Дорога к Потаенному озеру

Когда очутились, наконец, на вокзале Братиславы, растерялись вдруг. Дальше -то что? Словацкий язык был похож на русский, и Гарик надеялся, что без труда сможет объясниться с местными, но монотонный говор, окружавший со всех сторон, был сплошным звуковым фоном. Разобрать нельзя было ни слова. Они пошли искать таксистов. С большим трудом им удалось найти одного, знавшего русский язык хоть немного. Спросили, не знает ли он кого, кто помог бы перейти границу с Австрией нелегально. Тот отрицательно замотал головой, еще и руками замахал крест-накрест. «Не-не-не! Такого не знаю!». И поспешил отойти подальше. Гарик и Андрей приуныли. Пересечение границы оказалось слабым местом их плана. Опросив всех таксистов в районе вокзала, они так и не сумели найти того, кто помог бы им. Наверняка ведь есть тропки, лазейки, известные местным жителям! Ведь не китайской же стеной отгорожена Европа! Проникают нелегалы туда, минуя официальные посты. Но как это сделать, Гарик не знал и ругал теперь себя, что не позаботился найти информацию заранее. Денег было так мало, что сняв отель для ночлега, они остались бы практически ни с чем. А ведь еще нужно было до Франции добраться. И что-то есть. В сумке оставалось немного еды. Они отыскали лавочку, сели. Доели остатки колбасы и хлеба и погрузились в раздумья. Время шло, но в голову ничего не приходило.

–Нам бы тут побыть какое-то время, – сказал Андрей. – Может, и нашли бы тех, кто возит.

–Да, а жить на что? – Гарик с тоской смотрел на верхушки австрийских Альп, видневшихся вдали у горизонта. За ними была другая жизнь, такая близкая и совершенно недоступная.

–Работу поискать, что ли? – Андрей тягостно вздохнул, понимая, что идея бредовая. Искать работу, не зная языка, дело гиблое.

–Поехали к границе. Хоть посмотрим, как все это выглядит, – решил Гарик. – Там, на месте, может и мысль стоящая появится. Или найдутся проводники. Где есть спрос, должно быть предложение, – повторил фразу, которая в последнее время у многих была на устах. В стране полным ходом строились рыночные отношения, половина населения переквалифицировалась в коммерсанты. Красивое название скрывало под собой банальное «купи-продай», то есть, по сути, спекуляцию, за которую при Советской власти сажали в тюрьму.

Таксист довез их до официального пропускного пункта. Гарик и Андрей увидели толпу людей у павильона, пошли в сторону. Они шли долго, пока не выбрались в безлюдное место, вдоль сетчатого забора, за которым, на той стороне, виднелись перелески. Оба думали об одном и том же. Найти место, где можно будет прошмыгнуть. Едва стемнело, они подобрались к забору ближе. Гарик прикоснулся осторожно. Током не ударило, хорошо. Сетка была мягкая, податливая, они вдвоем легко приподняли ее над землей и… прошмыгнули! Нырнули под нее и оказались на другой стороне. Вокруг царила тишина. Никто их не окликнул, не остановил. Они стрелой помчались к лесу, торопясь убраться с открытого места как можно быстрее. Это было глупо. Глупее не придумаешь. Лучше бы легли на землю и ползли потихоньку, может, тогда у них и вышло бы что-то. Бегущих по вспаханному черному полю, то и дело попадающих в полосы движущегося света, сразу заметили. Целый отряд пограничников бежал за ними с ружьями наперевес. До них донеслись предупредительные окрики. Гарик и Андрей бежали быстро, но их все равно догнали. Грубо схватили и поволокли на КПП.

Дальнейшее стало походить на дурной сон. Череда допросов, темная и сырая камера СИЗО с маленьким зарешеченным окном, суд. Дали каждому по году условно. Волокита длилась долгих три месяца. Потом их отпустили. Один пограничник, хорошо говоривший по-русски, сообщил им напоследок с насмешкой:

–Повезло вам, что на этой стороне попались. Если б на той, могли бы и пристрелить.

У ворот их ждала Римма Марковна, мама Андрея. Обожгла Гарика ненавидящим взглядом, процедила: «Одни беды от тебя, оборвыш. Еще и сына моего втянул. Теперь оба с клеймом на всю жизнь!». И тут же облапила Андрея медвежьей хваткой, стала его по голове гладить и целовать в щеки, противно причмокивая. Гарик отвернулся и вздохнул.

