И только море запомнит

Но корабль всё равно уходит в левый крен. И волна скрывает сигнальные огни. О`Райли обдаёт очередным градом ледяных капель. В прошлом месяце в такой шторм с их борта смыло трёх матросов, шесть наглотались воды и блевали неделю за борт. И по итогу один из них, кажется, Бобби, вздумал издохнуть, благо от однорукого толку было и так не много, а за борт выбросить жалко – ещё вдруг выплачивать. Скольких в этот раз, как дань, заберёт суровое море?

Рубить мачты последнее дело, если можно спастись иными способами.

– Колман! Ищите залив! Скалу или бухту! Что-нибудь!

Остаётся лишь надеяться, что якорные канаты действительно выдержат натиск стихии.

– Кэп, тут не то, что на милю не видно, собственные ноги не разглядеть! Етить, собака, льёт, словно боги рыдают.

Моргана рычит под нос угрожающе дико. Проложив самый прекрасный маршрут в дали от торговых путей Ост-Индской Компании, она не учла, что в этих водах им вряд ли встретится знакомый остров, к которому можно прибиться и переждать непогоду на «диком» якоре.

Желание насолить иной раз увеличивает возможность просчёта. Оплошности чернят репутацию. А ей нельзя портить её окончательно. На корабле и так довольно много пересудов о том, что она связалась с теми, от кого уважающий себя пират предпочитает держаться подальше.

Ветер безжалостно хлещет Моргану по лицу. И тем всё труднее удерживать в руках штурвал, не видя, куда несётся их корабль и как далеко они от скал. Но кто-то должен взобраться на мачту и посмотреть, что впереди.

– Колман, пригляди! – капитан подзывает к штурвалу квартирмейстера, а сама, хватаясь за всё, что не попадя, лишь бы удержаться на ногах, бросается вниз.

***

Лорд Кеннет постукивает пальцами по краю стола, чуть стискивая перо. Кончиком языка он ведёт по пересохшим губам, пытаясь сосредоточиться. Не унимающаяся штормовая качка уже добрых два часа не даёт ему спокойно закончить проверку сальдовой ведомости. Цифры пляшут не то от бликующей лампы, не то от того, что голова лорда идёт кругом.

Дисциплинированность, усидчивость, терпеливость и дотошность – одни из лучших качеств лорда Кеннета. Хотя, правильнее сказать, что лучшими он считает в себе все качества. Даже те, о которых его мать родная постыдилась бы говорить. А уж особенно те.

Но проклятые закорючки на желтоватой бумаге даже при всей его дисциплинированности и внимательности никак не хотят складываться в понимаемые или хотя читабельные цифры, поэтому лорд Кеннет недовольно захлопывает учётную книгу, отодвигает кресло от стола и поднимается на ноги, вынужденный в тоже мгновение найти хоть какую-то опору.

Он не любит море. Как бы часто ему не приходилось ступать на палубу корабля, к постоянному болтанию, подобно пьяной воши, привыкнуть лорд не может. То ли дело в подобную погоду сидеть за столом в кабинете в поместье, звонить в колокольчик, чтобы подали чаю, да заполнять бумаги с отчётностью кривыми буквами. Почерк – единственное, что сам Бентлей не смог в себе исправить с годами. Искусство ровно выводить буквы неподвластно ни пытливому уму, ни усидчивости, даже старательность в данном вопросе давно капитулировала и признала – идеально ровной у лорда Кеннета выходит только его подпись.

Кеннет опирается на спинку кресла, затем на стол и так медленным шагом добирается до небольшого резного комода. Перенести шторма на суши в разы проще, чем в море. Бентлея неприятно мутит, и поздний ужин грозится в любой момент покинуть содержимое желудка. Вряд ли у него получится сейчас уснуть, но стоит попробовать хотя бы прилечь. Однажды капитан Годфри посоветовал ему в сильный шторм подкладывать под матрас небольшие поленья, чтобы не сильно укачивало. Он послушался, но легче ему, к сожалению, не стало. Впрочем, как и нынче не легче от мыслей о Годфри и воспоминаний, отнюдь, не о первом его дне на флоте, но всё же о первом достаточно крупном плаванье жизни.

