Ребёнок для бывшей

– Я к себе, надо готовиться, – сказала свекрови и когда та кивнула, умчалась в спальню на сборы.

Образ к ужину с мужем подбирала особо тщательно. Хотелось удивить Сереброва на все сто. И хотя вроде бы в наших с ним отношениях за десять лет, что мы были вместе, ничего особо не поменялось, я не желала даже допускать вероятности того, что Ян может ко мне охладеть.

Мы познакомились на праздновании Нового года у моей подруги, когда мне было двадцать, а Яну – двадцать четыре. Сначала просто общались, хотя Серебров мне понравился с первого взгляда. Впоследствии оказалось, что он в момент знакомства как раз переживал разрыв со своей девушкой, на которой даже собирался жениться. Это узнала от Ленки, которая как раз тогда встречалась с его другом.

Потом Ян позвал меня провести майские у него на даче и с тех пор мы не расставались. Съехались почти сразу же, вместе строили быт. Как-то так вышло, что все вопросы решались легко и быстро. И я, и Ян были уступчивыми, готовыми идти на компромиссы.  Да и влюбились мы тогда друг в друга просто до чёртиков.

Я была готова через сорок минут, собравшись с какой-то космической скоростью. До времени, на которое был заказан столик в ресторане морепродуктов, оставался ещё час. Выйдя из комнаты, тут же услышала восхищения со стороны Кира:

– Ма-а-м! – протянул он и трогательно сложил перед собой ручки. – Ты у меня настоящая красавица!

Эту фразу сын перенял у Яна, но в его устах она звучала по-особенному мило.

Улыбнувшись Кириллу, я покрутилась перед ним и предложила:

– Давай книжку почитаем, пока я папу жду, м, джентльмен?

Кир кивнул и побежал за весёлой азбукой, а я, пораздумав над тем, стоит ли позвонить Сереброву и уточнить, не опоздает ли он, всё же решила лишний раз мужа не дёргать. Поэтому, полностью готовая к выходу, устроилась на краешке дивана в гостиной и принялась ждать Кира с книжкой.

Ян опаздывал. Причём на целых два часа. И не подходил к телефону, хотя и я, и свекровь уже оборвали его, названивая по сто раз в минуту. Нет, сотовый не был отключен, просто Серебров не брал трубку.

С работы он уехал вовремя, как и собирался, самые близкие друзья ничего не знали о том, где может быть Серебров. А я металась по дому и не представляла, что делать.

– Милая, перестань… с ним всё будет хорошо. Материнское сердце так чувствует, а оно никогда не врёт, тебе ли не знать, – взмолилась Марина Алексеевна, видя моё состояние.

Я перевела на свекровь невидящий взгляд. Как-то совсем не получалось в этот момент верить её шестому чувству.

– Где-то должна быть старая записная книжка… ну, такая… помните, с видами Петербурга? – выдохнула я и начала в который раз перебирать вещи на столе. Дурацкого молескина как назло нигде не было!

– А что там в ней? – уточнила Марина Алексеевна, помогая мне отыскать чёртову книжицу.

– Там контакты… ну, те, которые мы уже не поддерживаем. Наши старые знакомые… с ними мы не общаемся. Может, они что-то знают?

Уронив на пол небольшую вазочку, которая, соприкоснувшись с ламинатом, разбилась вдребезги, я бросила перерывать книги, блокноты, в которых иногда что-то рисовала, и всякую мелочёвку, что попадалась под руку, и метнулась к сейфу.

Комбинация из четырёх цифр, которые ввела на кодовом замке, не подошла… Наверное, я ввела что-то не то. Я принялась раз за разом нажимать кнопки – один, девять, четыре, пять. Мужу нравилась дата окончания Великой отечественной. Он шутил, что так ни один фашист не пройдёт. И вновь один, девять, четыре, пять… Ничего. Но я не могла ошибаться! Это был правильный код. Не мог же муж изменить его, не уведомив меня? Там ведь были не только его документы, но и мои.

– Марина Алексеевна, – обратилась я к стоящей рядом свекрови, которая наблюдала за моими бесплодными попытками открыть чёртов сейф, – Ян ничего вам не говорил о том, что собирается сменить шифр?

Она помотала головой, а я нахмурилась. Всё это мне совершенно не нравилось. Как будто во мгновение ока попала в параллельную реальность, но пока даже думать боялась о том, что все эти опоздания со стороны Яна, смена кода на сейфе – это что-то глобальное.

– Я не знаю, что тебе сказать, – вдруг проговорила свекровь и посмотрела на меня так, что у меня в лёгких воздух закончился.

Так, Арина… давай уже возьми себя в руки и мысли здраво. Очевидно, у Сереброва просто что-то случилось на работе, поэтому он и не берёт трубку. Даже если из офиса он уехал – мог отправиться на объект. А возможности самому позвонить и предупредить у него не было.

Сейф же… ну просто решил сменить код, вот и всё. А сказать забыл. Прикусив нижнюю губу, я набрала на замке тот же шифр, что Ян устанавливал в номерах отелей, где мы отдыхали. Ноль, три, один, два. И вдруг – это сработало!

– Напомните мне высказать Сереброву всё, что я думаю по этому поводу, – сказала я Марине Алексеевне и принялась копаться в бумагах.

Мои старые эскизы тоже были здесь, но сейчас я просто отбросила их прочь и продолжила свои поиски. Кажется, старой записной книжки здесь не было, зато обнаружилось то, чего я никак не ожидала увидеть – несколько пухлых пачек с купюрами в долларовом эквиваленте. Чёрт… об этих суммах я не знала тоже. Или это те самые деньги на строительство дачи, полученные за крупный проект?

