Измена. Если любишь – прости

– Злата, послушай, – с жаром проговорил он, подаваясь ко мне и взяв за руку.

Я нашла в себе силы на то, чтобы открыть глаза и посмотреть на Тинаева, во взгляде которого пылали лихорадочные оттенки.

– Саша тебя любит. Он семьянин и всегда таким был. Даже с Дианой ему хотелось свадьбу и детей, а не вот это всё, что сейчас она ему может предложить. Сейчас у него как незакрытый гештальт – показать женщине, которая его отвергла из-за того, что он небогат, сколько она потеряла. Но это очень быстро пройдёт и всё развеется.

Я выдернула руку из пальцев Тинаева и вскочила из-за стола.

– Предлагаешь просто понаблюдать за тем, как мой муж будет обхаживать эту свою стриптизёршу, а потом, когда поймёт, что она ему неинтересна и он ей всё доказал, принять его обратно?

В моём голосе было столько неподдельного возмущения, что Марат сник.

– Злат… Я сделаю всё, от меня зависящее, чтобы вразумить Сашку.

Эти слова живо отозвались в моей душе. Мне не показалось – Волошина, попавшего под влияние прошлого, действительно нужно было «вразумлять».

– А я умываю руки, Марат, – устало откликнулась на реплику Тинаева. – Конечно, с Сашей мы обязательно будем разговаривать, но ему придётся очень постараться, чтобы я не думала каждую секунду о том где он, с кем и не кувыркается ли в постели с этой своей Дианой. И конечно, я не буду цепным псом, который станет сопровождать мужа всюду и тайком просматривать его телефон.

Отойдя к холодильнику, я принялась поправлять магниты, которые мои дочери регулярно использовали в качестве игрушек. Мне нужно было чем-то занять руки и голову.

– Я понимаю, Злат… И надеюсь, что тебе хоть чем-то поможет информация, которую я тебе сообщил.

Тинаев поднялся из-за стола, подошёл ко мне. Встал рядом и просто молчал.

– Как мне может помочь знание, что эта баба занимается тем, что разводит других? – задала я риторический вопрос.

– Вы как день и ночь, Злат… – отозвался Марат. – К тебе тянешься, как к солнцу… А там…

Он махнул рукой и поморщился. Вышел из кухни и стал одеваться в прихожей. И только когда я закрыла за Тинаевым дверь, выдохнула с облегчением – присутствие Марата и то, что он говорил, требовало от меня максимально нервного напряжения.

Чего я позволять себе в своём состоянии была не должна.

Марина уехала ближе к полудню. Я ходила по дому, изводясь мыслями о муже. Писать ему первой не собиралась, если Саше было важным поговорить со мной – он должен позвонить сам. Набрала маму, попросила их с отцом побыть с девочками до вечера. Я очень соскучилась и по Диашке, и по Глане и многое бы отдала за то, чтобы просто провести с дочками время, а не слоняться из угла в угол, прокручивая в голове рассказанное Маратом, но пока девчонкам лучше было вне стен нашей квартиры, где их родители в любом момент могли разругаться в пух и прах.

Всё, что поведал друг Волошина живо отзывалось внутри меня, причём эмоции от этого были настолько отвратительными, что я не переставала ощущать противную тошноту.

Когда собиралась занять голову тем, чтобы посмотреть пару рецептов новых блюд, которые бы я приготовила на ужин, в замке повернулся ключ.

– Пустишь? – спросил Саша, входя на кухню.

Сердце при виде мужа радостно забилось. Только радость эта была щедро приправлена острой душевной болью.

– Ты уже зашёл, – пожала я плечами, откладывая ноутбук и садясь на угловом диванчике прямо. – И это твой дом, если ты не забыл.

Волошин, кажется, выдохнул с облегчением. Я видела, как напряжение, в котором он пребывал, отпускает его и он расслабляется. Устроившись напротив, Саша посмотрел на меня внимательно и задал вопрос:

– Поговорим?

