Порочный босс для недотроги

Смотрю на босса и не понимаю. Он весь белеет. А когда свет в лифте гаснет, словно в статую превращается. Тяжело дышит. Руки стискивает в кулаки.

– Блядь, – рычит, обхватывает голову, садится на корточки, – нет… только не сейчас… не смотри…

– Руслан… что с тобой? – бросаюсь к нему. – У тебя клаустрофобия?

– Нет, – выдыхает он, сжимает зубы, – нажми красную кнопку. Пожалуйста…

– Ладно, – бегу к панели, тыкаю в красную кнопку.

– Что у вас случилось? – спрашивает бодрый женский голос.

– Лифт застрял, – говорю, – тут у человека клаустрофобия. Поскорее, пожалуйста.

– Юль… – шепчет Рус.

– Я здесь, – беру его ладонь.

Ледяная!

Боже, что с ним? Сейчас я вижу его слабую сторону. И чувствую острое желание защитить.

Сажусь на пол. Тяну босса к себе, кладу его голову на колени. Зарываюсь в его волосы пальцами. Он перестаёт дрожать.

– Все хорошо, – тихо шепчу, – хорошо…

Глава 8

Руслан

Днём ранее…

– Значит, в последние пару дней кошмары отступили? – слышу размеренный, словно тиканье часов, голос моего психотерапевта.

Три года… три грёбаных года каждую неделю я хожу в этот кабинет. Душу выворачиваю, но толку как не было, так и нет. Нахуя я вообще это делаю?

Ах да… чтобы не спиться из-за ПТСР. И не убить никого.

Пью какие-то таблетки, от которых потом башка раскалывается.

И вот сейчас жуткие кошмары, мучившие меня после плена и ранения, вдруг исчезли. Впервые за три грёбаных года я нормально поспал. И заслуга эта точно не бесконечной болтовни в этом кабинете.

– Да, – стараюсь сфокусироваться на звуке, с которым мой врач размешивает сахар в кружке.

– Хорошо, – она улыбается, – а что изменилось? Что-то в твоей жизни стало другим? Может, появился кто…

Юля…

Девочка, которая сбежала от меня пять лет назад. Мы переспали, потом я поступил как мудак, и она просто пропала.

Искал ли я? Да. Но, видимо, недостаточно хорошо.

– Я закурю? – спрашиваю.

– Ты всё еще не планируешь бросать? – вздыхает психолог.

Мы с Ритой уже три года. Чисто как психотерапевт и пациент. Её мне посоветовала Софа, дочь моего полковника Рубцова. Она же и помогла оклематься после плена и ранения.

Как выяснилось, подлатать тело куда проще, чем мозги. По возвращении я перестал спать. И однажды чуть не застрелил человека. У меня отобрали оружие и не посадили лишь из-за покровительства полковника.

Но Рубцов серьезно за меня взялся. Его дочь София поддерживала меня, сидела со мной и помогла не свихнуться. Я очень благодарен. Мы друзья, она скоро выходит замуж. Меня даже пригласили быть свидетелем.

– Планирую, – отрезаю, затем закуриваю.

Дерьмо, конечно, но другого нет. Хотя вру…

Юлька. Эта заноза ураганом ворвалась в мою размеренную жизнь, всё там перевернула вверх дном. То, что я выстраивал долгие годы в своём мозговом чердаке.

Порядок – путь к исцелению.

Но я даже рад. Юля меня будоражит. Изменилась, повзрослела.

Но всё такая же сладкая. И вызывает во мне ту же реакцию, что и пять лет назад. Я хочу её до безумия. Крышу мне сносит, весь самоконтроль трещит по швам.

– О чём задумался? – с улыбкой спрашивает Рита. – О том, кто появился в твоей жизни?

– Да.

– Это женщина?

– Да.

– Расскажи о ней.

Не хочу. Где-то в глубине души образ Юли остаётся нетронутым. И рассказать – значит раскрыть яркую розовую обёртку, а там, внутри… что?

Ненавижу розовый. Поправка: ненавижу на всех, кроме Юли.

Уверен, она завтра явится в розовом. Чисто назло мне, ведь очень упрямая девочка. И её упрямство меня злит и возбуждает одновременно.

– Нечего рассказывать. Просто в мой внутренний порядок вторгся хаос, – смеюсь.

– Ого! Ты впервые за три года в этом кабинете рассмеялся. Прогресс.

– Да. Просто вспомнил, как моя заноза мне хамила…

– Она положительно на тебя влияет. Тебе даже сорока нет, может, пора уже прекратить списывать себя в утиль, м? – Рита выгибает бровь.

– Юля заслуживает лучшего. Она сияет, а я раненый, больной вояка с ПТСР, – докуриваю.