Хозяйка мертвой воды. Флакон 2. Пар, моторное масло и магия

Хозяйка мертвой воды. Флакон 2. Пар, моторное масло и магия
Варвара Серебро

Эдуард Павлович Поляков

Аркрум – империя господства пара и магии, страна где царит равенство рас, государство, где равнинные люди, подгорные дворфы и горцы-аслау живут в мире. Когда-то давно это было так, а сейчас… Хельге предстоит окунуться в грязь дворцовых интриг, столкнуться с маньяком Чучельником и излечить самую страшную чуму общества – равнодушие и черствость сердец. Кто если не она? Кто если не Хозяйка Мертвой воды?

Книга содержит нецензурную брань

Эдуард Поляков, Варвара Серебро

Хозяйка мертвой воды. Флакон 2. Пар, моторное масло и магия

Глава 1. Столица пара и дом магии

Когда фокусник отдёрнул бархатный плащ, Хельга обнаружила, что они стоят на дороге перед высокими, покрытыми желтоватой материей, фургонами. Это был тот самый балаган, что выступал накануне на площади Китежа. Сами артисты окружили её и фокусника, и теперь с интересом изучали.

Хельга вспомнила, что обещала служить фокуснику, пока не выполнит три его условия: рассмешить, удивить и заставить плакать. Если бы не угроза жизни, вряд ли бы она согласилась на подобное. Теперь придется уезжать, иначе эти фанатики из Китежа найдут её и все припомнят.

– Зачем она нам? – спросил слепой метатель ножей, который оказался совсем не слепым, потому как смотрел на чужестранку из Китежа во все глаза.

– Спрячьте её, пока мы не отъедем подальше от города, – приказал иллюзионист.

Хельга осмотрелась. Нет, ей это всё не показалось, она стояла посреди пыльной дороги, в отдалении от столицы скивов – Китежа. Башни города, стоявшего на острове посреди Ярозера, виднелись вдалеке, на фоне голубого, чистого от облаков неба. Выглядела она как нищенка или леди бомж. В грязном платье, пропахшем потом и тухлыми овощами, которыми в неё стреляли жители Китежа, когда ее везли на площадь.

Матерчатая пола ближайшего фургона приоткрылась, и из-за неё показалось татуированное лицо женщины.

– Заходи, шулам, – пригласила она и выкинула через край фургона лесенку – пока поедешь с нами, а там посмотрим.

Хельга вспомнила, что женщину звали Агнессой и именно она ещё совсем недавно сделала этническую татуировку на плече Храбра.

– Спасибо, – поблагодарила беглянка и съёжилась. Не очень-то хотелось забираться в неизвестно чей фургон, из которого веяло запахом залежавшегося тряпья.

– Переоденешься, шулам. В сундуке, кажется, завалялось одно из платьев, которые носит твой народ.

Хельга ловко вскарабкалась по лесенке и села на один из сундуков, напротив раскосой девушки – помощницы татуировщицы, которую она называла “Вивеной”. Таких девушек она видела на картинках с рекламой тайского массажа. Стройная, с прямыми черными волосами, широким лицом и немного сплющенным носиком. Внутри фургона оказалось душно и темно. Пахло не только слежавшимся тряпьём, но и какими-то приправами. Фургон сдвинулся с места и под его матерчатым потолком закачались костюмы, которые висели там на перекладине.

– Куда мы едем? – спросила Хельга девушку, стягивая с себя грязное тряпьё, в которое превратилось ее платье.

– В Раудвилль, и домой, – ответила раскосая Вивена и подала ей платье, от которого пахло сыростью, но оно все же было вполне нормальным.

Дорога оказалась неблизкой. И Хельгу мучили сомнения. Куда она едет? Зачем? Что дальше? Конечно, это в любом случае лучше, чем вариться в горячем масле посреди Китежа.

Несколько дней жёлтые фургоны “Театра иллюзий” ехали сквозь дремучие леса по дорогам земель Скив. До чего же высокими вырастали в этих землях сосны, с витиеватыми корнями и могучими стволами. Хельга иногда выбиралась из душного фургона и сидела рядом с возницей, роль которого выполняла мастер татуировки Агнесса.

Вивена, помощница татуировщицы, редко встревала в их разговоры. Да и вообще, вела себя слишком самоуверенно и холодно. Она оказалась не очень-то общительной особой.

Вот и сейчас, она рылась в сундуке, любовалась своим премиленьким азиатским личиком в зеркальце, украшенное фольгой и совсем не обращала внимания на попутчицу.

Хельге надоело наблюдать за этой “восточной диковинкой” и она, по обыкновению, выбралась из фургона, и села рядом с татуировщицей на козлах. Фургон несколько раз сильно качнуло от того, что под его колёса попало несколько сосновых корней, которые пересекали дорогу. Из фургона послышались недовольные возгласы Вивены.

– Что ты пообещала хозяину, шулам? – спорила Агнесса, когда девушка устроилась поудобнее.

– С чего ты взяла, что я ему обещала что-то? – насторожилась Хельга.

