Пампушка для злого босса

Пампушка для злого босса
Полина Рей

Я всегда была довольно крупной… хотя, кому я вру? Я была настоящей пышкой. Говорят, лучшее лекарство от любых хворей – любовь. И я была бы согласна с этим год назад, когда познакомилась с тем, в кого влюбилась без памяти. Вот только он оказался настоящим монстром и быстро охладил все мои самые светлые чувства.Теперь я на полцентнера легче, а он вернулся из другой страны, чтобы встать во главе фирмы, в которой я работаю.А еще мы провели с ним ночь, но он меня совсем не узнал. Что ж, это лишний повод вернуть ему сторицей все, что я от него претерпела.На обложке – файлы с ShutterstockСодержит нецензурную брань.

Я не особенно любила подобные места. Точнее, они не были тем местом, в которое я стремилась попасть на выходных после тяжелой рабочей недели. Но, стоило признаться самой себе, провести пару-тройку часов в баре, чувствуя на себе взгляды заинтересованных мужчин, было довольно приятно. Особенно если учесть,, что с самооценкой у меня всегда было сильно так себе. Причина моей неуверенности крылась в чрезмерной полноте, от которой я смогла окончательно избавиться буквально дня, просидев на довольно жёсткой диете почти год. Зато теперь, когда влезала в платья сорок второго размера, чувствовала себя если не на седьмом небе, то на порядок счастливее чем раньше.

– Не помешаю? – раздается рядом со мной приятный мужской баритон с мурлыкающими нотками, от которых я вздрагиваю. Поначалу причина этой дрожи кроется в особенных чувственных вибрациях, которые слышатся в тоне незнакомца. Затем дрожь сменяется едва ли не ознобом, когда я поворачиваю голову и встречаюсь глазами со взглядом карих глаз.

О! Эти глаза знакомы мне настолько, что порой я просыпаюсь ночами в холодном поту, от того, что регулярно вижу их во сне. Вот только сейчас в них я совсем не замечаю узнавания.

Первый порыв встать и уйти без слов, сменяется желанием понять, действительно ли знакомый незнакомец настолько невнимателен или забывчив, что я для него лишь девушка, просто проводящая время в баре, которую он сегодня снимет на ночь, а на утро забудет навсегда. И у него даже мысли нет, что мы не только встречались раньше, но имели свою, пусть и кратковременную историю.

– Отнюдь, – вот и все на что меня хватает. И хоть в голосе моем звучат отчётливо нотки с хрипотцой, которые являются скорее следствием волнения, чем попыткой показать понравившемуся мужчине, что мне он приятен, я понимаю, что бояться нечего. Казанский Алексей Николаевич мне попросту не узнал. Это в мгновение ока придает мне такой уверенности, что из напряженной девушки я превращаюсь в заинтересованную кошечку, которая либо даст себя сегодня погладить, либо оцарапает презрением. Это действует на Алексея безотказно – в тёмном взгляде начинают играть дьявольские всполохи огня.

– Задаюсь вопросом, почему такая красивая девушка, как вы, скучает в одиночестве в баре? – подав знак рукой официанту, придвигается ближе ко мне "незнакомец".

– С чего вы взяли, что я здесь в одиночестве? – слегка повернувшись к нему и играя соломинкой в бокале мохито, отвечаю вопросом на вопрос.

– А потому что я бы точно не оставил тебя одну возле барной стойки, где все мужики в радиусе нескольких метров едва шеи себе не посворачивали, глядя на тебя, – с лёгкостью переходя на «ты» – что я сама намереваюсь сделать в ответ – произносит Алексей.

– Договорились, в следующий раз пойду сюда с тобой.

Теперь это не просто беседа, а совершенно откровенный флирт, который приносит мне не только удовольствие, но и удовлетворение.

В голове ещё мелькает мысль о том, что Алексей может притворяться будто меня не узнал, но я гоню от себя подобные сомнения, потому что таким взглядом этот мужчина никогда бы на меня не смотрел, зная, что перед ним Вера Васильевна собственной персоной.

– Будет лучше, если ты не просто пойдёшь со мной сюда в следующий раз, но и уйдёшь отсюда со мной сегодня – тоже.

Настолько откровенно меня ещё не снимали, хотя, если уж быть честной с самой собой, опыта в общении с мужчинами у меня было не так, чтобы очень много. Поэтому сейчас я откровенно наслаждалась тем, что вызвала интерес не просто у представители сильного пола, но у данного конкретного мужчины.

– Не знаю, возможно и уйду, хотя предпочитаю передвигаться на машине.

Он запрокинул голову и расхохотался. Смеялся открыто и искренне, не надо мной, а над моим остроумием, как я смела надеяться.

– Клянусь, если сегодня ты исчезнешь, как Золушка после бала, я переверну все королевство, чтобы отыскать пропажу и на тебе жениться.

