Большое богатство

Подошла очередь Руперта. Он выбрал небольшой приз и развернул его. Это был казу[8 - Казу – американский духовой инструмент африканского происхождения, изменяющий голос поющего через него человека благодаря вставленной в цилиндр винтовой пробке с мембраной из папиросной бумаги.].

– О, спасибо! – зашептал он. Он понятия не имел, что это такое.

– Кого это ты благодаришь? – фыркнул Уильям.

– Подарок дрянь, – заявил другой Тургид.

– Ага, точно, но мои книжки про Нэнси Дрю ты не получишь, – пригрозила Мелани. – Даже и не думай.

– Он получит всё что захочет! – вскричал дядя Генри.

– Он даже не живёт здесь, – заныла Мелани.

– Правила об этом ничего не говорят, – указал дядя Генри. – Если хочешь ввести новое правило, тебе следует обратиться в комиссию по регламенту. Вот так взять с потолка новое правило, вроде того, что только живущий в доме может получить хороший приз, ты не можешь.

– Нету никакой комиссии по регламенту, – возмутилась Мелани. – Ты всё выдумал.

– Конечно же, есть комиссия по регламенту, – возразил дядя Генри. – Откуда ещё у нас утверждённые правила? Ты что, глупее инфузории-туфельки? Ты что, совсем безголовая?

– Батюшки-светы! – охнула миссис Риверс. – Смотри, ты довёл её до слёз.

– Я всего лишь задал ей несколько важных вопросов, – ответил дядя Генри. – Вопросов, которыми она и сама должна была задаться.

– Глупее ли я инфузории-туфельки? – завопила Мелани, вскакивая. – Да я даже не знаю, что такое инфузория-туфелька!

– Мне нечего больше сказать, – и дядя Генри непреклонно скрестил руки на груди.

– И я не лью слёзы, – продолжала кричать Мелани. – Дядя Генри придумывает правила прямо на ходу, а затем придумывает ещё целые институты, чтобы замести следы!

– Я вовсе не придумываю! Ничего и никогда! – воскликнул дядя Генри и с возмущением встал и подошёл вплотную к Мелани.

– Отбери её книги, мальчик, – велел Руперту дядя Моффат. – Пусть это будет ей уроком.

– Думаю, я просто оставлю себе эту штуку, – шепнул Руперт, сжимая казу.

– Ты ведь даже не знаешь, что это! – покатился от хохота другой Тургид.

– Он играет, не считаясь с духом игры! – сказал Роллин.

– Верно, – подхватил Уильям. – Он зануда.

– Заткнитесь, – бросила им Мелани. – Конечно, ему нужен казу. А кому не нужен?

– Моя очередь, – напомнил Тургид и закрыл вопрос, развернув свой небольшой приз.

Это был новый фермерский альманах на 1996 год. Тургид поменял его на отцовские шоколадные конфеты. Вообще-то он хотел бы забрать книги про Нэнси Дрю, но побоялся Мелани.

– Слава богу, – выдохнул мистер Риверс, листая альманах на будущий год. – Вот, по крайней мере, полезная вещь. – И он начал читать прогноз погоды на январь.

– Может, тебе больше хочется апельсин, Тургид, дорогой? – проворковала миссис Риверс.

– Сама знаешь, что нет, – отказался Тургид.

– Не представляю, зачем мы держим в доме апельсины, – мрачно сказала миссис Риверс. – Их никто не любит.

– Я их люблю, но коробка шоколадных конфет мне больше по вкусу, – отозвался Тургид.

– А ведь я родила тебя, – провозгласила миссис Риверс.

– Только не начинай снова, – взмолился Тургид.

Миссис Риверс любила припоминать это всякий раз, как ей не удавалось добиться своего.

– Тринадцать мучительных часов, – пробурчала миссис Риверс себе под нос. Никто не обращал на неё внимания.

– А вы знаете, что апельсины и бананы некогда были экзотикой и считались предметом роскоши? – заметила из-за портьеры библиотекарша. На протяжении всего обеда она складывала угощение на небольшие тарелочки и снова возвращалась на своё место за портьерой, и то ковыряла пищу, то читала, то подслушивала. – Было время, когда дети прыгали бы от восторга, достанься им такой продукт питания.

– Благодарю, что поделились с нами, – заметил дядя Моффат, едва приметно закатывая глаза.

– И добро пожаловать в двадцатый век с современными холодильными установками, – кивнул мистер Риверс. – Нельзя ли просто продолжить эту игру, прошу вас?

И игра продолжилась, пока Уильям не обнаружил в свёртке дохлую мышь и не выменял на неё у Мелани серию книг про Нэнси Дрю, вызвав поток горьких слёз и вопль:

– Как же я ненавижу эту семью!

– Ха-ха, Мелани получила приз-подлянку, – распевал Уильям.

– Биллингстон отвечает за подарки, и каждый год он превосходит самого себя в выборе ужасного приза-подлянки! – торжествовал дядя Генри. – В прошлом году это был кусок заплесневевшего сыра. Что ж, Мелани, дорогая, похоже, ты останешься с дохлой мышью. До чего быстро могут перемениться жизненные обстоятельства! Вжик – и ты на вершине мира, а затем вжик – и уже нет. Уж на это никто меняться не станет. Так что игра закончена.

– Ох, Мелани, пожалуйста, не принимай это так близко к сердцу, книги ты можешь взять в библиотеке, – сказала библиотекарша из-за занавески. – Как я всегда тебе говорила, с читательским билетом ты никогда не останешься обездоленной.

– Она и так никогда не останется обездоленной, – заявил мистер Риверс. – Она – Риверс.

Но Мелани всецело отдавалась горю и ничего не слышала. Насколько можно было судить, бессвязные вопли сводились к тому, что ей просто хотелось победить.

Наконец тётя Хазелнат велела:

– Да помолчи же, Мелани, это просто игра.

Дядя Генри встал и провозгласил:

– Продолжаем!

И они продолжили. Для более активных игр они перебрались в гостиную.

Они играли в шарады. Они играли в «Статуи». Они играли в «Категории», в «Нарисуй и угадай», в «Гамруль». Биллингстон приносил всё новые и новые призы, словно из бездонного запаса. Руперт собрал гору призов. И каких! У него была железная дорога и тёплые зимние ботинки. Ботинки были ему велики на два размера, но это его не смущало. У него была снеговая лопата и членство в клубе «Печенье месяца». Радиоуправляемый самолёт. Целая стопка тёплых свитеров. А самое чудесное, он теперь мог впервые в жизни сделать подарки на Рождество членам своей семьи. Если Брауны и получали подарки, дарили их Джон и Дирк, и подарки эти в основном – точнее, исключительно – были котами.

Руперт сидел, погруженный в счастливые раздумья, кто что получит. Одному из младших братьев достанется железная дорога. Отец может взять себе радиоуправляемый самолёт. Руперт был уверен, что он ему понравится. Ему будет чем заняться в то время, как он смотрит телевизор. Свитера он поделит между всеми. Парочка больших подойдёт даже матушке. А для Джона и Дирка у него был плюшевый тигр и плюшевый лев. Они, конечно, подростки и слишком большие для мягких игрушек, но Руперт надеялся, что игрушечные звери заменят им живых кошек. А ещё у него теперь была серия книг о Нэнси Дрю, которую Уильям проиграл Мелани в игре, называвшейся «чёт-нечет», а Мелани была вынуждена отдать Руперту в игре, придуманной дядей Генри, которую он очень любил и называл «Пропади пропадом», потому что по её правилам каждый терял свой самый любимый приз.