Обратно летели самолетом через Москву. Оказалось, деньги на билет дала Римме Марковне для Гарика его мать. Наверное, занимала у подруг. Пенсия-то маленькая. Домой возвращаться было тяжело. Ничего хорошего будущее ему не сулило. Уехал за деньгами, а вернулся нищий и с судимостью, пусть и условной. Кто его теперь на работу возьмет? Кто будет разбираться, что у него за статья? Какое кому дело, что он не убил и не украл, а просто глупость совершил? Статья есть, значит, работы нет. Одно радовало. Скорее всего, за время его отсутствия дело о хищении ГСМ завершилось. Гарик надеялся, что искать его не будут.

Мать встретила его радостно. Не ругала даже. Улыбалась.

–Слава богу, живой-здоровый. Ну, ничего, ничего. Все образуется, – ворковала она, забирая его полупустую грязную сумку. И вдруг спохватилась. – Ой, ты же не знаешь! У нас гости!

–Кто? – насторожился Гарик, испугавшись, что в комнате его ждет тот самый следователь. Но в коридор, ступая мягко, как кошка, вышла… Оля. Она прильнула лицом к его груди и прошептала: «Какое счастье, что ты вернулся».

3. Судьбоносный случай

Гарик почувствовал, как восторг в его душе сменяется паническим ужасом. После приступа жгучей радости от понимания, что она пришла разделить с ним дальнейшую жизнь, нахлынуло осознание собственной несостоятельности. Что он мог дать ей, не имея за душой ни гроша? Судимость не позволит устроиться на нормальную работу. Мечты о сытом будущем и французском гражданстве растаяли, оставив после себя в напоминание о том, что все это ему не приснилось, лишь долг другу, который он понятия не имел, как будет отдавать.

Нищета – это одиночество. Мелькнувшая мысль не стала внезапным открытием для Гарика. Это знание преследовало его всю жизнь. Монстр, взглянувший на него однажды в далеком детстве стеклянными фарами детского автомобиля в прокате, рос и креп все эти годы, следуя рядом, и лишь ненадолго отступил, чтобы обрушиться с новой силой. Подмять под себя, раздавить, превратить в ничтожество.

Он проглотил комок, застрявший в горле. Она, будто прочитав его мысли, сказала:

–Не в деньгах счастье.

Гарик подумал, что она кривит душой. Ведь сама вышла замуж, чтобы спастись от нищеты, чтобы выжить. Кстати, а куда делся ее десятилетний брат? Ответом стал радостный крик матери, донесшийся из кухни:

–Оля, Гоша, Миша, идемте за стол!

–Привет, Миша, – растерянно поздоровался Гарик, глядя на мальчишку, вышедшего из комнаты матери. Он был черноволосый, упитанный, совсем не похож на свою сестру, полупрозрачную блондинку. Тот заулыбался, явно стесняясь. Из кухни вышла мать.

–Миша может пожить в моей комнате, со мной. Он согласен. Мы уже подружились, – заявила она.

Оля вздрогнула и забормотала:

–Ты же не будешь против, если Миша с нами поживет?

–Оля… Я – безработный нищий неудачник. Мне кажется, ты сделаешь ошибку, если останешься со мной, – голос Гарика звенел от напряжения. Он с трудом вытолкнул из себя эти слова, сознательно отказываясь от девушки, о которой мечтал больше всего на свете.

–Ты не думай, я его тебе на шею не вешаю, – возразила она поспешно. – Я на работу устроилась. Секретарем-делопроизводителем в офис одной фирмы. Зарплата небольшая, но с голоду не умрем.

–Ты решила меня повесить себе на шею? – усмехнулся он горько.

–Найдешь работу, и все будет нормально, – убеждала Оля.

«Настойчивая», – подумал Гарик. А вслух сказал, решив сменить тему и отложить трудный разговор на потом:

–А чем это так вкусно пахнет?

–Котлеты Оля пожарила, а я картофель отварила, – улыбающаяся мать выглянула из кухни. – Так ловко у нее получилось! У меня вечно то прилипнут к сковородке, то развалятся.

