Опасное обещание

Мирослава действительно проявила пунктуальность – она вошла в приёмную без пяти десять. Увидев девушку, я на минуту онемела. От удивления закончились все слова, я превратилась в рыбу, выброшенную на берег.

Потому что Мирославу было не узнать.

Куда делась изящная барышня с шелковистыми тёмными волосами, которые спускались до самой талии? Я смотрела на девушку и не могла поверить в то, что вижу.

Это катастрофа.

– Диночка, привет! А вот и я. – Слава протопала к вешалке тяжеленными гриндерсами на рифлёной подошве и стянула чёрную кожаную косуху.

– Слава… Здравствуй! – собралась с силами и ответила гостье. – Ты… немного… сменила имидж?

Немного – это мягко сказано.

Утончённая красавица превратилась в расхристанного тинейджера с рваными прядями на голове, выкрашенными во все цвета радуги. Я едва не заорала от ужаса, когда обнаружила, что на шее и руках у Мирославы красуются разноцветные татухи, на запястьях – надписи. Красно-синяя роза сияла и на бедре, видневшемся в дыре джинсов. Уши и брови были в пирсинге, даже в носу торчала маленькая штанга, и проколы явно ещё не зажили…

Господи.

Что она с собой сделала?!

– Слушай, да, кардинально сменила имидж. Как-то так получилось, – кивнула Слава. – А началось всё вполне невинно – девчонки предложили набить по маленькой татушечке. И вдруг захотелось ещё. Соответственно и причёску поменяла, и гардероб. Теперь я уже подсела на эту пакость, постоянно что-то делаю, не могу остановиться. Кто же знал, что это так засасывает?

Вероятно, кому-то пора на приём к психотерапевту. Я уверена, что когда человек начинает так издеваться над собственным телом, это свидетельствует о внутренних проблемах.

– Как думаешь, Роману понравится? Теперь я девочка с перчинкой, – неуверенно произнесла Мирослава.

М-да… Возможно, так оно и есть, однако показывать Агаджаняну эту перчинку точно нельзя. Хорошо, что шеф не успел назвать Давиду Арсеновичу имя своей невесты.

В этот момент дверь директорского кабинета распахнулась, и на пороге возник мой босс…

*****

Пауза длилась целую вечность.

Сначала я подумала, что сейчас Роман Леонидович взвоет, как раненый зверь. Потом испугалась, что его хватит удар. У него было такое лицо…

Нет, он, конечно, мужчина крепкий, тренированный…

Я даже покосилась на телефон – приготовилась вызывать скорую для босса. Но он только стиснул челюсти. Красавчик – умеет держать удар. Все его планы рушились, контракт с «Энигмой» летел в тартарары, но он всё-таки нашёл в себе силы сдержать эмоции и вежливо поприветствовать гостью.

– Здравствуй, Слава. Ты, как всегда, пунктуальна, – с болью в голосе произнёс Арбатов.

– Рома, привет! – обрадовалась девушка и с надеждой посмотрела на моего директора. Было ясно, что она по-прежнему к нему неравнодушна. – У тебя какое-то предложение? Что-то намечается? Мы пойдём куда-нибудь?

– Слава, ты прости, но планы резко изменились, – мотнул головой Арбатов. – Срочное совещание с Москвой, отменить не могу, и это надолго. Неловко получилось, сорвал тебя с места. Ты уж извини.

Каждое слово босс произносил будто через силу, голос звучал глухо.

– Надо же… – расстроилась девушка. Наверное, она уже поняла, что её новый образ мужчине не понравился. – Значит, сегодня ничего не получится?

– Нет, никак. Не обижайся, ладно? Интересно выглядишь. Ярко. Необычно.

– Спасибо, Ром.

Арбатов прошёл к вешалке, снял чёрную, с металлическими клёпками, косуху и помог Славе одеться. Выпроводил в коридор, даже поинтересовался здоровьем родителей и как идёт бизнес.

Я смотрела на директора с сочувствием. Какой шок он испытал! Наверное, будет долго находиться под впечатлением от встречи с Мирославой.

– Блин… – произнёс шеф, вернувшись обратно. – Вот это подстава… Какого чёрта вы, бабы, такое вытворяете? – прорычал зло.

– А я-то тут причём? Не надо обобщать! У меня пирсинга нет, татушек – тоже!

– Точно? – прищурился директор.

– Точно!

Арбатов ещё минуту возмущённо раздувал ноздри и сжимал кулаки. Как взбесился!

Потом он стремительно двинулся к моему столу и схватил меня за предплечье:

– Идём. Нужно срочно что-то придумать.

Выдернул, как морковку из грядки.

– Да что вы меня тащите, я сама пойду! – Попыталась сбросить стальную клешню, но ничего не получилось.

– Нет, слов, это ж надо… – прошипел босс, увлекая за собой в кабинет.

– Не дёргайте вы меня! Синяки ведь останутся, – окончательно разозлилась я.

Арбатов вдруг опомнился и наконец отцепился.

– Чудесно! Со Славой вы вежливы, ни слова упрёка. А помощницу можно и ругать, и дёргать. Меня не жалко! – Я возмущённо потёрла предплечье. – Вы силу-то рассчитывайте свою, блин, немеряную!

– Прости, Дина… Не хотел причинить тебе боль. Психанул страшно.

– Я вижу.

– Виноват, прости.

– Ладно… Что с вами сделаешь.

В кабинете мы уселись на диван и некоторое время сосредоточенно молчали, успокаиваясь.

Из окна лился солнечный свет, на тёмных волосах шефа прыгали золотые зайчики, а его карие глаза приобрели ореховый оттенок. От Романа Леонидовича, как обычно, приятно пахло. Даже не просто приятно, а умопомрачительно. Из-за испытанной нервной встряски или от того, что сидели мы сейчас совсем близко, я стала ощущать запах гораздо острее.

Встряхнула головой, прогоняя наваждение. Не время! Открыла в телефоне контакты, чтобы снова проинспектировать гарем босса. Кого мы пропустили? Времени остаётся совсем мало, Агаджанян назначил приём на семь вечера.

А невесты у нас нет.