Измена. Если любишь – прости

– Иди, Мариш. А после расскажи всё – был ли там мой муж. Была ли там его… Диана…

Я всхлипнула и призвала на помощь все силы, чтобы не расплакаться. Марина кивнула и обняла меня за плечи…

***

Когда в квартиру вплыл сначала аромат цветов, а затем – и огромный букет, за которым было не видно мужа, меня стал разбирать нервный смех. Всё, как в классических историях о мужчине, наставляющем своей жене ветвистые рога. Сначала койка с другой, а потом замаливание грехов, попытка купить себе индульгенцию букетами, конфетами и ресторанами. В общем, самыми банальными вещами, которые первыми приходят в голову вместо самой простой человеческой чистоплотности.

– Твои любимые. Еле нашёл именно розовые, всюду только белые, – сказал Саша, с улыбкой вручая мне лилии.

Я приняла букет и кивнула.

– У нас какой-то повод? – вскинула брови, положив цветы на стол.

Пока искала вазу, к нам прибежала любопытная Дианка, следом за ней хвостиком примчалась и Глаша. Старшая дочь при виде цветов просияла.

– Поводов порадовать жену мне никогда было не нужно.

Волошин повернулся к девчонкам, подмигнул им, на что они рассмеялись и, подлетев к нему, потребовали взять их на руки. Я частенько поражалась тому, как у Саши выходит усадить сразу обеих, да так ловко, словно выполнял умелый трюк.

– Спасибо, – просто ответила я, ставя цветы в вазу. – Мойте руки, будем ужинать. Всё скромно сегодня, но уж как есть, – развела я руками.

Троица закивала и удалилась в сторону ванной комнаты. Я вздохнула, испытывая дурацкое облегчение. От того, что Саша пришёл домой, хотя, вроде как, это было совершенно обычно и даже обыденно.

Отставив букет, принялась накрывать на стол, взяв паузу в своих тревогах и волнениях.

Когда с едой было покончено и дочки удалились к себе для важных мероприятий по лечению кукол, я почувствовала, что напряжение между мной и Волошиным становится всё ощутимее. Причём исходит оно не от меня, а от Саши.

– Можешь уделить мне пару минут? – спросил он, натянуто улыбнувшись.

Я нахмурилась, а сердце тут же предательски забилось, а в голове со скоростью света стали появляться мысли о том, что вот сейчас Волошин скажет мне об уходе. Какие глупости – зачем тогда букет и попытка «порадовать жену»? Не ложка же мёда перед тем, как окунуть годы нашего брака в бочку дёгтя?

– Могу, конечно.

Я бросила складывать посуду в машинку и, подойдя к столу, вновь устроилась напротив мужа.

– Что-то случилось?

Чего мне стоило не присовокупить к заданному вопросу что-нибудь ещё и сохранить выражение безмятежности на лице, знали только небеса.

– Нет, ничего не случилось, – помотал Волошин головой. – Просто не хочу, чтобы тебе донесли всё так, что ты решишь, будто я тебе солгал.

Он произнёс эти слова, и только по тому, каким тоном они были сказаны, я поняла, что не услышу дальше ничего хорошего.

– Не говори загадками, Саш. Мне кажется, всё самое худшее между мной и тобой уже случилось.

Склонив голову набок, я посмотрела на мужа, не сдержав горькой кривой улыбки. Волошин нахмурился, но бросаться выяснять, что имею в виду, не стал.

– Мы с Дианой виделись, но…

– … но у вас снова ничего не было, – закончила я за мужа и вдруг испытала такую чудовищную усталость, лёгшую на плечи бетонной плитой, что от этого мне захотелось согнуться в три погибели.

– Я был в клубе. Мне… нужно было кое-что выяснить.

Саша сначала заговорил торопливо, потом сделал паузу, видимо, подбирая слова. А я сидела и терпеливо ждала, чтобы поставить точку в этих его попытках нафантазировать что-то об отсутствии вины.

– Там случайно встретился с Дианой. Мы немного поговорили о прошлом. Как… старые приятели.

– Ты в честь всех своих старых приятелей хочешь наших детей назвать? Мне теперь ждать случайных встреч с какой-нибудь Глафирой из прошлого? – не удержалась я от уточнения.

Волошин недовольно поджал губы. Разливающийся по кухне приторный аромат цветов сейчас показался мне трупным смрадом.

– Это действительно была всего лишь беседа «привет, как дела?», – упрямо сказал он, опустив голову и глядя на меня исподлобья.

А мне стало так смешно от того, что происходит… так горько и так забавно.

– Чего ты добиваешься, когда вот так сажаешь меня напротив для разговоров и начинаешь рассказывать про свои встречи с бывшей? Что я дам тебе разрешение и впредь случайно сталкиваться с ней на улице и идти в кафе? Так ты взрослый мальчик, Саш… И поступать должен по-взрослому.

Волошин принялся сминать салфетки. Доставал их по одной из картонной упаковки и, превратив в комок, складывал перед собой.

– Я решил признаться тебе честно в этой встрече… чтобы не было проблем, если вдруг узнаешь.

– Вас кто-то видел? – стало доходить до меня, и эта догадка мгновенно отрезвила.

– Марат.

Волошин вскинул на меня взгляд и посмотрел так, что теперь уже мне стало неуютно.

– А если бы он не стал свидетелем вашей встречи, ты бы ничего мне не сказал? – вскинула я бровь.

– Скорее всего, нет, потому что просто не придал ей никакого значения!

Он проговорил эти слова с жаром, но я сидела и задавалась вопросом: меня он хочет в этом убедить, или самого себя? Могла пожать плечами, вновь принять на веру то, что говорит Волошин. Сделать вид, что не сомневаюсь в его обещаниях не встречаться с Дианой, но это был бы самообман.

– Я думаю, что мне нужно тебя отпустить, – выдавила из себя, толком не успев осознать, что говорю.

Глаза Саши полезли на лоб. Он смотрел на меня так, словно видел впервые в жизни.

– Что значит… отпустить? – выдохнул неверяще. – Я никуда не собираюсь, да и ты меня не держишь.

Волошин порывисто вскочил, сделал шаг ко мне, опустился передо мною на корточки и стал ловить мой взгляд, который я старательно отводила. Сидела, с силой кусая губы, чтобы хоть немного отвлечься на боль физическую, а не те жуткие душевные страдания, которы захлёстывали всё сильнее с каждым мгновением.

– Подумай о том, что я сказала, Саш. Последнее, что мне хочется сейчас делать – пытаться конкурировать с женщиной, которая, кажется, для тебя заместила собой всё.

Поднявшись, я прошла мимо и мужа и пошла к девочкам. Ещё один такой разговор… ещё одно издевательство в виде признаний во встречах с Дианой, и я не выдержу. Не просто отпущу Сашу на все четыре стороны, а соберу дочерей и уеду к родителям.