Хозяйка мертвой воды. Флакон 1. От ран душевных и телесных

Гончар решил не оставлять беззащитную девушку одну и поспешил следом за ней, чтобы, если что, закрыть ее от тяжелых кулаков кузнеца Храбра. Конечно отпор Лан дать не сможет, но все же он должен сделать хоть что-то, если вдруг мастера переклинит, и он решит прибить Хельгу.

Ольга быстро дошла до кузнечной мастерской, влетела в неё, распахнув двери. В ней за верстаком стоял кузнец Храбр в кожаном фартуке и работал над куском металла напильником. Лицо его было красным от жара кузнечной печи. Он даже не поднял взгляда на пришедшую к нему разъяренную фурию. Волосы Ольги вдруг сделались сами собой из розовых фиолетовыми.

– Если у тебя жабры коротки, пригласить девушку на свидание, то не нужно придумывать нелепых отговорок, – бросила Ольга мастеру, который теперь удосужился одарить её своим надменным взглядом.

Однако через минуту надменный взгляд кузнеца сменился улыбкой, и он потянулся к шее, чтобы дернуть за лямки и снять с себя фартук. Когда лямки были развязаны, а фартук сам упал на пол мастерской, Ольга поперхнулась и отпрянула подальше.

Под фартуком кузнец оказался совершенно голым.

В этот момент в кузню влетел гончар и хотел было защитить девушку и закрыть её собой, но как только увидел Храбра в чем мать родила, невольно сам спрятался за Ольгу.

– Как ты там говорила, отросток с «мизинчик»? Да я им подковы ковать могу! – взревел Храбр, непонятно от чего торжествуя.

Однако у Ольги тоже дыхание перехватило. Она не была знатоком и целительницей мужских форм и размеров. Да и парень у неё был в жизни всего один – Лео. Но то, что она видела сейчас, не шло ни в какое сравнение с тем, что ей приходилось вообще когда-либо видеть.

Девушка лишь ахнула.

Ольге не нашлось чем ответить на такую провокацию. От увиденного она разом забыла все слова. И это был первый случай в ее жизни. Она просто покраснела и выбежала из кузни на улицу. Внутри все кипело от сильной обиды и от осознания того, что сегодня её впервые втоптали в грязь, и от того, что она впервые проиграла в словесных баталиях. И это она, та, которая могла при помощи пары фраз макнуть любого соперника в бездну его комплексов и прилюдно вытащить его скелеты из шкафа. Но не сейчас, не сегодня и не в этот момент. Ольга спасовала и от этого ей было особенно обидно и гадко.

Целительница вернулась в мастерскую гончара и, склонившись над бочкой, стоявшей у входа, умылась и тряхнула несколько раз головой, пытаясь выкинуть из головы мысли о нахальном поступке кузнеца. Потом услышала за спиной тихие неуверенные шаги, обернулась и увидела Лана. В руках парень держал две медные трубочки и робко улыбался.

Ольге почувствовала себя немного неловко. Надо же, застал-таки её в минуту слабости. “Хватит, размазня, соберись!” – приказала она себе мысленно и улыбнулась через силу Лану в ответ. Правда, её щеки все ещё пылали.

– Ну что, Лан, давай вместе постигать азы дистилляции? – произнесла она со лживым задором в голосе.

Увы, задор этот был ловко наигран. Хотя – это не важно, главное отвлечься от грустных мыслей в своей голове.

Остаток вечера друзья провели в мастерской, а затем, и следующие три дня.

Пока гончар Лан работал над сосудами для перегонного куба, Ольга раскулачила старосту Зорана, забрав у него несколько бочонков второсортной браги, ей он периодически расплачивался с мужиками, за ту или иную работу.

Услышав, зачем ей нужна брага в бочках, Зоран засмеялся и поначалу отмахнулся. Но Ольга не шутила и упорно требовала брагу в качестве платы за труд лекаря и спасение Боровика, или же она снова переедет к Иволгам. Услышав такие доводы, Зоран неохотно и тихо сдался. Сначала выкатил из погреба только один бочонок, но не стерпев упрека, что он низко ценит жизнь своего тестя, выкатил и второй.