Я перебрала документы дважды, но записную книжку не нашла. Зато взгляд зацепился за логотип медицинского центра на каком-то договоре, упакованном в прозрачный файл. «Клиника репродуктологии и генетики «Илифия»» – значилось на титульном листе.

Я вытащила договор и быстро пробежала его глазами, не понимая, о чём идёт речь. Какие-то цифры, потом предмет договора… И если верить тому, что я читала, мой муж сдал свой биоматериал, а именно – семенную жидкость.

– Что там? Что-то случилось? – забеспокоилась свекровь, видимо, заметив, как я побледнела.

Я и сама чувствовала физически, как кровь отлила от лица. Ума не могла приложить, для чего Ян это сделал… Или – для кого?

– Пока не знаю, – выдохнула в ответ.

Захлопнув дверцу сейфа, прихватила документы с собой и пошла в нашу спальню.

Я знала, что Марина Алексеевна взволнована. Она то и дело набирала номер Яна, но телефон Сереброва не откликался на звонки. Сейчас, конечно, нам стоило быть вместе и продолжать разыскивать моего мужа, но у меня ноги подкашивались – слишком много неожиданных секретов от Яна свалилось в одночасье на мою голову.

Стащив с себя платье, я закуталась в халат и, сев на постели, принялась снова и снова перечитывать то, что было написано в договоре. Никакой особой конкретики там не имелось – просто муж сдал своих «головастиков», и клиника брала на себя ответственность в том, чтобы они были надёжно сохранены до момента, когда в итоге понадобятся. Но кому? Или он не знал и просто решил пойти на такой шаг? Для чего? Благотворительность ниже пояса?

Отложив файл с договором, я прикрыла глаза и досчитала до десяти. Тревога за мужа перечеркнула все неприятные ощущения от появившихся в душе подозрений. Хотя, и подозрениями-то это назвать можно было с трудом – так, предположения, причём весьма дурацкие.

Может, муж так хотел второго ребёнка, что планировал предложить мне нанять для этого суррогатную мать? Но почему тогда бросился в клинику до того, как мы с ним это обсудили бы на семейном совете? Или… он сделал это для кого-то конкретного? Этакое донорство за моей спиной… Даже мурашки по спине побежали от мыслей о том, что у мужа будет ребёнок на стороне, пусть к его «созданию», он и не приложит действий, которые обычно для этого требуются.

Когда раздался звонок на телефон и на экране высветилось имя Яна, моё сердце сначала замерло на несколько секунд, а потом пустилось вскачь.

– Малышка… прости, пожалуйста… на работе просто аврал, – проговорил Серебров. – Я буду минут через тридцать. Звонил в ресторан, столик ещё держат, они работают до часу. Готовься.

– Угу, – вот и всё, что я смогла ему ответить.

Бросила взгляд на часы – десять. Конечно, ни в какой ресторан я отправляться не собиралась. По крайней мере, до момента, пока мы с Яном не выяснили бы все нюансы относительно договора с медцентром и пачек денег, лежащих в сейфе. А вот попросить свекровь взять сегодня с собой Кира, потому что я вполне могла не сдержаться и устроить мужу скандал, следовало.

Человеком я была неконфликтным. Подруги даже говорили, что я слишком уж сглаживаю острые углы в семейных отношениях. Однако я не представляла себе, как смогу остаться в здравом уме, если стану придираться к мелочам. Неубранная за собой посуда, раздражение, которое порой на меня выплёскивал Ян. Усталость после работы, тоже находящее выход в каких-то мелких придирках, озвученных в мою сторону – всё это было несущественным. Недостойным того, чтобы я тратила на него свои нервы.

Но спрятанные деньги в сейфе со сменённым замком, а также донорство были вещами посерьёзнее грязных тарелок.

– Марина Алексеевна, Ян позвонил. Уже едет домой, с ним всё в порядке. – Я сделала паузу перед тем, как решиться попросить свекровь, вернувшись к ней и сыну.  Ведь за этой просьбой стояло понимание, что мы с мужем можем поругаться.  – Вы не могли бы сегодня забрать Кирюшу к себе? Я понимаю, уже поздно и ему пора в кровать… но я вам вызову такси и максимум через полчаса вы будете дома.

Она посмотрела на меня с таким беспокойством, что у меня снова в груди заворочалось нехорошее предчувствие.

– Ариночка… если этот охламон что-то натворил, – начала она, но я быстро заверила Марину Алексеевну, сопроводив свои слова улыбкой:

– Нет, ничего не натворил. Просто мы идём в ресторан сейчас… придём поздно. Вам будет удобно забрать Кирюшу к себе?

Она тут же кивнула и захлопотала, принявшись собираться. На лице свекрови появилось выражение облегчения. Видимо, она уже начала думать о чём-то нехорошем и мои слова её успокоили. Но так было правильно – пока я сама не разберусь в случившемся, смысла тревожить мать Яна своими додумываниями нет.

– Конечно, заберу. А завтра Владлен или я его привезём.

– Вот и славно, – ответила я и пошла сообщить сыну, что он отправляется к бабушке с дедушкой.

Конечно, Киру больше всего нравилось проводить время дома. Рядом с мамой и папой ему было уютно и комфортно. Потому новости о внезапном отбытии сына немного огорчили. Немного побурчав для порядка, Кирилл всё же оделся и через десять минут они со свекровью уехали.