Задачей Галеона «Стремительный», первого корабля, на котором служил Кеннет, всегда было патрулирование небольших островов в нескольких сотнях миль от крупной колонии Британской Империи Гибралтары. Тогда он только вступил в Ост-Индскую Торговую       Компанию в возрасте восемнадцати лет, но уже несколько лет как служил в британском флоте под началом Годфри и смог дослужиться от обычного юнги, драящего палубу, до лейтенанта Британского Флота, ведомый желанием дослужиться до высокого чина, дабы показать своему отцу, что чего-то стоит.

Кеннет стоял на мостике, рядом с капитаном Годфри, с которым познакомился еще в самом начале своей карьеры. Это был один из немногих людей, кто поистине верил в юнца Кеннета, верил, что тот добьется желаемого. Наверное, именно поэтому рекомендательные письма помогли Бентлею дослужиться до лейтенанта в кратчайшие сроки.

– Я до сих пор не могу взять в толк, мистер Кеннет, почему же вы решили отправиться с нами?

Обратился Годфри к своему бывшему подчиненному, облокотившемуся на резной, украшенный позолотой, заборчик на мостике. Бентлей еще не совсем привык к тому, что он выше своего капитана по рангу, что, признаться, часто вызывало непонимание со стороны офицеров «Стремительного».

– Сэр, позвольте, признаюсь честно, я не авантюрист, рвущийся к путешествиям. Я считаю, что патруль торгового пути Гибралтара, обеспечит безопасный маршрут для судов Компании. К тому же, с кем, как не с вами мне пойти в плавание?

Годфри тепло ухмыльнулся, он всегда испытывал отцовские чувства к Бентлею, особенно, когда его собственный сын скоропостижно скончался от холеры несколькими годами ранее. Кеннет смог заполнить пустоту в сердце пожилого капитана, ведь сам юноша не получал в детстве внимания отца.

«Стремительный» проходил сложный маршрут между горных островков, с трудом умещаясь в небольшом проливе, окруженным с двух сторон невысокими возвышенностями. Благо, он уже заканчивался. Годфри, за десятки лет, уже привык к такому, чего нельзя сказать о Кеннете, который явно немного нервничал, смотря то левый, то на правый борт, будто его чуткое наблюдение сможет помочь кораблю пройти без последствий этот пролив. А, может, это было просто предчувствие.

Странный звук по правому борту.

– Что это было? – настороженно спросил Бентлей, поворачиваясь к своему старому другу.

В ответ Годфри лишь успел выкрикнуть: «Стреляют!», перед тем как книппель врезался в фок-мачту. Спустя мгновение, по палубе пронесся звон рынды, поднимая матросов со своих гамаков на нижней палубе. Сомнений не было, «Стремительный» атакуют.

Оправившись от внезапного нападения, капитан заметил пиратский корабль, стремительно идущий прямо наперерез.

– Таран!

Крикнул боцман, указывая рукой на железное орудие на вражеском судне. Бентлей только поднялся от крутого разворота, но тут сильнейший удар тарана, вновь заставил лейтенанта упасть. Годфри не растерялся, достав свой клинок, он четко и громко произнес:

– Джентльмены, нас взяли на абордаж! Покажем негодяям, чем славится Англия! За короля!

Такая короткая, но одушевляющая речь, взывала к чистейшему английскому патриотизму и чувству долга. Даже Бентлей, оголив шпагу, ринулся по лестнице вниз, в самую гущу событий. Объяснения, кроме как порыва чести, не было, ведь тот даже ни разу не сражался, кроме как при обучении.

