И только море запомнит

Для них привычно браниться во время драки. Песок под их ногами чуть ли не горит от запала и от остервенения, с которым они отбиваются от дикарей. Пока знакомый звук не извещает о грандиозности намерений Ост-Индской Торговой Компании, либо о глупости всех её членов.

«Мортиры…»

– Твою мать! Ядро мне под задницу! – рявкает ирландка.

Какой безумец отдал такой приказ? Ну, конечно же, английский лорд! Мозг говорит лишь о том, что надо спасать квартирмейстера, выдергивать из-под возможного шквала его, своих матросов. Всех людей, до которых получится добраться. И, конечно же, не забыть спасти саму себя.

«Паскуда английская!»

О`Райли непроизвольно ищет взглядом в толпе и дыму лорда Кеннета. И, на удивление, находит его – сражается наравне со всеми, быстро и изящно орудует шпагой. Её тревожит, что она в принципе допускает мысль, что Кеннет способен выйти сражаться за чужих людей, проливать горячую кровь, он совершенно не похож на человека, который считает своим долгом оказаться в гуще сражения. Однако, Бентлей здесь. И он сражается – зрелище, за которым даже интересно понаблюдать, если бы не один прискорбный факт: англичанина окружают, а Моргана чувствует в себе благородный порыв.

Спасать англичан никогда не входило в её планы. Но Кеннет человек. И он не справляется с туземцами, которых становится всё больше и больше. В первую очередь, Моргана оправдывает свой порыв и мысли исключительно фактом того, что, если лорд погибнет, Спаркс без размышлений отдаст приказ расстрелять её и её команду в упор. А Кеннет, каким бы отвратительным со стороны не выглядел, всё же сдерживающий фактор.

– Мне нужно спасти этого идиота.

– Давай, девочка, быстрее.

Они обмениваются с Колманом короткими взглядами. Тот кивает и сам, подхватив одного из матросов чуть ли не за шиворот, бежит прочь. Сшибая голову двум, ирландская пиратка подскакивает к лорду и подставляет под удар копьём клинок. Дерево трещит и ломается.

– Кеннет, какого… чёрта… происходит? – она рычит глухо, как совершенно разозлённая волчица. И вместо того, чтобы продолжить сражение, хватает англичанина за руку, чтобы выдернуть из-под огня. – Дерьмо английское!

Но Кеннет отдергивает руку.

– В любой другой ситуации вас бы выпороли за такие слова.

Он будто вовсе не переживает. Холодный, стальной взгляд. Поступок беспощадного, идущего по головам человека, которому плевать на все те жизни, которые могут быть унесены. Ведь это…

О`Райли смотрит на Кеннета с секунду. После чего делает то, что сделал бы любой нормальный человек: иногда самое мудрое решение – свалить к чертям. Благородный порыв оказывается задушен её холодными и потными руками. Не хочет – его право. Пострадает – она не будет скорбеть. Придётся придумать план, как разобраться со Спарксом, имеющим численное преимущество, если Кеннет издохнет.

«Огонь!»

Небо озаряют вспышки орудий. Хватает лишь нескольких секунд, чтобы туземцы ринулись обратно в джунгли, бросая на землю свое примитивное оружие. Им ли тягаться с «Приговаривающим»?

Глава 7. Моргана ненавидит мужчин

– Если будешь улыбаться, то все запомнят тебя, как прекрасную девушку. Слышишь?

Кузина Кэт убирает от её лица волосы. Она пощипывает за щеки, чтобы те приобрели небольшой румянец и подчеркнули самое красивое, что есть у Морганы – бледное лицо: ровный нос, блестящие карии глаза и чуть пухлые губы. Округлые формы ещё полностью не сформировались в том виде, какие они есть у кузины, поэтому привлекать внимание остаётся только смазливостью и манерами, от которых её тошнит.

«Улыбайся, прислуживай, кивай головой и отвечай, только когда тебя спросят. Будь покорной и убери нож, который ты всё время прячешь под платьем. Это не для леди», – проскакивает в голове у О`Райли. Так должна она была сейчас её наставлять, но вместо этого поправляет рюши и ленточки – то, что не вписывается в умы ирландцев и в дух вольного гэльского народа, что не вписывается по меркам самой Морганы в её внешний вид.

Но, Кэт, конечно, всё знает лучше. Выйдя замуж за богатого землевладельца, она стала тем самым эталоном прилежной жены с тонкими фарфоровыми руками и самыми, что ни на есть, кукольными чертами лица. Сохранила детскую наивность в манерах и действиях, хотя, казалось бы, она старше самой Морганы на добрые десять лет!

– Ну же, Морриган! Улыбнись, а то у тебя такой вид, словно тебя ведут на… – Кэт делает маленькую паузу, убирает ещё одну завивающуюся прядь от лица и щелкает Моргану по носу, – на эшафот.

– Я не хочу туда идти.

И О`Райли говорит далеко не про эшафот. Она недовольно надувает губы, скрещивает руки на груди и сутулится ровно настолько, насколько ей позволяет туго затянутый на талии корсет. Знает же, что Кэт каждый раз раздражается, стоит ей хоть немного наклониться вперед и свести плечи так, чтобы грудная клетка оказалась сдавленной ещё больше от ужасного китового уса.