Агнесса как-то хитро усмехнулась и вытатуированные на ее щеках рисунки съёжились.

– Фалько предприимчив, ничего не делает просто так. Обдерёт, как липку. Если бы ты ему не была для чего-то сильно нужна, он бы не стал рисковать и похищать смертницу. Хотя, кто знает, в последнее время он ведёт себя очень странно.

– Так и есть, теперь я обязана ему и даже не понимаю, чем именно, – призналась китежская целительница.

Хозяйка фургона, сделала какие-то выводы у себя в голове и сменила тему. Сегодня она была одета совсем не так, как на ярмарке в Китеже. Вместо просторных шаровар и лифа, Агнесса нарядилась в скромное платье коричневого цвета, с высоким воротом и длинными рукавами. И если бы не татуировки на лице, её можно было принять за светскую даму девятнадцатого века. Таких Хельга видела как-то на старых фотографиях в музее, куда её водили с классом, в бытность обучения в школе, в дни зимних каникул.

– Я родом с поцелованной богом земли Мадьях, а ты откуда?

– Эм… из Оренбурга, – немного замялась Хельга.

– Что за место? Далеко?

– Расстояние до него не измерить шагами, – загадочно ответила Хельга.

– Расскажи о нём.

Чтобы скоротать время в пути, Хельга стала рассказывать попутчикам байки, истории и легенды. Все, что когда-либо читала в книгах или видела по телевизору. О личной жизни она старалась не упоминать. Вечерами, когда путники останавливались на отдых, у костра, во время ужина, чужестранку вновь и вновь просили рассказать ещё какую-нибудь необычную историю. Красивая легенда о короле Артуре и волшебном мече пришлась по вкусу мужчинам, а Анна Каренина девушкам. Да и Фалько очень подробно расспрашивал её о подобных историях, все занося в свой кожаный блокнот.

Во время таких посиделок Хельге удалось познакомиться с труппой фокусника поближе. Неделю спустя, их разношёрстная компания выбралась из дремучих лесов Скив. Теперь на их пути встречались открытые пространства, деревеньки с добротными каменными домами и вспаханными полями, засеянными пшеницей, кукурузой и овсом. Высокие ветряные мельницы и веселые постоялые дворы.

Путники пересекли два больших моста через реки и приблизились к границе двух стран. На заставе их не стали долго задерживать и досматривать, стоило только фокуснику Фалько показаться из фургона.

Облако смога, висевшее над столицей Аркрума городом Раудвиллем, было заметно задолго до того, как показались высокие коптящие трубы и круглая городская стена, сложенная из красного кирпича.

Путники прибыли в город на закате. Фалько пригласил Хельгу пересесть на козлы своего фургона. Может боялся, что она сбежит? А может просто хотел показать ей окрестности и поговорить.

Мощёная брусчаткой дорога упиралась в белые каменные ворота, на которых восседали львиноголовые химеры с крыльями, как у летучих мышей и скорпионьими хвостами, и это были статуи из белого мрамора. Они двигались словно живые, помахивали хвостами с жалами и сверкали рубиновыми глазами, и было в их движениях нечто завораживающее.

– Лиадорские мантикоры – венец творения гения магов этой провинции, – пояснил иллюзионист, видя восхищение и замешательство девушки. Ему явно импонировали реакция и эффект произведённые воротами столицы.

– Они живые? – спросила Хельга, пытаясь справиться со смесью трепета и ужаса.

– Увы, нет, это лишь искусные статуи, в которые маги Аркрума вдохнули некое подобие жизни и наделили целью – зачищать город.

– То есть они боевые? – трепет Хельги начал смеяться любопытством.

– Конечно, они ведь стражи города. Если, не дай бог, столицу атакуют – мантикоры первыми вступят в бой, и я совсем не завидую тем, на кого падёт их рубиновый взгляд.

Проехав ворота города и ещё не отойдя от произведённого мантикорами впечатления, Хельгу захлестнуло новое чувство. Улицы Рудевилля были вымощены плиткой из такого же белого мрамора, как и мантикоры на воротах, и стыки между ними слабо сияли голубым магическим светом, освещая улицы. Дома тоже поражали воображение: высокие каменные здания пастельных тонов с висящими факелами, которые горели магическим, синим огнём. У входа в самые большие и величественные здания стояли големы в виде рыцарей, химер, звероподобных людей с одной или двумя парами рук, в которых были зажаты мечи, сабли и алебарды. Големы изготавливались из разнообразных материалов. У богатых домов – из чёрного абсидианта, оранжевого, как огонь, боксида и красной с черными прожилками яшмы. Богачи гордились своим достатком и выставляли его напоказ.

На фоне прогрессивной магии, пропитавшей улицы Раудвилля, редкие богато украшенные кареты выглядели несколько гротескно. Хельга ожидала, что жители этого города должны передвигаться минимум на коврах-самолетах или левитировать в хрустальных шарах и простые, хоть и в богатой упряжи, лошади несколько диссонировали с окружающим миром.

Осматриваясь по сторонам, она не заметила, как театральный караван подъехал к трёхэтажному круглому зданию, с красным куполом.