Но, такой порыв прервал пират, летящий на канате. Он то и сбил Бентлея с ног. Третий раз за последние несколько минут. Шпага выпала из руки, со звоном, укатилась в сторону. Единственным спасением юноши был пистоль, с которым он управлялся еще хуже, чем с клинком. Трясущимися руками Кеннет все же достал пистолет, не успев даже прицелиться, он нажал на курок, пуля пролетела шею пирата насквозь заставляя того захлебываться кровью. Это было первое убийство. Он слышал в голове лишь гул от выстрела, ни звона клинков, не криков боя, только лишь гул. К горлу подступил ком. Если бы не отдернувший боцман, то Кеннет точно бы лежал мертвым, даже не оправившись от шока.

– В каюте есть запасной клинок, давайте живее!

С выпученными от страха глазами, Бентлей коротко кивнул, ринулся в каюту капитана. Где впервые его глаза встретились с… Возможно, будущим проклятьем всей дальнейшей жизни. Тогда Бентлей ещё не знал, что судьба сведёт их вместе ещё раз. Но теперь он даже рад, что может продемонстрировать Моргане – от него трусливого, запуганного и слабого не осталось больше ничего. И она уже не сможет угрожать ему пистолетом.

От мыслей Кеннета отвлекает стук в дверь. В каюту совершенно взмокший, встрепанный, но всё же порядочный входит лейтенант Барнетт.

– Лорд Кеннет, мы потеряли «Авантюру».

***

«Шанс был отличный»

Спустя почти шесть дней мысль всё ещё не покидает голову капитана О`Райли. «Авантюра» лёгкая, стремительная и нахальная, как и её хозяйка, такая же несносная и наглая имела прекрасную возможность скрыться в шторме. А в последствии и избавиться от Спаркса и группы солдат. Однако, она предпочла спасаться от шторма, а не бежать, сверкнув напоследок только сигнальными огнями и дав залп – прощальный огонь.

«Глупая, такая возможность, а ты…!» – мысленно ругает себя Моргана, прокручивая снова и снова упущенную возможность. Рациональное объяснение, почему она не сбежала, уже созрело в её голове, однако не значит, что в полной мере оно её устраивает.

Договор.

С каких пор Моргана вообще чтит договорённости? Да, они на крови, однако и до этого подобное не мешало девушке надуривать всех подряд. Она хрустит позвоночником, суставами кистей рук, направляется к трапу, почти сразу же подмечая, как кучка солдат Кеннета тащит навес. Девушка раздраженно усмехается. Эта запланированная остановка нужна лишь для того, чтобы пополнить запасы пресной воды, а щеголь Кеннет даже сейчас мастерит себе местечко, где будет сидеть и созерцать, наверное, любимое – как другие работают.

А вот и сам Бентлей, поправляет стул и садится, закидывает ногу на ногу.

– Лорд Кеннет, отряд отправился за пресной водой вглубь острова. Плотники осмотрят «Авантюру» и «Приговаривающий». Солдаты встанут в патруль через несколько минут, – отчитывается лейтенант перед лордом.

И к своему лорду уже несётся Оливер Спаркс. Вероятно, с каким-нибудь донесением. Мужчина успел засунуть свой нос не то, что в каждую щель, а даже на камбуз. Моргана ловит себя на мысли, что Спаркс напоминает ей эдакого коршуна, ручная птичка Бентлея. Однако, ей всегда казалось, что богатые и знатные люди предпочитают держать у себя голубей.

Капитан спускается по трапу, спешит ретироваться куда-подальше, но довольно громкий оклик вынуждает притормозить:

– Мисс О`Райли, – он сцепляет руки в замок, перекатывается с каблуков на носок. И Моргане ничего не остаётся кроме как подойти. – Не могу сказать точно, по верному ли маршруту вы нас ведете, но радует, что мы пережили этот ужасающий шторм.

Девушка надвигает шляпу на глаза.

– Я не отклонилась от маршрута.

Короткий взгляд на Спаркса, Бентлей явно хочет увидеть от него ответный кивок, что все превосходно. Она чувствует раздражением, поднимающееся в ней подобно волне. Откуда вообще Спарксу знать, какого маршрута они придерживаются? Если только тот не забрался в её каюту, хотя Моргана всегда старается запирать её на ключ.

– Славно. Прошу, составьте мне компанию. Судя по вашему бледному лицу, вам точно стоит выпить кофе.