Гарик так давно нормально не ел! В столовой СИЗО хорошей едой не баловали, хотя и голодом не морили. Таких дразнящих запахов, какие витали в квартире, выплывая из кухни, там и в помине не было.

Позже Гарик еще раз попытался сказать Оле, что будет лучше для нее, если они расстанутся. Она даже не воспринимала его слова всерьез. И не спорила. Просто осталась с ним жить. Однако, Гарик думал, что вряд ли их семейное счастье продлится долго. Нужда отправит ее на поиски нового, более состоятельного мужа. Но время шло, а Оля не уходила, стойко перенося тяготы безденежной жизни.

Ее смешной зарплаты и крошечной пенсии матери едва хватало на еду. Бывало, вместо мяса ели консервы с килькой, смешивая с макаронами. Оля смеялась: «Вот настоящие макароны по-флотски! И кто их придумал делать с фаршем, если мясо в море не водится?». Она держалась молодцом. Еще шутила, тогда, как Гарик все больше впадал в уныние. Прошло уже полгода, а работу он найти не мог. Сломался холодильник, и ремонтировать его было не на что. За ним – телевизор. Потом у Оли на работе украли сумку с зарплатой, полученной как раз в этот день. Мать влезла в долг, занимая у всех соседей. Однажды ей перестали занимать. Как-то Гарик услышал ее всхлипывания в ванной. В этот момент ему захотелось разрушить весь мир за ту несправедливость, которая в нем творилась. Почему кому-то в этом мире дается столько, что за десять жизней невозможно потратить, а кто-то лезет из кожи вон, чтобы просто с голоду не умереть?!

Но наступил счастливый день, когда он, наконец-то, нашел долгожданную работу. И где? Там, где он проводил вечера в короткий «богатый» период своей жизни. Там, где встретил Олю. В бильярдном клубе. Позвонив по объявлению о поиске охранника, он удивился, приехав по адресу и оказавшись в знакомом месте. Шеф (так все звали директора, усатого мужчину ростом Гарику по плечо, но, по слухам, обладателя множества поясов в различных видах единоборств) принял его на работу сразу, как только ему сообщили, что Гарика в клубе знают все его завсегдатаи и персонал. «Тихий, спокойный, никогда не дебоширил», – сообщила шефу официантка Вера, стрельнув на Гарика глазами, оформленными в стиле «смоки-айз». Наверное, помнит еще мой БМВ, подумал он. Шеф удовлетворился и не стал выяснять туманное прошлое нового работника. И вот, наконец, появился заработок. Жалкий до слез, но хоть какие-то деньги! Гарик даже ходил на работу пешком, чтобы сэкономить на транспорте. Это занимало около часа. Он шел вдоль дороги, часто вспоминая отнятый у него автомобиль и то время, когда денег в карманах было так много, что ему лень было их пересчитывать. Теперь же вынужден был идти пешком, жалея мелочь на автобус! Издевка судьбы, не иначе. Автомобиля лишился, а вместе с ним и крыльев за спиной, могучих и дающих свободу. Он снова нищий, опрокинутый на грязное дно жизни, вынужденный ползать там, не имея возможности подняться.

Работенка оказалась веселая. Каждую ночь приходилось успокаивать подвыпившую публику, разнимать драчунов, выдворять нежелающих угомониться. Процесс сопровождался сыпавшимися на Гарика ударами хаотично мятущихся кулаков и безумным воем раненых животных, в которых превращались кандидаты на выдворение из клуба. Однажды прогремел выстрел. Пуля содрала кожу на ухе Гарика. Стрелявшего сдали в милицию, а Шеф выдал пострадавшему работнику премию. И в неприятностях можно найти плюсы, подумал Гарик, складывая деньги в карман.

Однажды в клуб привезли диковинные штуки – высокие черные ящики с цветными экранами посередине, панелью кнопок и рычагом, как на коробке передач. «Однорукие бандиты», так их называли. Публики в клубе стало заметно больше. На автоматы записывались в очередь. Желающих испытать судьбу было много. Проигрывали огромные суммы, но были и выигравшие. Сорвавшие куш издавали ликующий вопль на весь клуб, сопровождающиеся искусственным, но от этого не менее сладкозвучным, звоном монет из автомата. Если выигрыш оказывался солидным, счастливчики покупали всем пиво и еще долго гомонили, делясь радостью с остальными. Эти счастливчики были лучшей рекламой для попершего «в гору» бизнеса, и никто не думал о том, что выигрывают единицы, а проигрывают сотни. И даже выигравшие успели просадить перед этим немало денег, а уж после просадят еще больше. Никого сей факт не останавливал. В глазах маячил блеск золотых слитков на экранах «одноруких бандитов».