– Вот и славно, – радовалась Ольга, поглаживая бочонки с ценным продуктом. И, видимо решив поднять самооценку, подманила к себе пальцем сына старосты Сома. – Ты у нас мужик справный, да пригожий и сильный. Не поможешь ли, красавец, хрупкой, маленькой, девушке отнести эти, без сомнения, очень тяжелые бочонки до гончарной мастерской?

От комплиментов Сом разомлел, особенно по поводу его силы. С легкостью подхватил бочонки, каждый из которых весил чуть меньше, чем сама девушка, подмышки и вприпрыжку помчался вслед за виляющей бедрами Ольгой в сторону мастерской Лана.

Не прошло и пары минут, как бочки с брагой уже оказались у входа в мастерскую. За такое старание Ольга решила наградить силача и ласково взяв его за коричневую косматую бороду, притянула его лицо поближе, чтобы поцеловать в щеку.

В этот самый момент она заметила кузнеца Храбра, идущего к колодцу с ведрами.

Ольга, сама от себя не ожидая такого спектакля, рукой резко развернула лицо здоровенного детины Сома к себе и поцеловала в губы, притворно прикрыв глаза. Увы, но кузнец на спектакль не отреагировал, а вот Сом расцвел. Черт, теперь спасу от него не будет!

– Это только благодарность, за помощь, – сказала Ольга разомлевшему Сому.

Теперь она искренне надеялась, что детина, как истинный рыцарь в сияющих доспехах, умчится в сторону заката, помогать другим. Но нет, не тут-то было! Он воспринял – это иначе и теперь искал, чем ещё может помочь хрупкой девушке, не понимая ее настойчивых намеков, что ему уже пора идти домой.

– Может, еще чего принести? Мне не сложно, – сказал он Оле и посмотрел так, как обычно смотрят собаки, желая выпросить у хозяина кусочек лакомства.

– Нет, – резко оборвала его Ольга. Такие поползновения надо сразу пресекать, а то совсем обнаглеет. – Я сильно сейчас занята и мне не нужна помощь.

Сом кивнул, пожал плечами пошёл восвояси.

Ольга и Лан теперь плотно взялись за изготовление перегонного куба. И тут гончар показал, на что он на самом деле способен. Для начала решили сделать качественный и продуманный чертеж. Вот только вместо бумаги пришлось использовать большой кусок бересты. Можно сказать, он стал хоть и неполноценной, но все же какой-то заменой ватмана. Вместо измерительного прибора, по старинке, Лан все измерял при помощи пальцев, вернее, при помощи расстояния от большого до указательного пальца.

Пригодилось умение Ольги хорошо рисовать. Да и вообще, преподаватель анатомии Семен Адольфович, хирург по специализации, часто заставлял своих студентов изображать различные органы и системы в специальных учебных альбомах. Студенты все это списывали на старческий маразм и крутили у виска пальцем. Зачем, ведь есть фотографии. Но теперь-то Ольга понимала, что в жизни пригодиться может абсолютно все.

Чертеж делали прямо на улице, где больше света и места. Лан вытащил к порогу мастерской стол, перед этим убрав с него кучу разных фигурок и посуды и стряхнув со столешницы песок и глину. Друзья склонились над столом и принялись за дело.

Краем глаза Ольга заметила, как Храбр уже третий раз идет к колодцу с ведрами. Об этом суровом парне у неё уже складывалось определенное мнение. По сути он не был плохим человеком. Да, грубоват и дик, как зверь, но, если бы не все эти разногласия и обида между ними, Ольга, пожалуй, смогла бы найти с ним общий язык. А так, чем он плох? Ну да, за девками подглядывал. Да как будто никто кроме него из парней не подсматривал!

Когда Храбр появился у колодца еще раз пять, девушка удивилась: – “Неужели он себе рядом с кузней прачечную открыл?! Енот-полоскун Храбр!”

