Быстрее света, точнее пули

«Если он и впредь продолжит в том же духе, я все-таки вторгнусь в его мозг, и тогда посмотрим, кто кого одолеет», – храбрилась Лида.

Обида и злость мешали работать, и в конце концов женщина разрешила себе отвлечься и поднять себе настроение. Средством для этого должны были стать ее любимые шоколадные эклеры. За ними она и пошла в буфет.

Неизвестно, почему промолчала ее интуиция, но здесь Лиду ждал неприятный сюрприз: стоило ей только взять поднос с чашкой и пирожными, как в дверях появился ненавистный ей мужчина. Она чуть зубами не заскрипела от негодования. Но тут следом за ним в буфет проскользнула Лиза. Лида сразу узнала в этой худенькой девушке свою ментальную подругу. Та тоже явно ее угадала. Лида поставила поднос на ближайший столик и обняла подлетевшую к ней девушку. Они расположились за одним столиком и начали рассматривать друг друга, углубляя знакомство.

Болтали о пустяках, а Даниил Сергеевич уселся за соседним столиком и подслушивал. Делал это искусно – не подкопаешься. Даже когда Лиза спросила его версию отгадки на заданный ею вопрос, он сделал вид, что не понял о чем речь. А потом дал очевидный ответ, который Лизе понравился так сильно, что та даже зааплодировала. Лиде стало досадно, что этот ответ пришел в голову не ей, и что Лиза была от этого негодяя в восторге.

Когда он ушел, Лида предупредила Лизу, чтобы она была с Даниилом Сергеевичем острожной, так как он непорядочный человек.

– С чего ты взяла? – удивилась девушка. – Он хороший!

– Хороший человек не полез бы никому в голову без его согласия, а он меня вчера пытался взломать и внушить всякую ересь.

– Кажется, я поняла, что случилось, – догадалась Лиза и пересказала старшей подруге то, что произошло сегодня в лаборатории.

– Так что он тебя не взламывал, это кто-то другой, и Даниил Сергеевич, кажется, знает кто! – подытожила Лиза.

С ней было трудно не согласиться, и Лиде стало стыдно, что она так грубо обошлась с коллегой, заподозренным ею в нечистоплотном поступке: накричала ни за что и даже придумывала, как ему отомстить. А он, оказывается, ни при чем. Что он теперь о ней подумает? Вероятно, считает ее теперь параноиком. Теперь и не подойдешь к нему, не спросишь, кого он подозревает в совершении атаки на ее сознание… Ну, что ж, придется доходить до всего своим умом, не впервой!

Как ни старалась Лида приободриться, ее мучил стыд. И еще не оставляло ощущение потери. Интерес к незаслуженно оскорбленному ею коллеге, вспыхнувший накануне, разгорался все сильнее. И он уже перестал напоминать простое любопытство. Лида, не имевшая отношений с мужчинами еще со студенческих лет, то есть с тех пор, как научилась пользоваться ментальным щитом, поняла, что Данила имеет все шансы стать первым любовником после ее многолетнего воздержания. И она хотела этого, хоть и гнала эти мысли прочь, призывая на помощь разум. Ведь сам Данила не демонстрировал страсти. Для него она была просто коллегой, причем не совсем нормальной и обладающей несносным характером. После случившегося он не то что романа с ней не захочет закрутить – он будет стараться держаться от нее подальше, избегать любого взаимодействия. Попала так попала!

Лида пыталась заставить себя смотреть на Данилу как на соперника и перестать его жалеть (и желать). Она сосредоточилась на работе. Но ее мысли снова и снова возвращались к нему, ломая планы и срывая графики.

Следующая неделя, как обычно, началась с планерки у генерального. Один из вопросов повестки дня был особенно волнующим и для Даниила Петрова, и для Лидии Елизаровой: участие сотрудников научно-исследовательского центра «Заслон» в конкурсе на соискание Гранта. Сверху пришли разъяснения, что организация может выдвинуть лишь одного претендента. Даниле и Лиде предстояло доказать ученому совету, что наиболее достоин Гранта именно их проект. Предполагалось, что победителю будут предоставлены дополнительные ресурсы из резервного фонда центра, чтобы он мог наиболее ярко презентовать свое детище на госкомиссии. Проигравший же должен был отойти в сторону или включиться в работу над проектом своего оппонента.

Однако обоих ученых в этот день ожидал неприятный сюрприз. Попросив слова, Сидоренко высказал особое мнение: он считал, что в этом году «Заслону» не стоит вообще выдвигать на конкурс ни одного проекта. Во-первых, их сотрудники выбрали малоперспективные направления: вместо того, чтобы заняться поиском лекарства или разработкой вакцины от немовируса, они думают, что делать с его осложнениями. Причем один ищет способы их развить, другая – купировать. Выглядит так, как будто «Заслону» все равно, над чем работать, лишь бы была имитация бурной деятельности. Во-вторых, тратить резервы неосмотрительно – они могут потребоваться на что-то более важное. Если сотрудники не успевают подготовить свои проекты к защите в срок – это говорит об их несобранности и непрофессионализме. Не будут ли они срывать сроки и далее? В-третьих, получение Гранта будет сопряжено с массовыми и глубокими проверками. Они будут нервировать сотрудников, мешать им работать в привычном темпе. Сидоренко предлагал оставить идею получения Гранта, а сосредоточиться на работе с хорошо оплачиваемыми заказами. Кстати, на тендере таких пруд пруди.

По счастью, генеральный, несмотря на доводы Сидоренко, решил, что в конкурсе на Грант «Заслон» участвовать все-таки будет. Согласился лишь с тем, что резервы трогать не целесообразно: подготовить проект к защите на конкурсе победитель должен будет своими силами. Лидия Петровна попыталась напомнить, что им было обещано по паре лаборантов, на что директор ответил, что стражем резервов и распорядителем кадров в их центре является Сидоренко, курирующий не только спецпроекты, но и общие вопросы. Так что решение по этому вопросу будет принимать он. Если ученые смогут убедить Сидоренко усилить команду и выделить дополнительные ресурсы, то гендиректор будет только рад. А нет – значит, нет.

Отбор проектов назначили на среду, чтобы Елизарова и Петров могли подготовиться к своеобразному интеллектуальному поединку.

Даниил Сергеевич сразу же после планерки направился в кабинет своего бывшего однокурсника, который уже не в первый раз вставлял ему палки в колеса, при этом продолжая прикидываться товарищем.

– Объясни, что происходит? Чем я тебе насолил?

– Ты о чем?

– О препятствовании в получении Гранта.

– Лично против тебя я ничего не имею. Я пекусь об интересах организации. Даже помочь тебе готов, когда твои интересы не противоречат интересам «Заслона».

– Ты еще интересы государства сюда приплети! С каких это пор ты стал коллективистом?

– Всегда им был.

– Ну, уж мне-то ты мог об этом и не лгать! Повторяю: почему ты на самом деле против получения мною гранта?

– Я все сказал.

– Но ты хотя бы выделишь мне пару лаборантов?

– У тебя ж они уже есть.

– Ты же знаешь, что Валерий Петрович болеет и неизвестно когда сможет приступить к работе, а Сонечка ушла в декрет. Я прошу временной замены.

– А ты знаешь, что из-за всех этих пандемий мы уже год работаем в условиях кадрового голода. У других ситуация не лучше.

– Да что ты плетешь! Не все же работают без лаборантов. Скажи, Елизарова тоже бьется одна?

– Ей с самого начала был выделен один помощник, с ним и бьется. Это Леша, самый безалаберный изо всех наших сотрудников. Неизвестно, чего от него больше: помощи или хлопот. Ты удовлетворен?

– С завтрашнего дня у меня и Елизаровой должно быть по два лаборанта, иначе…

– Иначе что? Что ты мне можешь сделать? Пока что ты у меня в подчинении, а не наоборот. Так что нечего мне здесь угрожать. И прошу немедленно покинуть мой кабинет!

– Иначе я объявлю тебе войну, и это не угроза, а предупреждение. Я знаю, где можно копнуть, чтобы вытащить на свет божий нечто интересное.