Гарик с интересом наблюдал за игроками и заметил одну закономерность. Выигрыш наступал после того, как в автомате перед этим много проиграли. Бывало, сидит мужик, сливает «бабки» весь вечер, психанет, плюнет, бросит игру, а следом тот, кто сменит его, с первой же ставки выигрыш берет. И Гарик стал приглядывать «закормленные» автоматы. Когда игрок, продувший пятизначную сумму, уходил «несолоно хлебавши», Гарик был тут как тут. И выигрывал! Иногда приходилось понервничать, когда автомат «съедал» ставку за ставкой и не хотел ничего возвращать. Особенно, когда сумма проигрыша перерастала размер его месячной зарплаты. Иногда и двух. Он шел «ва-банк» и забирал потраченные деньги в пятикратном размере. Так было всегда. И теперь Гарик, вместо того, чтобы следить за безопасностью клуба, наблюдал за игроками, вычисляя те автоматы, на которых проиграли больше всего и давно не было выигрыша. Его охватывал настоящий охотничий азарт. Он чувствовал себя охотником, залегшим в кустах в ожидании добычи. И дожидался. Деньги вновь приятно оттопыривали карманы, и он, счастливый, радостно нес их Оле. Не было в мире ничего прекрасней ее глаз, наполненных теплом благодарности. Они расплатились с долгами, обновили Мишин гардероб, потому что мальчишка вырос из всех вещей, и даже купили старую «Жигули» с рыжими ободками на крыльях, ровесницу Гарика. Но все-таки это была машина! Больше Гарик пешком на работу не ходил. Выигрыш за выигрышем пополнял их бюджет, и в доме появилась новая бытовая техника – холодильник, стиральная машина-автомат, «микроволновка», стереосистема, большой телевизор. Всем купили «сотовые» телефоны, которые к тому времени были уже у многих. Нищета отступила на несколько шагов назад. Монстр притаился за спиной, выжидая. Гарик никогда о нем не забывал, зная, что тот следит за каждым его шагом холодными и жестокими стеклянными глазами.

Выигрыши случались примерно два-три раза в месяц. А хотелось больше. И способ был, только воспользоваться он им не мог, лишь наблюдая, как это делает кое-кто другой. У администратора был ключ, который «обнулял» данные в автоматах. И тот этим давно и успешно пользовался.

Обычно к пяти утра клуб пустел. Уставшая публика разъезжалась по домам, и тогда двери запирались до десяти утра. Официантки наводили порядок, а администратор подсчитывал выручку и выдавал персоналу зарплату за сутки. Потом можно было и поспать, что все и делали, разбредаясь по углам и устраиваясь на стульях и креслах. Тогда администратор, в смене Гарика это был Олег, занимал по обыкновению крайнего к своему столу «однорукого бандита» и пускался во все тяжкие. Он просаживал гигантские суммы и либо выигрывал, либо просто «обнулял» автомат, если тот не желал ничего выдавать, или выигрыш оказывался меньше проигранного. После каждой смены Олег уходил с приличной прибавкой к зарплате, ничем не рискуя. Шеф отчего-то ему безгранично доверял, а Гарик не собирался сообщать о происходящих махинациях. Но мечтал, что когда-нибудь заветный ключик окажется в его руках. Так и случилось. Но самое странное, когда это произошло, и Гарик, окрыленный перспективами, мечтал о том, что денежный поток, идущий к нему в руки, многократно увеличится, тот вдруг неожиданно и бесповоротно иссяк.

Случилось вот что. Администратор Олег засобирался в Америку. Друзья, уехавшие туда и неплохо устроившиеся, нашли ему работу в баре для русских. Шеф долго искал замену. Но, видно, немного было в его окружении людей, кому он мог доверять, а с улицы приглашать на такую должность было безумием. День отъезда Олега близился, а достойного человека все не было. И тогда Шеф предложил место администратора Гарику. Это было неслыханной удачей! Заветный ключ был вручен ему вместе с длинными инструкциями. В ту же смену Гарик решил использовать свой шанс.

