Зов Горящих Кораблей

– Простите мою халатность, Эндохос просвещённый!

Эндохос вдарил ему в пузо. Кайетан скрутился, повалившись на мокрый пол.

– Ещё одно слово – отрежу твой язык. И если при этом ты издашь ещё хоть один неприятный звук – намотаю твои кишки на свой кулак на собрании местного сброда! Как думаешь, заслуженно?

Кайетан всё ещё не мог оправиться от удара, который пришёлся прямо в под дых. Эндохос немного побродил по кораблю, потом вернулся и пнул его ещё раз, только этот раз носком своих понож.

– Отвечай мне! – потребовал он, схватив его за волосы.

– Блажен, кто смолоду был молод, блажен, кто вовремя созрел.

Эндохос протянул Кайетану руку. Тот принял жест, но сразу же отвесил спартанцу хорошую пощёчину, следом он хотел заехать ему второй рукой, собрав пальцы в кулак, но Эндохос схватил кулак на подходе к своему лицу. Разогнувшись, спартанец выгнулся и ударил Кайетана лобной частью своей головы. Из носа Кайетана побежала кровь.

– А ты не промах! Не боишься ответить более сильному сопернику. – вдруг восхитился спартанец. – Силён… но это не делает тебя идеалом! – после этих слов, он подсёк Кайетана, окончательно победив в этой схватке.

Эндохос уверенной походкой направился в ложу капитана. Я в ту же секунду спрятался в шкафу, который мы занесли сегодня.

Войдя, спартанец начал тщательно оглядывать каждую деталь интерьера ложи, обставленную по образу и подобию того, как её нам описал Сэм.

– Ненавижу корабли. – подытожил он.

Вбежавший в ложу Кайетан, не увидев меня облегчённо выдохнул.

– Отчего ж? – поинтересовался Ланг.

– Вы видели корабль, который возвышается над поселением?

– Да.

– Знаете его историю?

– Нет, не интересовался. Я сосредоточен на работе в Бухте, в городе был дважды, да и то, только ради материалов. – без выкрутасов ответил Ланг.

– Сколько получаете?

– Тайна производства. – изрёк Кайетан, усевшись на край койки «капитана».

Спартанец пропустил ответ мимо ушей.

– Ради чего вы здесь?

– Я совсем недавно закончил альма-матер. Моя ситуация, смешна как арабские сказки. Если вкратце, то на шхуну, на которой мы плыли в Сицилию. По пути на нас напал кракен и вот… Я здесь, зарабатываю, на дорогу домой. Я Антей, Эндохос просвещённый! Хочу вернуться в родные земли.

– Ловко выкрутился. Вспомнил рассказ Мисс Брукс, о шхуне «Детали Будущего». – подумал я.

Эндохос слушал без интереса, больше увлекшись сундуком, который был заполнен до отвала окрашенными монетами из пластмассы.

– Когда открытие? – спросил он, перебирая монеты и смотря, как они скользят по его ловким пальцам.

– Постараемся успеть до лета.

– Если мы решим спуститься с корабля, мы можем на вас рассчитывать?

– Вполне.

– Хорошо, тогда в ближайшие пару недель мы пригласим вас на встречу с герусией. Где обсудим все детали, а сейчас, я бы не отказался посмотреть отель.

– Конечно.

Они вышли из ложи.

Наконец я вылез из тесного шкафа, который сдавливал мои плечи. Я не стал доходить до пары кресел, расположенных напротив окна, а просто завалился на ковёр, который был ближе. В ложу зашла Дженис, она осмотрелась, на предмет слежки и, убедившись, что за ней никто не следил, зашла ко мне. В её руках был целлофановый пакет с одеждой. Она швырнула им в меня, я, подняв руки с пола, я поймал его.

– Они уже здесь?

– Дозорные свидетели прошлого? – спросила девушка, возле её бровей выступил небольшой бугорок.

– Да.

– Здесь. – кивнула Дженис.

– Остальные?

– Да. – повторилась девушка. – Брендан раскидал их по подсобкам и подпольям, будем надеяться, что спартанцы не решат заглянуть туда.

***

Помимо дозорных свидетелей прошлого, представители других сопротивлений также ждали моего появления в специализированном на пиратской тематике музее. К моему приходу они уже рассредоточились по углам и ожесточённо спорили, но сразу в глаза мне бросилась девушка, которая кружилась по комнате и напевала нескладный стишок, своим тонким, игривым голоском:

Мне все говорят,
Что он лжёт как последний проныра!
Но я верю ему,
И верю,
И верю,
Несмотря,
Несмотря ни на что
И смотря на всё,
Он меня не любит,
А я его очень,
Мне хочется статься,
Но зима всё идёт,
А календарь выдаёт всё тот же день,
Ужасный и знойный,
Отвратительно гнусный,
Окончание его – недельник!

– Ну, наконец-то вы здесь, мы думали, что Спартанцы прочухали о нашем собрании. – сказал седоволосый старик во фраке.