Я кивнула в ответ.

– Да, с интересом послушаю, что ты мне скажешь.

Между нами разлилось молчание. Такое чужеродное, порождающее внутри чувство, что мы за эти несколько часов неимоверно отдалились друг от друга и продолжаем это делать.

– Я не иду на мальчишник, – вдруг выдал Волошин совсем не то, чего я ожидала.

– Почему? – вскинула я бровь. – Провести ведь его можно не только там, где работает твоя… Диана.

– Она не моя, – запротестовал Саша.

Я поджала губы и отвела взгляд. Нужно было сосредоточиться на чём-то, чтобы меня не стало разрывать от эмоций, ревности и горечи.

– В любом случае, где бы мальчишник ни проходил, меня там не будет.

И что я могла сказать на это? Раньше бы настояла, чтобы Саша сходил и провёл время с друзьями, как он сам буквально выгонял меня из дома, чтобы я немного отдохнула от семейного быта. Это всегда вызывало у меня улыбку, я раз за разом убеждалась в том, что у меня самый лучший муж на свете. Но сейчас я точно была бы полной дурой, если бы начала уговаривать Волошина провести вечер в мужской компании, где бы он ни планировался.

– Хорошо. Дальше, – велела я мужу.

– А дальше… Мы с Дианой больше не увидимся. Обещаю. Ты и девочки – единственное, что у меня есть по-настоящему ценного. И теперь ещё наш сынок, – добавил муж с улыбкой.

Он говорил это, а меня захлёстывало чувствами, главным из которых было облегчение. И желание верить тому, что Саша действительно подумал о многом за эту ночь и принял конкретные решения. И хотя меня в принципе унижал тот факт, что он мог сидеть, обмозговывать всё и выбирать, сейчас я ощущала, как состояние внутреннего ступора, в котором пребывала, начинает растворяться.

– Хорошо, меня это полностью устроит. И надеюсь, что за те десять минут, которые вы провели наедине, между вами ничего не было…

– Не было! – с жаром заявил Волошин.

Подскочил с места, видимо, желая подойти ко мне, присесть рядом, но я его остановила.

– Подожди… – попросила у Саши и когда он вновь опустился на стул, проговорила: – Есть ещё кое-что, что нам стоит обсудить. Кое-что, о чём мне сегодня рассказал Марат…

Я поняла, что визит друга в наш дом стал для Волошина сюрпризом, когда Саша мгновенно напрягся. Его лицо закаменело, а во взгляде появилось странное выражение, которого я ещё не видела ни разу.

– Марат… приезжал к тебе? – потребовал он ответа. – Чтобы обсудить Диану?

Мне сразу не понравилось и то, как был произнесён этот вопрос, и то, в каком контексте он прозвучал. Словно мы с Тинаевым были бабками на лавке, которые моют кости добропорядочным девушкам.

– Марат приезжал ко мне, чтобы побыть твоим адвокатом. Я даже подумала, что именно ты его об этом попросил.

Я всматривалась в черты лица Саши, чтобы поймать любой оттенок эмоций, который бы там отразился. И не понимала ничего от слова совсем. Когда Волошин успел стать настолько другим, что я не могла «считать», о чём же он думает?

– Я его ни о чём не просил, – ответил он. – Так что он тебе поведал?

Тяжёлый взгляд мужа, который, кажется, желал проникнуть мне в самое нутро, пригвоздил к месту. Словно кто-то положил мне на затылок пудовую ладонь и теперь придавливал, понуждая пригибаться к земле.

– А может, ты сам расскажешь, какие из обстоятельств твоего прошлого с Дианой теперь вынуждают доказать ей, что круче тебя только варёные яйца?

Я не сдержалась и в тоне зазвенели истеричные нотки. Спокойно, Злата…

«Ты солнце, а там…» – пришли на память слова Марата, которые сейчас стали мне опорой и поддержкой.