Но вместо привычной и предсказуемой реакции, Кэт выдыхает. Её прохладные руки проскальзывают по плечам, по локтям, пока не достигают кистей Морганы. Кузина стискивает их так сильно, что белеет костяшки прямых и ровных пальцем. Шумный выдох:

– Знаю.

– Тогда почему я должна? – О`Райли с вызовом смотрит на кузину.

Та в молчаливом сожаление склоняет голову на бок. В прекрасных серых глазах Кэт слишком много сочувствия для одного простого вечера, где Моргану должны познакомить с её будущим супругом – человеком, которого она заочно ненавидит и желает ему самой мучительной смерти из всех возможных.

– У тебя нет другого выбора, дорогая. Твой отец очень рассчитывает на этот союз. Он очень выгоден семье, поможет сохранить состояние. И ты окажешься в хорошем доме, не будешь ни в чём себе отказывать. Самуэль хороший и честный человек. Он позаботится о тебе.

Моргана знает, когда Кэт врёт, та совершенно не умеет этого делать: кончики её ушей краснеют, а глаза начинают бегать туда-сюда, пока она вовсе не всплескивает руками и не отходит в сторону, чтобы не смотреть в лицо человеку, которого пытается обмануть. Да, именно как сейчас.

– Я не вещь, чтобы меня можно было просто так отдать, – цинично произносит Моргана, сверля кузину серьёзным взглядом исподлобья. – И сколько я стою в таком случае? Какое у этого Самуэля состояние?

Кузина сдавлено ахает, садится на тахту и поджимает ноги под неё – аккуратная, но всё же вся её фигура дрожит. И Моргана готова поклясться – первый раз её эмоции выглядят совершенно не идеальными и не уместными, не то, что к лицу, а ко всей ситуации.

– Если бы мама была жива, она бы такого не допустила, – нижняя губа у неё дрожит.

– Если бы тётушка была жива…

Моргана ненавидит мужчин.

***

Дикари отступают. Дело сделано.

Кеннет скрещивает руки за спиной, наслаждаясь видом растелившегося перед ним пепелища. В его глазах отражается праведный гнев Англии и самой Ост-Индской Торговой Компании. Не вся мощь «Приговаривающего», однако, даже этого хватает, чтобы Кеннет гордился собой. Он не сторонник полумер, но часто их вполне хватает против людской глупости. Солдаты вскидывают руки к небу, восторженно восхваляя бой, кричат «ура».

– Лейтенант, – коротко обращается Кеннет к солдату, вытаскивающему шпагу из тела еле дышащего туземца. Запыхавшийся мужчина вытирает лезвие о складку локтя и выпрямляется.

– Сэр.

Бентлей оглядывает едва дышащих туземцев, распластавшихся на земле. Времени терять нельзя. Подумать только, кучка жалких дикарей смогла, пусть и немного, спутать карты. А Кеннет ненавидит, когда что-то идёт не по плану.

– Подсчитайте потери. Врачей на берег. Срок вам до утра.

Он проводит кончиком языка по зубам, недовольно отмечая в мыслях, что кофе уже точно остыл, а, значит, нужно заваривать чай. И лишним не было бы подать к столу обед. Хотя стоны, завывания и слёзы немного отбивают аппетит. Но если переставить навес чуть дальше по пляжу, то ветер не будет доносить до него вонь жженой плоти. И даже можно будет насладиться в полной мере едой, наблюдая за покачиванием пальм. Завтрак – важнейший из приёмов пищи для англичан, однако, и обед Бентлей не привык пропускать.

Он покидает поле боя, дождавшись, когда с «Приговаривающего» по трапам спустят носилки. Достаточно, чтобы оказать первую помощь пострадавшим, воюющим на стороне Короны. Остальных ждёт смерть бешенных собак – пронзить сердце штыком, чтобы не тратить воистину драгоценные пули. В уме лорд Кеннет примерно подсчитывает расходы. Конечно, для точности подсчётов ему не помешает узнать количество погибших, но уже сейчас можно предположить, сколько денег потратит Ост-Индская Торговая Компания, чтобы заплатить посмертно за оказанную услугу.

Может, стоит попросить подать его записную книжку и пока готовят мясо, начиркать примерные цифры?

Будто ничего не произошло, лорд Кеннет заходит под навес. Всё же с этого места не видно обагренного кровью песка и искореженных тел. Он опускается на стул, подзывая двумя пальцами к себе мальчишку – какого-то юнца, ещё не оправившегося окончательно от произошедшего. Его немного потряхивает, и дрожащее «С-сию минуту с-сэр» на приказ подать чай выдаёт его ужас с головой.

Досадно, что Бентлей допустил наличие слишком молодых членов экипажа. Но лично отсмотреть каждого невозможно, хотя, признаться, обычно он старается. И тем удивительнее, что Кеннет допустил до службы под своим началом такого бесчестного человека, как Эттвуд.

Через полчаса под навес входит Спаркс, вытянувшись подобно струне.

– Лорд Кеннет. Отчёт.