Виноваты звёзды. Потому, что любит

Не надо было вставать с места, куда-то идти, задавать лишние вопросы, эта информация шла откуда-то изнутри. Он просто знал, что ей нужен. Именно сейчас, в эту минуту.

Ден нашарил в ящике стола телефон и нажал кнопку вызова. В динамике что-то затрещало, но сигнал пошёл.

– Господи, Денис, как ты кстати… – раздался из трубки мелодичный голос, – А я сама собиралась тебе звонить… Слушай, тут такое дело… Как ты думаешь, в этом районе есть какие— нибудь эпидемиологические службы?

– Ты где? – ровным тоном спросил Орлов, хотя сердце замирало от нехороших предчувствий.

– В частном доме. Пара – тройка кварталов к юго— востоку от лагеря.

– И что ты там делаешь одна? Я же запретил тебе выходить без охраны на улицу.

– Я не одна. С Саидом. Он просто попросил посмотреть родственника, который вернулся из далёкой поездки, заболел и чувствует себя настолько плохо, что не может встать с постели… Короче, Денис, я, конечно, не инфекционист, но тут, похоже, бубонная чума…

– Твою мааать… Этого нам ещё не хватало… – Орлов тяжело опустился на стул, лихорадочно соображая, – Ты сама— то как одета? Хоть маску с перчатками с собой взять догадалась?

– Догадалась. Только толку от них… Положен— то противочумный костюм. Не дураки же это придумали. Короче, ума не приложу что делать дальше… Тут большая семья. Женщины, маленькие дети… Гентамицин у нас, вроде, был, лечить есть чем. Но как быть с санитарной обработкой помещения и изоляцией контактных? И самой мне теперь куда? На карантин? Оставаться здесь или возвращаться?

– Сиди там и жди меня. Хочу сам посмотреть. Есть небольшая надежда, что ты ошиблась.

– Зачем? Не хватало ещё тебе заразиться. Я случайно вляпалась, а ты Почему-то осознанно собрался в очаг… К чему такое самопожертвование? Оставишь лагерь совсем без врача…

– То есть ты предлагаешь мне бросить тебя там одну? Если случится что-то нехорошее, во— первых, сам себе не прощу, во— вторых, как буду смотреть в глаза твоему отцу?

– Ну, я же сама виновата… Надо было головой думать. И хотя бы комбинезон одноразовый с собой захватить… Сколько там инкубационный период? От одного до семи дней?

– Бывает и до двенадцати… Это вот тот дом, с зеленой дверью?

– Да. А как ты узнал?

– Понятия не имею. Просто понял и всё. Ноги сами принесли. Открывай.

Марьяна оказалась права. Бубонная чума в её классическом проявлении… Как по учебникам. Особо опасная инфекция. Болезнь, выкосившая в свое время половину населения Европы и практически исчезнувшая в наше время.

Дом был с восточным колоритом, но вполне современный. Обстановка не новая, однако, все сверкало чистотой. Внутренний дворик тоже был ухожен, утопал в цветах и зелени. Ни намека на грязь. Крыс, судя по опросам жильцов, здесь никогда не видели. То есть инфекцию вряд ли можно было подцепить дома. Хозяин же приехал из региона, граничащего с Ираком. Пару раз останавливался на ночёвку в степи. Видимо, там и подхватил «черную смерть».

– Думаю, мы должны доложить всё командованию, – заявил Денис, – А они уже пусть связываются с местными властями для проведения дезинфекции. Надеюсь, не будут как в недалёком прошлом сжигать особняк… Медикаментов у нас хватит, а вот дезсредств для масштабной обработки, боюсь, нет. И, карантин… По— хорошему, нам было бы идеальным на семь дней остаться здесь, проколоть профилактику, спокойно делать уколы заболевшему и контактным каждые восемь часов, но оставлять лагерь без присмотра тоже не дело… Да и к чужим людям тут относятся настороженно. Поэтому мы с тобой на неделю переселяемся на карантин в самую крайнюю палатку. И три раза в сутки приходим сюда, осматривать семью и делать инъекции. Так, будем в курсе всего происходящего в лагере, сможем подсказывать фельдшерам в случае необходимости и одновременно следить за заболевшими. Короче, командировка затягивается…

– Тебе вообще не надо было сюда приходить, – тяжело вздохнула Марьяна, – Ты только что перенес пневмонию, иммунитет ослаблен… Я бы как-нибудь справилась. Всего— то и надо выдать мне лекарства и спокойно руководить из лагеря…

– Я ни за что не оставил бы тебя одну, слышишь? – Денис посмотрел ей прямо в глаза и притянул к себе. Зажмурился, прикоснулся губами к волосам, замер, наслаждаясь, – И, потом, карантин, это почти отпуск… – лукаво улыбнулся он, ловя голубой взгляд, – Разве мог я упустить такую замечательную возможность?

