Хозяйка мертвой воды. Флакон 2. Пар, моторное масло и магия

– Спасибо, брат!

Не дослушав его, Храбр с восторгом запрыгнул в первый подъехавший вагончик, запряженный четверкой.

– Да не тот, не тот номер… – прокричал мальчишка в ответ, но росомаха давно его не слышал. Не глядя он отдал кондуктору два гроша. Вздрогнул, когда конка тронулась, принюхался, снял очки, показав всем пассажирам свои звериные желтые глаза, подмигнул красотке, сидевшей на ближнем сиденье, поздоровался со всем вагоном. Увидев лестницу на второй открытый ярус транспортного средства, взбежал туда и уселся рядом с господином в фиолетовом цилиндре.

– А вы любите фокусы, – спросил он попутчика и снова надел очки, чтобы казаться солиднее.

Спустя час, когда конка сделала третий круг по городу, и у него сменился пятый попутчик, притом никто из них фокусы не любил, росомаха разочаровался и решил поинтересоваться у кондуктора, когда они доберутся до Театра иллюзий.

Конечно кондуктор его огорчил, тем, что он сел в другой экипаж и надо пересесть.

Он пересел и добрался до Театральной площади. Сразу узнал её по фонтану со статуей обнаженной девушки и по огромному зданию Театра иллюзий. Крыша оного была похожа на шатёр, остроконечная раскрашенная в синюю и красную полосы.

Храбр направился прямиком к главному входу с кассой. Дверь оказалась не запертой и, не смотря на оклики персонала театра, устремился внутрь здания. На лестнице натолкнулся на того метателя ножей, что видел в Китеже. И он оказался совсем не слепым: злобно смотрел на него во все глаза.

– Кто ты и как тут оказался, и куда направляешься? – спросил прозревший слепец.

– Я ищу Фалько, где он?

– Хозяина? Росомаха, кто ты, и зачем тебе господин Фалько?

Но, Храбр не стал отвечать вопрошавшему, а стремительно помчался дальше. И Когда он ворвался в коридор, сразу увидел человека в знакомом плаще: тот шел к нему спиной вдоль стены.

– Стой! – рявкнул Храбр. – Стой, артист!

Из-за угла коридора к нему навстречу выскочили двое.

– Чего ты расшумелся, любезный? – спросил высокий и встал на пути Храбра.

Тот почуял, что эти двое тоже оборотни: барс и саламандра.

– Я ищу целительницу Хельгу, – крикнул Храбр вслед фокуснику Фалько.

Тот остановился и резко развернулся к буяну.

– С чего ты, скив, решил, что она здесь? И почему решил, что я знаю какую-то Хельгу?

– Вас видели вместе в Китеже, во время побега и разгрома носорогами площади. Вы скрыли её у себя!

Фалько усмехнулся. Цинично усмехнулся, Прикоснулся пальцами в белоснежных перчатках к краю цилиндра.

– Согласен, девушек ко мне не мало приходит, но это не значит, что я каждую должен по имени помнить.

– Мало не мало, но девушка с розовыми волосами в Китеже была всего одна, – уточнил Храбр и хотел приблизится.

Тот парень, от которого пахло огромной кошкой преградил дорогу:

– Ты кто?

– Храбр из Китежа.

– Нет у нас никакой Хельги! – сказал оборотень-саламандра с узкими, как у рептилии зрачками и нервно рассмеялся. – И не было никогда.

Росомаха присмотрелся к этим двум перевертышам и понял – связываться не стоит.

– Проводите Храбра из Китежа к выходу, – попросил своих странных охранников Фалько.

Барс и саламандра приблизились.

Скив не стал дожидаться, когда его выведут силой, сам последовал вон. На душе было весьма паскудно. Ведь эти “господа” его обманывали.

Уже на улице, у самого входа в театр, Храбр снова столкнулся с прозревшим метателем ножей. Подручные Фалько подозрительно повеселели. Метатель курил вонючую папиросу, и пустил дым прямо в лицо росомахи.

– Не наглей, дедуля! – отмахнулся от клубов дыма Храбр.

Дед заголосил, и начал звать проходивших мимо по площади констеблей с двумя черными псами на поводках:

– Господа, сюда – сюда, этот парень ворвался в Театр Иллюзий, напал на господина Томаса.

Констебли взялись за дубинки, двинулись на Храбра.

– Предъявите грамоту, сэр! – прокричал тот, что помоложе.

Скив не стал дожидаться, когда представители порядка подойдут близко и дал такого деру, что даже юркие полицейские псы не успевали за ним.

Храбр пересек площадь и завернул в ближайшую подворотню. За спиной у него раздавался злобный собачий лай. Верные друзья человека догоняли. Оборотень развернулся к псам, частично трансформировав свою руку в звериную когтистую лапу, разбросал прыгнувших на него разъяренных псов. Раздался собачий визг, полный боли и животного страха. На мостовую брызнули бурые пятна, звуки свистков, крики констеблей: “Стоять! Не двигаться!”

Оборотень и не думал подчиняться, помчался в сторону ближайшего заводского забора метра два в высоту увитого по верху гирляндой колючей проволокой и… и с ловкостью ужа перепрыгнул его. Вот только за первым забором оказался второй. Между ограждениями шла полоса земли утоптанной до состояния камня. Изнутри забор был покрыт клочьями шерсти и почему-то очень сильно пахло псиной и подгоревшим мясом.

Но потеряв перевертыша из виду, констебли не прекратили преследования. Один из констеблей остался сторожить снаружи забора отбивая дубинкой незамысловатый мотив по кирпичной кладке, второй вбежал на проходную:

– За забор перепрыгнул преступник! – заорал констебль.

– Не повезло ему, – посочувствовал молодой парень в форме, дежуривший на проходной и выглянув в оконце на территорию завода крикнул, – Самсон, тут констебль говорит, что какой-то воришка сиганул через забор.

На проходную зашел суровый и, похоже, мучившийся от тяжелого похмелья человек с нечесаной бородой. От него разило не только алкоголем, но и псиной и чем пахло больше, еще неизвестно. Лицо вошедшего псаря вызвало ступор даже у видавшего виды констебля: разодрано, покрыто рубцами и шрамами, рот был разорван от скулы до скулы, а его зарубцевавшиеся края стянуты серебряными кольцами.

– Шего бобби[2 - Бобби – жарг. обозначает полицейский, констебль.] забыли?

– Мистер, через забор перепрыгнул потенциальный преступник. Немедленно пустите меня в эту зону для досмотра, или привлеку за укрывательство!

– Ах, ну ежели прыступник, – старый псарь передразнил констебля – господин бобби может пройти! – и господин Самсон расплылся в улыбке, указывая на окованную металлом дверь. – Токмо напишите бумажку своим родственникам, мол так и так при исполнении служебного долга и экс-сержант Самсон Грюм меня туда силком не заталкивал.

Псарь даже поклонился в издевкой полковнику, а рыжий парень без стеснения засмеялся над полицейским.

Парнишка хотя и был на полтора десятка лет младше констебля, смотрел на него, так сказать, сверху вниз, “черные шлемы” в рабочих районах не сильно любили. Однако спорить парень просто не рискнул, даже и помыслить не мог, а потому, проводил констебля за забор завода. Вдвоем они и прошли до следующей проходной, но никого не встретили.

– И где преступник? – зло засмеялся парнишка.