Сказка о Яре

Поставила девушка чашку на пол, переплела косу, поправила платье и, на глазах у злого Кощея плавной походкой направилась к выходу, оставляя его в устроенном ею беспорядке.

Не, ну а что? Сам виноват. Нечего было с ведьмой связываться. А коли связался, так о Василисах и думать забудь, если не дурак.

Иван же с невестой своей ой как намучался, натерпелся, пока к родителям не доставил. Он уже и так, и сяк. А она словно забыла, как только что Кощею глазки строила – липнет и липнет, как банный лист: то волосы трогает, то за руки хватает, а то вообще целоваться лезет. Ну что за воспитание?! И ведь не свяжешь по рукам-ногам, всё-таки дочка княжья.

Въехали в город, а там праздник – Василиса вернулась, жива-здорова! Князь с княгиней Ваньке руки целуют, жениться быстрее на Василисе предлагают, пир горой на три дня закатили… А царевич стоит и не знает, как князю отказать – не обидеть. Хорошо, что у Василисина батьки Жар-птицу кто-то спёр, вот Ванюша под шумок-то и сбежал.

Вышел к лесу и думает:

– Я да в девичьем сарафане… Нельзя домой мне, братья как увидят – засмеют. Значит решено – к Ярке в избушку! Ну, вперёд.

Глава 3. Гость

– Ай-яй-яй, опять ветка. Вот Яра, забралась в глушь, и на коне не подъедешь! Тьфу ты…

– Тише, добрый молодец, тише. Что за молодёжь невоспитанная пошла? – проворчал водяной, показываясь над водой, – ходят, кричат, всех лягушек распугали, нет бы дома сидеть…

– Извини, дедушка, – поклонился ему Иван, – не хотел тревожить, только вот в платье по этим зарослям не пройти…

– Так и незачем аки девица рядиться. Уйди с глаз моих, только молча, дружок, молча.

***

А Кощей только принялся разбирать завалы, устроенные Ярой, как дверь в пряничный замок со скрипом отворилась.

– Касьянушка, – промурчал Филимон, – ты петли-то дверные сметанкой смажь, чтоб не скрипели. Заодно и мне мисочку пожертвуешь: кормить котов, ставших жертвой ваших с Ярой отношений – дело благое. Чего вызвал?

– Вот тебе, а не сметанка, – показал кукиш Кощей, – раньше приходить надо было, котяра.

– Попрошу повежливей, – оскорбился до глубины кошачьей души Филька, проходя внутрь, – и хоть молочка-то налей, зря я что ли, травмированный, к тебе спешил?

– Травмированный? – оглянулся Касьян.

– Так меня Яркина метёлка по головке – тю! – жалобно произнёс кот, коснувшись шишки на лбу, – а потом дальше полетела. И только я до избушки добрался – ты звонишь, а вокруг – шум, гам. Что тут у вас случилось и где, кстати, моя Яга? Она твою Василису случайно не того?

– Чего того? – впал в ступор Коша.

– Ну… того… – провёл Филя коготком по горлу.

– Нет, конечно… Яра же добрейшая девушка, она и мухи не прихлопнет, а прихлопнет – так весь день слёзы лить будет, а потом ещё и похороны организует такие, словно коронованную особу хоронят, а не обычное насекомое, – засмеялся Кощей.

– Это просто все шишки мне достаются, – обиженно протянул кот, – так куда моя Ёжка-то делась тогда?

– А это ты мне скажи.

– Не понял…

– Чего непонятного? Пришёл дядя Лёша, забрал Ярку и сказал, что её какой-то гость важный дожидается, и что понравится он ей… А ты же только из дому, кому моя ведьмочка понадобилась?

– Так это же к Лешему приехал сын его старого товарища, они Ярку за него сватали, когда ей ещё и двух лет не было.

– Филимон! Чего ты раньше не сказал! Бежать же надо, Яру спасать!

– Да погодь ты, пару часов погоды не сделают, а она девка своенравная, абы за кого не пойдёт. Лучше молочка налей.

– А может чего покрепче? Бражку будешь? – вздохнул Кощей.

– Буду!

***

На другом краю леса Ярослава, смущаясь, вошла в свою же избушку и поклонилась:

– Здравствуйте.

– Вечор добрый, красна девица, – прозвучало в ответ. Гость встал с лавочки.

– Знакомься, внучка, сын моего полкового товарища – Егорий Лисовик, – представил дед молодого парня.

Лицо Ярки озарилось улыбкой.

– Егорка значит! – смеясь воскликнула она, разглядывая нового знакомого. А ты было на что посмотреть! Зеленоглазый, широкоплечий, улыбчивый – ладный, а голос – мёдом льётся.

– Значит Егорка, – улыбнулся ей в ответ парень.

– Деда, а бабушка где?

– Так в погреб за медовухой пошла… Ну, за знакомство, так сказать, – смущаясь ответил Леший.

– Тогда чего стоим? – опомнилась девушка, – за стол, дорогие. Сейчас мигом накрою, а там и бабушка подойдёт.

Пока Яга хлопотала по дому, Леший вспоминал свою молодость, а ребята его завороженно слушали.

– А дальше что было? – уставилась горящими глазами на деда Ёжка.

– А дальше было вот что, – подперев рукой щёку продолжил Леший, – отбивались мы как могли, твой отец, – кивнул он на Егорку, – был по молодости ещё тот шутник…

– Да он и сейчас – шутник, – усмехнулся парень, вспоминая родителей. Он только прибыл в Заповедный лес, но уже скучал по дому.

– Так вот, представьте себе: с одной стороны – огонь, с другой – обрыв, назад не повернёшь, впереди – толпы непонятной, враждебно настроенной живности: клыки – во! когти – ещё длиннее… А глаза красные – жуть! Мы уже все помирать собрались, мысленно с родными прощались…

– Брось заливать, Леший! – засмеялась Яга, – ить, надо же, монстры с красными глазами.

– Молчи, женщина. Тебя там не было? Не было. Вот и не мешай рассказывать. – подперев голову другой рукой, Алексей продолжил рассказ, – прощались мы значится, со светом белым, а тут твой батька, – кивнул снова в сторону Егора дед, – и говорит, мол, всё равно помирать, так хоть запомнят нас. Вот и начали мы в них желудями пулять. А эти монстры как желуди увидели, так ласковее котёнка стали… держат их в лапках, слюной истекают и урчат… Спас нас твой батька от смерти-то, вот так. Монстры ушли, а огонь потом всем лесом тушили. Эх, славные были времена…

– Дед, а деда… А расскажи ещё?

– Что же ещё рассказать-то? А, знаю… Дело было так…