– Похоже, мы шокируем хозяев, – смутилась Марьяна, – Здесь очень строгие нравы…

– Плевать, – тихо выдохнул Орлов ей в ухо и повернулся к переводчику, – Саид, скажи им, что мы скоро вернёмся с медикаментами, – Ден крепко взял ладонь Марьяны в свою и открыл дверь на улицу.

***

– Ну, что, мальчики налево, девочки направо, – скомандовал Орлов, забирая лоток с набранными шприцами и спиртовые салфетки, – Саид, переведи им пожалуйста, и сам тоже пойдем на укол для профилактики.

Марьяна, улыбаясь из— под маски, сделала приглашающий жест женщинам. Те, недобро поглядывая и переговариваясь между собой, неохотно пошли в смежную комнату.

– О чем они говорят, Саид? – в который раз ловя на себе колкий взгляд хозяйки спросила девушка. В этой компании она чувствовала себя неуютно.

– Да так, глупости всякие. У меня даже язык не повернется вам пересказать… – покачал головой переводчик и что-то гневно высказал женщинам по— арабски.

– И всё же?

– Они между собой решили, что вы ведьма. Глупые, необразованные курицы, как говорят у вас на родине.

– Это почему же?

– Болезнь вас не берёт. Все ставят уколы, а вы – нет.

– Неправда. Мы с Денисом Олеговичем тоже проходим курс профилактики внутримышечными инъекциями. Только в лагере, когда никто не видит.

– А ещё вы взглядом и волосами можете приворожить любого мужчину. Вон, вашего командира за пять минут подчинили. Боятся, что когда он надоест, приметесь за их мужей. А кто не поддается чарам, сильно болеет или вообще умирает.

– Ого. Да я тогда серийный убийца. Выживут единицы.

– Ну, говорю же, ерунду болтают. Сороки. Что с них взять… Завидуют. Не обращайте внимания. Здесь жизнь такая. Самое крутое развлечение – перемыть кому— нибудь кости…

– Да, я уже заметила, что тут предрассудки ставятся выше здравого смысла. Ну, ничего. Надеюсь, через неделю мы уедем…

Закончив процедуры, Денис с Марьяной, держась за руки, неторопливо двинулись в сторону лагеря по вымощенной старинной брусчаткой улице.

Город утопал во тьме. Лишь кое где мерцали жёлтым светом редкие фонари. Место дислокации российских военных выглядело оазисом света среди темной пустыни.

Ден остановился, поднял голову и посмотрел в темно— синее небо. Миллиарды звёзд ярко светили в черноте ночи. Они сияли, мерцали, сливались в галактики, которые смотрелись, как лёгкая дымка облаков на бескрайнем небосводе. Маленькая белая точка вновь сверкнула, прочертила горизонт и через пару секунд растаяла в небытие.

– Видел, звезда упала? – прошептала Марьяна, – Успел загадать желание?

– Я в последнее время боюсь своих желаний, – растянул губы в улыбке Денис, – Они сбываются мгновенно и совсем не так, как ждёшь… Так что, воздержусь…

– Вот и я тоже боюсь… – вздохнула Марьяна и прижалась щекой к его груди, – Мои ведут куда-то не туда…

– Нет, всё так, как надо… Всё ещё будет. Просто нужно немного потерпеть… Это безумно трудно, но мы с тобой поступаем правильно… Так ведь? – Ден чуть сильнее сжал в своей ее ладонь.

Марьяна зябко пожала плечами и подняла глаза к небу.

– Пойдем домой, Ден. За такой разврат, который мы с тобой сейчас творим, по старым законам этой страны меня забили бы насмерть камнями…

– Разврат, это, в смысле, за ручку подержаться?

– Ну, да…

– В принципе, твой отец с удовольствием сделал бы то же самое со мной просто за неосторожный взгляд в твою сторону, – усмехнулся Денис.

Тихо просвистев в воздухе, приземлился где-то возле их ног и застучал по древней брусчатке, гулко перекатываясь, небольшой гладкий камушек.