В его словах наверняка нет и капли правды, хотя чем черт не шутит? С этим мужчиной никогда нельзя было быть ни в чем уверенной.

– Тогда у меня просто огромный выбор, – отпивая из бокала мохито, делаю вид, что размышляю над вариантами развития событий: – Теперь даже не знаю, чего мне хочется больше. Остаться с тобой или сбежать.

– Пожалуй, закажу тебе ещё немного спиртного, так мои шансы получить от тебя благосклонность, надеюсь, увеличатся хоть ненамного.

Целуется он классно. Я напрочь забываю о том, кто передо мной, когда мы буквально вваливаемся в его квартиру, попутно срывая друг с друга одежду. Сейчас между нами нет ни нежности, ни терпеливости. Когда каждая секунда – это потребность удовлетворить жажду друг по другу, последнее, что хочется делать – медлить.

– Ну же… давай, – шепчу сбивчиво, когда он слишком долго возится с презервативом. Впиваюсь ногтями в его ягодицы, подгоняя, оставляя на коже следы принадлежности мне одной. По крайней мере, на эту ночь.

Он входит в меня одним движением, слизывает с губ громкий вскрик сладкой боли и начинает брать – быстро, размеренно, глубоко. Понуждая кричать так громко, что едва не срываю голос. И ему это нравится -вижу, как тёмный огонь в глазах превращается в адовое пламя.

В эту ночь мы словно открываем в друг друге новые грани. Я и знать не знала, что во мне всё это время дремала настолько страстная женщина. Жаль только, что проснулась она наедине с мужчиной, который совершенно мне не подходит ни в чём, кроме горизонтальных плоскостей.

Утром, едва за окном начинает разливаться серый рассвет, я встаю с растерзанной постели, оставляя моего любовника крепко спящим. Знаю, что это побег, но иначе поступить не могу. Кажется, останься я ещё хоть на час, яд потребности в Алексее затопит меня целиком. Подхватив туфли и кое-как надев платье, я выхожу из квартиры, осторожно закрыв за собой дверь. Меня гложет чувство, что я поступила неправильно. Не проведя эту ночь с Алексеем, нет. Что сделала ошибку, сбежав вот так, будто этот секс ничего для меня не значил. Впрочем, так и должно быть, чтобы я сохранила хоть один шанс на то, чтобы остаться в относительно здравом рассудке. И мне почти удаётся убедить себя в этом, когда я выхожу на улицу, ловлю попутку и отправляюсь домой. Лишь только горечь от понимания, что рассталась с мужчиной, который не в первый раз переворачивал всю мою жизнь вверх дном, звучала отголосками внутри меня. Но я знала, что смогу с ней бороться.

Через пару дней я разбирала в офисе бумаги, когда до приёмной донеслись голоса, в одном из которых я узнала того, кого ожидала увидеть в самую последнюю очередь. Подняв голову от вороха бумаг, замерла на месте, чувствуя, как в висках начинает бешено пульсировать кровь. И почему – почему? – я не приняла во внимание вероятность того, что Казанский, вернувшись в Питер, непременно может зайти в наш офис? Мой взгляд заметался с одного предмета в приёмной на другой. Спрятаться в шкаф? Под диван? Может, вообще выпрыгнуть в окно?

Пока этот хоровод безумных мыслей бомбардировал мою голову изнутри, дверь в приёмную приоткрылась. Мой начальник, переговаривающийся с Казанским, приостановился, держась за ручку, и я почувствовала себя внутри фильма ужасов. С той лишь разницей, что знала – дверь непременно откроется, и я столкнусь с неизбежностью, взгляну в глаза Алексея и пойму по ним…

Что именно мне предстояло понять, я не смогла прикинуть даже мысленно – в приёмную вошёл мой босс, а следом за ним – Казанский. Я поспешно опустила глаза, делая вид, что увлечена чтением бумаг, на деле же – видя перед собой только расплывчатые пятна. Так и чувствовала, как Алексей буквально впился в меня взглядом, от чего у меня запылали щёки. И точно – стоило мне посмотреть на него, как по ответному взору прочла столько всего, что едва удержалась, чтобы не сбежать.

Сначала он инстинктивно шагнул в мою сторону, но остался на месте. После – на лице его появилась улыбка удовлетворения, а следом за ней – глаза вновь потемнели, как тогда, в баре. Гадать относительно того, понимает ли он, что перед ним толстушка-секретарь, над которой он потешался год назад, мне долго не пришлось.

– Ну, Веру Васильевну ты знаешь, – улыбнулся мне мой босс, и глаза Казанского стали округляться.

Что ж, не зря же я изводила себя диетами и спортом весь минувший год, чтобы сейчас сидеть и тушеваться от присутствия Алексея?

