Всё не так

11. Максим

Да! Ревнует! Внутри Максима все ликовало. Тоненький, едва заметный лучик надежды забрезжил в темноте заколдованного лабиринта, где он когда-то потерял свою любовь.

Конечно, глупо надеяться, что она бросит свою налаженную жизнь и бросится ему в объятья. Но, все же… Неужели он не заслужил для себя хотя бы маленькой капельки счастья?

Всю жизнь что-то доказывал. Прежде всего, себе. Работал сутками, не спал ночами, домой приходил только чтобы переодеться и помыться. Полжизни прошло на работе. Он не завел новых друзей, не видел, как растет дочь.

Да, сумел встать на ноги, разбогатеть, стать значимым, но в какой-то момент понял, что самые важные вещи за деньги не купишь. Они не спасут от одиночества, не исправят ошибки прошлого. Весь мир у твоих ног, только он на фиг не нужен. Хочется просто прижаться к любимому плечу той, что сейчас принадлежит другому.

– Максим Анатольевич, – в кабинет зашла старшая медсестра хирургического отделения, – вы сказали, что будете дежурить вместо Османа. Вот график на март, тут все уже распланировано. Апрель составим с учётом ваших пожеланий.

– Спасибо, Жанна, – Ларин взял в руки исписанный листок, – а как бы мне посмотреть такой же график по приемному отделению?

– Я попрошу чтобы принесли.

Ларин напряжённо всматривался в ровные строчки. Также, как шестнадцать лет назад.

После того судьбоносного разговора с Иваном уехал Максим не сразу. Сначала он караулил Алёну на работе, только там её не было, взяла больничный. Неврологи сказали – нервный срыв. Потом неделю ходил под окнами квартиры, которую они снимали на двоих со Светкой, пока бабулька на лавочке не сказала, что Алёна с чемоданами садилась в какой-то автомобиль.

У родителей девушка не появлялась, Елена Михайловна, мать Алёны, разговаривала с ним сквозь зубы. Телефон вещал равнодушным металлическим голосом о том, что абонент не доступен. Круг замкнулся.

Несколько недель Максим безбожно бухал. Это время он вообще не помнил. Где был, с кем был, что делал – все было как в густом тумане. Мелькали кабаки, люди, смутно помнил Юльку, таскавшуюся за ним постоянно. Он орал на неё, прогонял, отталкивал, а она не уходила.

В какой-то момент даже казалось, что его исключат из ординатуры.

В чувство тогда привел Сашка Кретов.

– Ты что с собой творишь? – орал он, – Посмотри на себя! На человека перестал быть похож! Жизнь не кончилась! Ты хочешь, чтобы она когда-нибудь шла мимо, а ты валялся в придорожной канаве? Кому ты сделаешь хуже?

– Мне всё равно…

– А я не буду на это спокойно смотреть.

Сашка тогда отобрал у него весь алкоголь, оставил в одних трусах и майке, чтобы не наделал глупостей, и запер в подвале с решетками на окнах.

Через три дня Максим, трезвый, как стёклышко, вышел на работу. Он всё ещё надеялся объясниться с Алёной.

Зашёл в приёмку, поставить себе дежурства по хирургии.

– Татьяна Ивановна, а дайте мне, пожалуйста, график приемного отделения, хочу видеть кто со мной в одни дни дежурит.

– Да бери, не жалко.

Максим вглядывался в разлинованный листок, исписанный ровным почерком. Где же она? Фамилии Сергеева в графике не значилось. Неужели уволилась? Или ещё болеет?

Максим поднял глаза на старшую медсестру:

– А что, Алёна Николаевна ещё на больничном?

Та сочувственно посмотрела и после небольшой паузы произнесла:

– Нет, Максим, вот она, как обычно, среда-суббота. Просто фамилию сменила.

Ларин оторопело уставился в график. В указанные дни дежурила Забродина А.Н.

Максима как будто оглушило. В голове воцарилась звенящая тишина. Пустота, нет земли под ногами. Как будто ты один в бесконечном холодном космосе. Песчинка во вселенной.

Шорох сминаемой бумаги. Гулкие шаги по коридору. Пустой взгляд. Полная дезориентация в пространстве.

Он куда-то шел, отвечал на чьи-то вопросы. Но все слова и действия утратили смысл. Сердце – одна большая кровоточащая рана. И душа в коме.

Он шел куда глаза глядят. Долго, весь день и вечер. Как сумасшедший, прямо в белом халате. Утром обнаружил себя на лавочке у дома. Вокруг прыгала счастливая Юлька, размахивая тестом на беременность с двумя полосками.

Что-ж, пусть будет так. Значит, так надо.

Вскоре они расписались и уехали в Питер.

12. Максим

Нить твоей судьбы, Ларин, плела какая-то Мойра со скудной фантазией. Сплошные дежавю. То же место. Те же люди. Те же цели. Такое ощущение, что пробежал круг, и пошел по нему же по новой. Только больше роковых ошибок допускать не должен.

Для начала, нужно поговорить. Спокойно и без лишних глаз. Ведь за шестнадцать лет ты так и не смог ей ничего объяснить, оправдаться. Да и не стала бы она слушать.

Ночами прокручивал в голове ту странную ситуацию с нелепым расставанием, искал причины и не находил. Как же ты мог в ту ночь так накосячить?

Все говорили – сам виноват, переспал с Юлькой. А в голове не укладывалось. Как так? Не помнил ни черта. Знал одно – за то время, которое они с Алёной были вместе, ни разу не взглянул на другую женщину. Не допускал даже мысли об измене.

Прошли годы, улеглись эмоции. Может быть именно сейчас есть шанс начать все сначала.

Не расслабляйся, Ларин.

У тебя серьезный, сильный соперник, который просто так не отдаст то, что принадлежало ему в течение долгого времени. В прошлый раз он тебя переиграл. Обманул, подставил. Но теперь ты тоже силен и опытен. И она по-прежнему нужна тебе.

Только нужен ли ты ей?

12. Алёна

– Алён, ты только не оглядывайся! – заговорщицки зашептала Светка. Они сидели за обедом в больничной столовой.

– Ларин за столиком в углу прямо жрет тебя взглядом!

– Господи, Кретова, ну что ты выдумываешь!

– Да, Алён, правда, там нет простора для моей фантазии. Как только дырку в тебе глазами не прожёг?

– Свет, зачем ему это? Он сегодня уже с успехом "склеил" Людку-секретаршу. Да и сидим мы в одном кабинете, столы напротив. Глаза в глаза. Смотри – не хочу.

– Ну я же не слепая! Разговаривает с Баграмовым, а сам тебя уже двадцать пять раз раздел мысленно.