В ту ночь они остались в клубе вдвоем с официанткой Верой, потому что вторая официантка заболела, а охранник, принятый вместо Гарика, отпросился домой. Вера, видимо, тоже не хотела упускать свой шанс. Она давно делала Гарику многозначительные намеки, кружа все время поблизости с таинственной полуулыбкой на губах и пытаясь поймать его взгляд. Он не реагировал, но она не отступала. И в эту ночь решила пойти на приступ. После того, как он запер входные двери, проводив последнего посетителя, Вера подошла и ткнулась в него объемной грудью, устремив ему в лицо красноречивый взгляд. От тошнотворной улыбочки Гарика чуть не стошнило.

–Не надо, Вера, – сказал он, аккуратно отстраняясь. – Я скоро женюсь.

–А ты не спеши. Подумай, – не сдавалась она. – Жениться никогда не поздно, главное жену выбрать хорошую.

–Иди спать лучше. Вон, диван свободный, охранника сегодня нет. Пользуйся моментом.

Но Вера хотела воспользоваться моментом иначе. Диван ее не интересовал. Она вновь прилипла к Гарику, обняв его белыми рыхлыми руками.

–Я знаю, ты скромный очень. Но давно на меня поглядываешь, – она начала нервно хихикать, уже понимая, что надежда закрутить роман рухнула, но с упрямством носорога не желала отступать. Наверное, думала, что он не сможет устоять перед откровенным натиском, и все у них случится. А потом уж никуда не денется. Гарик начал нервничать. Неужели ему предстоит всю ночь отбиваться от обезумевшей бабы и не удастся пустить в ход «золотой ключик», о котором он давно мечтал? Он зло оттолкнул ее. Она удивленно вскинула обрамленные темно-фиолетовыми тенями глаза, заблестевшие от слез. «Дура какая», – подумал Гарик раздраженно. – «Неужели правда решила, что я на нее запал?». Вера сверлила его взглядом с минуту, потом медленно повернулась и, ссутулившись, поплелась в дальний темный угол клуба, где, забравшись в кресло с ногами, затряслась в рыданиях. «Просто чокнутая», – проворчал он и направился к черным ящикам, на экранах которых призывно сверкали столбики золотых монет.

В тот вечер игроков было мало, играли по мелочи, и «однорукие бандиты» стояли «голодные». Гарик выгреб жетоны из ящика на столе, отперев его заветным ключом, и начал «кормить» одного. Тот проглотил не меньше его годового дохода, прежде, чем отдал выигрыш. Гарик давно заметил, что выигрывать стало труднее. Похоже, шеф что-то изменил в программе, чтобы увеличить прибыль. Хотя игорный бизнес без того приносил хорошие деньги. Но, наверное, у всех аппетит приходит во время еды. Просидев за черным ящиком до утра, Гарик без зазрения совести «обнулил» автоматы и забрал из кассы приличный куш, едва ли не четверть суточного дохода. В следующий раз надо быть скромнее, подумал он. Хотя Олег скромностью не отличался и регулярно забирал не меньше.

Следующего раза не было. Оскорбленная официантка Вера донесла Шефу, что Гарик всю ночь сидел «на автомате». И хотя Шеф не мог проверить, выиграл ли он что-то, потому что данные были «обнулены», но вывод сделал и заявил, чтобы тот убирался из клуба к чертям. Денежный источник вновь иссяк. Тощее лицо нищеты вновь заглянуло в окна его дома.

Говорить Оле о том, что потерял работу, было стыдно. Бедность – это вообще очень постыдная штука, подумал в тот миг Гарик. Во время разговора возникло такое чувство, будто он шел по улице голый, а вокруг все люди свистели и швыряли в него гнилые помидоры. Хотя она не винила его ни в чем. Тем более, что не знала о «золотом ключике» и обиженной Вере. Он просто сказал, что в клубе пьяные учинили погром, а шеф уволил его за то, что проворонил вспышку и не выгнал буянов раньше. Оля вздохнула: