Работа собой. Записки психотерапевта

Вопрос. Что меня подталкивает в этом месте продолжить? Аргументы у меня кончились, и я перехожу к примерам. Причем напрягаю мозг и пытаюсь сгенерировать максимально доходчивый пример. Моя мотивация – переубедить. Зачем???

Вот несколько возможных ответов, они часто выступают в комбинациях. Ответы привожу по порядку, от легкой характерологической патологии, через пограничные личностные расстройства – к большой психиатрии.

Ответ №1 – когда мне удается «победить», мне приятно. Я – умнее. То есть это для меня тема. Я постоянно ищу возможности заставить универсум вибрировать, излучая доказательства моего ума. Интересно – если я уверен, что я умный, то зачем мне нужны такие доказательства?

Ответ №2 – когда я заставляю согласиться со мной, я чувствую власть. Мне нравится ощущение «сверху». Интересно – станет ли так самозабвенно играть в эту игру человек, который счастлив? Он и так на вершине.

Ответ №3 – когда я знаю, что кто-то думает иначе, чем я, это тревожно, потому что возникает чувство, что мир неподконтролен. Неподконтролен – значит, опасен. Мне кажется, что «переделав» собеседника под себя, я на время снижаю тревогу и успокаиваюсь. Интересно… кто-то назовет такого больного товарища счастливым?

Ответ №4 – «он не согласен со мной? Гад. Он считает меня дураком! Я докажу ему обратное!» Это паранойя, дорогие мои. Вызывайте врачей…

Грустный счастливчик —

часто встречающееся явление. Работал на результат, добивался поставленных целей, воевал с обстоятельствами. Смог. Решил. Добился. Грустно. Что дальше?

Это правда. Человек, у которого ничто из задуманного не выходит, будет скорее злобный, чем грустный. Лузеры не очень умеют грустить. Чтобы грустить, необходима внутренняя опора, которой зачастую становится знание о собственных успехах, о том, что свершилось. Зная это, можно спокойно взгрустнуть о несделанном.

А человек Вечно-Фрустрированный полноценно грустить не в состоянии. Ибо сознательно принять к рассмотрению весь объем несбывшегося – для него слишком серьезный удар. Потому, что объем сбывшегося непропорционально мал. И поэтому Настоящий Лузер либо злобноват, либо фальшиво-приподнят.

Это я к чему? Грустить нормально. Иногда это значит, что вы чего-то добились :)

Главное – не напрягаться

Вчера, в пустом, напряженно замершем перед соревнованиями, манеже, летя вдоль стенки и вслушиваясь в крик тренера на противоположном его конце, подумала, что главное, чему научил меня конный спорт – это не напрягаться. Не напрягаясь, я продолжила думать. Главное, чему меня научила машина? Не надо напрягаться. Быстрее доедешь. Да и руль в судорожных ручонках лежит неудобно. А дети? Чему они учат? Не надо напрягаться. Им это гораздо приятнее. Чему меня учат мужчины? Главное – не напрягаться. Чужие свалят, останутся свои. И чем расслабленнее, тем их больше останется. Что с ними делать, другой вопрос, но главное – не напрягаться, когда решаешь его.

Короче, мудрость у порога. Умирать напряженным тоже, наверное, не с руки. Главное – не перевозбудиться перед смертью.

Терапевтические диалоги

Про секс и близость

– Я не понимаю, как я могу получать близость от других людей. Мне кажется, все женщины хотят секса. Получается, что через него надо переступить, и потом будет близость. Может быть.

– Секс – это не куча дерьма, чтобы через него переступать… Какая же после такого секса – близость?

– Не знаю. Близость – это секс.

– Необязательно. Близость возможна и без секса. Как и секс без близости.

– Я не понимаю, как это. Все хотят секса.

– Все кроме тебя?

– Да.

– А вот скажи мне. Скажи, как ты получаешь близость? Когда тебе не хватает ее, как ты поступаешь?

– … Я молчу, потому что думаю, что ты будешь делать с моим ответом. Я расскажу тебе, как я получаю близость, и ты будешь делать то же?

– Нет. Мне просто хочется сверить твое и мое понятие о близости.

– Для меня близость – это чтобы меня жалели. Чтобы хвалили. Чтобы жалели и хвалили даже, когда я не права…

– Для меня тоже.

– То есть мы похожи. А что ты плачешь?

– Не знаю.

– Это что-то про близость между нами?

– Да, про это. – Ты хотел выяснить, вхожу ли я в число близких людей?

– Да.

– От этого «да» мне тепло. И хочется быть ближе.

– Видишь, как интересно. Вот, в частности, что ты делаешь, чтобы организовать близость: ты задаешь вопросы. Но от этих вопросов хочется отодвинуться и спросить: «Что ты со мной делаешь?». А когда ты просто говоришь, что хочешь быть ближе – хочется быть ближе… Ты опять плачешь…

– Как просто всё.

Что сделать со злостью?

– Мне трудно выражать злость в жизни. Я никогда не говорю человеку, что мне что-то не нравится.

– Почему? Что тебя останавливает?

– Боюсь испортить отношения.

– А как они испортятся?

– Человек может обидеться. И уйдет. И не будет меня любить.

– Ты полагаешь, что люди столь хрупки?

– Я никогда не думал так. Наверное, да.

– Но знаешь, если люди ничего не знают про твою злость, у ваших отношений нет шансов измениться.

– Наверное.

– А скажи, во мне тебя что-то раздражает? Что-то не устраивает в наших отношениях?

– Я не думал об этом. Меня все устраивает.

– Подумай.

– Я очень смущаюсь.