но вот это… – Он указал на Фри. Она до сих пор держала лезвие у горла Гектора, который побледнел так, будто все это время не дышал. – …самая, блин, отбитая хреновина, которую вы только могли придумать!

– Ты что тут забыл? – выдохнула Фри, убрав оружие от Гектора. Тот закашлялся и упал на пол.

Стеф с раздражением сунул руки в карманы брюк.

– Могли бы и спасибо сказать. Я еще вовремя отключил прозрачность стен, которую вы по своей дурости забыли вырубить. Если бы не это, Коул уже наблюдал бы за вами, как за животными в вольере.

– Ну заметил бы он нас, и что? – фыркнула Фри, отворачиваясь.

– И что? – с вызовом переспросил Стефан, при этом кивнув на меня. – Хотел бы я посмотреть, как бы вы объяснили Коулу, а также и всем остальным, зачем притащили монструма к падшему и что умеет звезданутый.

– Спасибо, – вымолвил я. – Это действительно было очень кстати. Но зачем ты помог?

Ни один мускул не дрогнул на его лице. Стеф все еще оставался куском добротного презрения.

– Чтобы дать тебе побольше времени, дурень. А еще потому, что остальные, увидев вас тут, развели бы бедлам. Вам пришлось бы хорошенько так завраться, чтобы придумать хоть какое-то оправдание, и это ни к чему бы ни привело. А если бы ты решил слить правду всему Соларуму, то мы бы тут еще дольше провозились.

– И тебя не удивляет увиденное? – спросил я.

Стефан пожал плечами и подошел поближе к Гектору. Тот уже успел сесть и с ненавистью глядел на Водолея.

– Я слишком много повидал чертовщины, чтобы удивляться такому, – сказал протектор, при этом с омерзением смотря в глаза падшему. – Твое умение сейчас спасительно. Из этого осла выдрать информацию можно только так.

– Что вы сделали? – прошипел Гектор, напрягаясь.

– Ничего такого, чем бы стоило занимать мозжечок, – ответил Стеф. – Но твои услуги, похоже, нам больше не нужны. Потому скоро тебя отправят в утиль.

– Вы не могли ничего узнать. Я ничего вам не говорил. Ты блефуешь!

– Нет, – протянул Стефан, – над убогими я не издеваюсь. Разве что над Волком.

И тут Гектор со злобой кинулся на него. Не знаю, что падший намеревался сделать голыми руками, но он все равно внушал опасение. Гектор был на полголовы выше Стефа и уж точно в несколько раз крепче.

Протектор среагировал немедленно. Я и не заметил, что во время разговора он успел вытащить из кобуры пистолет. Одна белая вспышка – и Гектор готов. Он со стоном упал у стены. Заряд был небольшим, даже одежды не опалил, но силы явно потрепал.

Я наблюдал, как Гектор, кряхтя, отвернулся, давая увидеть затылок. У самого основания шеи темнела небольшая черная метка – три точки, составлявшие перевернутый треугольник. Мне тут же сделалось не по себе. В голове замелькали образы, увиденные в душе Гектора. Все разом собралось в единую картину. И эта метка – ее я там тоже видел.

В нетерпении я схватил Дана за лацканы.

– Нам нужно назад! В Манипуляционную! Сейчас же!