Да и лицо Сома все время мелькало неподалеку. Детина, как бы невзначай, прогуливаясь по деревне, часто проходил мимо мастерской Лана, но без радости, с какой-то грустью что-ли.

В итоге работу пришлось свернуть. Невозможно трудиться, когда столько посторонних глаз украдкой изучают твое творение и по-хамски останавливают взгляд на округлостях женской фигуры.

Вечер с лихвой окупил малую продуктивность дня. При свечах и лунном свете, все на том же столе, прямо у мастерской, друзьям удалось набросать на бересте чертежи будущего перегонного куба и, что самое главное, рассчитать примерный объем. Правда, при этом обнаружилось несколько технологических трудностей, которые Лан решил на удивление простыми способами. Все-таки у этого парня был неординарный взгляд изобретателя, склад ума гения или творца. Жаль, что ему приходилось день за днем лепить горшки, тарелки, кувшины и прочую ерунду, растрачивая себя на бренности бытия.

Когда друзья разошлись, а Ольга вернулась в свою избу, чтобы лечь спать, небо на востоке, над лесом, просветлело и появилась алая полоса восхода.

Ближе к полудню целительницу разбудил настойчивый стук в дверь. Она наспех накинула на себя длинную рубаху и открыла. На пороге стояли двое подростков и придерживали под руки третьего, который скакал на одной ноге. Рыжеватый, косматый, в драной одежонке мальчишка, играя у кузни с товарищами, распорол себе ногу о ржавый гвоздь. Пришлось зашивать. И Ольга снова невольно вспомнила о спирте. Ничего, скоро появится, а пока остатки крепкой медовухи можно не жалеть!

Девушка взяла шелковую нить, иглу и принялась за работу, посадив парня на лавку и вытянув его ногу вдоль нее. Парень стиснул зубы, но вида, что ему больно не подавал. И когда миловидная лекарша склонялась к его ноге, чтобы наложить шов, подросток украдкой пытался заглянуть в декольте. Но, там его ждал розовый кошачий лиф.

Ольге было смешно наблюдать за его невинной робостью. Парнишка то и дело смущенно отводил от нее взгляд, сильно краснел, а потом украдкой рассматривал её вновь. Он лет на шесть младше нее, но все-таки поднял ей не только настроение, но и самооценку на сегодня.

За терпение Ольга поцеловала мальчишку в щеку:

– Ты очень смелый, раз не пикнул ни разу во время такой операции.

Парнишка покраснел еще сильнее и умчался, забыв поблагодарить Ольгу.

“Сому придется посторониться, от конкуренции нового воздыхателя”

Вечером были намечены последние приготовления и пробный запуск дистиллятора. Ольга не успела выспаться как следует. Дела по дому никто не отменял. Хорошо, что она живет одна и не особо требовательна. Вернее, девушка уже стала приспосабливаться понемногу к местным особенностям быта. Топить печь, готовить на ней, стирать на реке. И все сама.

Ольга открыла окно, чтобы проветрить перед уходом. Вечер был наполнен приятным теплом. Кроме того, в тени сосен, которые росли повсюду над домами-землянками, не было жарко даже в полуденный зной. Закат. Только в этом мире Ольга видела такие необычные насыщенно-алые закаты. Из окна ее нового дома открывался удивительный вид на реку и небо, так как изба стояла на высоком месте. По небу лениво ползли персиковые рваные облака.

На улице послышался шум.

– Я тебе покажу, как меня позорить. Сплетни разносить вздумала, как бабка беззубая? Ща я тебе зубы то посчитаю и приданного лишу.

Судя по голосу, ругался явно мужчина, а вот визжала определённо девушка.

Высунув голову в окно, Ольга заметила, как народ стягивался к избе старосты. Вот те раз, что случилось, что за шухер? Она вышла из дома и тоже пошла за народом в сторону шума. Дойдя до места сходки и растолкав народ впереди себя, увидела, как ее первый и недавний пациент Боровик охаживает розгой свою дочь, намотав девичью косу на кулак.

Девица выла белугой и извивалась.