Грациозно поднявшись из-за стола, я подошла к Казанскому, первая протянула ему руку и проговорила:

– Добрый день, Алексей Николаевич. Очень рада видеть вас снова.

Он медлил с минуту, не меньше, и всё это время буквально испепелял меня взглядом. Что хотел им донести – я не знала. Могла лишь предполагать, что в голове Казанского наверняка не самые радужные мысли на мой счёт.

– Добрый день, Вера, – всё же ответил он низким, с хрипотцой голосом. И прибавил то, от чего у меня подкосились колени: – Буду счастлив вновь с вами поработать.

Правило первое: шоколадный торт прекрасно подходит для диеты, если его не есть.

Несколькими днями ранее

Я сидела на полу, разбирая свои старые дневниковые записи. Даже имея возможность писать их в ноутбуке, сначала садилась за стол, доставала блокнот и писала в него, впоследствии перепечатывая информацию в текстовый редактор.

"Первый день моей диеты. Вес – сто пятнадцать килограммов. Уже поняла, что каша из отрубей – полное дерьмо. На обед – немного спагетти, даже слишком немного, кусок отварной курицы, и какао с обезжиренным молоком. Чувствую, что с такими темпами я стану не только худой, но ещё и безумно злой…»

Улыбнувшись, я отложила этот блокнот к ещё нескольким точно таким же, раздумывая, что с ними делать. По-хорошему, нужно было бы их выбросить, но у меня не поднималась рука. Здесь, в этих книжках с разноцветными обложками – был весь последний год моей жизни. Все мои стремления, провалы, попытки стать красивой, которые оканчивались ничем, и новые начинания, когда я понимала, что уж в этот раз я точно дойду до конца.

Мой отец, настоявший на том, чтобы я переехала в новую, более просторную квартиру поближе к работе, постоянно твердил мне, что я хороша и так, со всеми своими ста пятнадцатью килограммами веса. Я категорически была с ним несогласна, спорила, на что получала в ответ, что похудеть было бы неплохо, но если даже этого не случится, меньше любить меня от этого он не станет. Он, разумеется, и не стал, зато у представителей противоположного пола я вызывала лишь отвращение. Изредка – снисходительно улыбку, не более. Но катализатором того, чтобы год назад я взялась за себя, стал заместитель директора той фирмы, в которой я работала последние три года – Казанский Алексей Николаевич. Именно его насмешки и состояние холодной войны, в котором мы пребывали целый месяц, сподвигли меня на то, чтобы серьезно за себя взяться.

"Бессолевая диета тоже не для меня. Грызть безвкусные овощи или кусок мяса, в котором ни перчинки-ни солинки – это настоящее наказание. Пожалуй, если бы сейчас инквизиция все ещё существовала, стоило дать ей этот рецепт, чтобы она пытала им своих невинных жертв.»

Впоследствии, когда я наконец нашла тот образ жизни и питания, который мне подходил, мои первые записи стали настоящим хитом на одном дамском форуме, и я поняла, что с подобными проблемами, как у меня, сталкивается очень много женщин. И суть этих проблем крылась не только в лишнем весе, но и в неуверенности, которую он порождал внутри человека. Вскоре к нашему женскому сообществу стали присоединяться и мужчины, и результаты, которых они добивались, следуя моему опыту, превосходили даже самые смелые их ожидания.

Сотовый разорвался мелодией входящего звонка, я нехотя поднялась с пола, бросив последний дневник к остальным, уже лежащим в коробке. Звонил отец, чтобы мне о не очень удачном свидании, на которое он ходил, и я, терпеливо выслушав его излияния, в очередной раз предложила ему сесть на ту диету, на которой сидела последний год, полагая, что женщин, с которыми встречается папа, пугают его внушительные габариты.

После смерти матери, которая ушла от нас чуть более десяти лет назад, мой отец только в последнее время начал интересоваться женщинами. И хоть я и раньше была совершенно не против того, чтобы он нашёл себе подругу, отец долгое время отнекивался.

Фактурой и статью я пошла в него. Уже в детстве я весила килограммов на десять больше, чем другие дети, но на тот момент совершенно не чувствовала себя несчастной. Напротив, мне казалось, что у меня есть свои преимущества. Но очень скоро поняла, что мальчиков я совершенно не интересую. Я училась прилежно, и в основном они обращались ко мне для того, чтобы я решила за них задачки или написала сочинение на заданную тему. Я с радостью помогала всем без исключения, однако в качестве своих первых «любовей» они предпочитали видеть кого угодно, но только не меня.

– Ты уже собрала свои вещи? – наконец излив мне душу, спросил отец, который в данный момент был увлечён обустройством моей новой квартиры. Хотя я подозревала, что заканчивать в ней ремонт придется мне самой.

– Да, папа. Уже не знаю, за что хвататься снова. Вещей много, а упаковала я от силы половину.

– Хочешь я приеду помогу?