– Копай, копай, землеройка – ничего не нароешь, потому что нечего. За мной грехов не водится.

– Как же! – ухмыльнулся Данила, давно уже подозревавший Сидоренко в участии в серых схемах.

«Да он просто боится проверок! – осенило Даниила Сергеевича, когда он увидел, как изменился в лице Сидоренко, стоило намекнуть о наличии на него компромата. – Наверняка делает откаты заказчикам и получает их с подрядчиков». Петров оставил своего бывшего приятеля гадать, есть ли у него какие-то доказательства нечестной игры или он просто блефует.

Вспомнив, что Сидоренко вставлял палки в колеса не только ему, но и Елизаровой, даже пытаясь убедить ее отступиться посредством телепатии, Данила еще больше уверился в том, что зам по спецпроектам трясется за свою шкуру. Почти наверняка, полностью все хвосты тот подчистить не мог, иначе и не беспокоился бы так сильно. А если компромат есть, то обнаружить его могли не только аудиторы, но и сотрудники. Конечно, в финансовых вопросах Петров спецом не был, но не был им и Сидоренко. Поэтому была надежда, что, получив доступ к соответствующей информации, Данила сможет понять, где не сходятся концы, и вывести коррупционера на чистую воду.

«Жаль, что Лешка не мой, а елизаровский лаборант, – подумал Данила, – он бы помог взломать компьютер Сидоренко». В их организации почти все сотрудники, включая лаборантов, имели два профильных образования. По одной из специальностей Алексей был хакером, то есть инженером по защите информации. Он был недисциплинированным, но талантливым, а внутренний бунтарь так и подначивал его идти против начальства. Какое-то время Леша заменял ушедшую в декрет Соню, так что немного его характер Данила успел изучить. Он решил, что если сам со взломом компьютера Сидоренко не справится, во вторник обратится за помощью к Алексею. Сегодня же попробует раздобыть компромат сам, никого не втягивая в эту сомнительную авантюру.

В понедельник Лида решилась выйти из дома без защитной шапочки, ограничившись лишь ментальным щитом. Шапочка блокировала не только чужие, но и ее собственные волны, а это мешало считывать информацию. Только с Лизой удалось вступить в контакт. Но эта девушка – исключение, сильнейший телепат, к тому же настроенный с Лидой на одну волну.

Лида старалась не нарушать установленные ей же самой этические правила и не считывать чужие мысли. Но она понимала, что кто-то объявил ей войну и хочет заставить выйти из игры. Поэтому после серьезной внутренней борьбы она все же разрешила себе нарушить неписаное правило и прощупать возможных противников.

Выступив против участия «Заслона» в конкурсе на получения Гранта, Сидоренко сразу же настроил ее против себя. После совещания она задержалась возле кулера, чтобы подслушать мысли зама по спецпроектам. Однако услышала она не монолог, а диалог.

– С завтрашнего дня у меня и Елизаровой должно быть по два лаборанта, иначе…

– Что иначе? Что ты мне можешь сделать? Пока что ты у меня в подчинении, а не наоборот. Так что нечего мне здесь угрожать. И прошу немедленно покинуть мой кабинет!

– Иначе я объявлю тебе войну, и это не угроза, а предупреждение. Я знаю, где можно копнуть, чтобы вытащить на свет божий нечто интересное.

– Копай, копай, землеройка – ничего не нароешь, потому что нечего. За мной грехов не водится.

– Как же!

Лида едва успела нырнуть в боковой коридор, иначе бы человек, выскочивший из кабинета Сидоренко, наверняка заподозрил бы ее в подслушивании. Он ее не заметил, но и она не смогла разглядеть собеседника зама по науке. Знала лишь, что он почему-то печется о ней, выбивает для нее дополнительного лаборанта. Может, это был сам директор?

Лида не знала, кто вписался за нее, но понимала, что он нащупал слабое место Сидоренко: она почувствовала его испуг, когда речь зашла о нечистых делишках. Рассчитывать лишь на помощь неизвестного защитника было нельзя, и Лида решила взять судьбу своего проекта в свои руки. Действительно, раз Сидоренко можно было лезть в ее голову, почему бы и ей не залезть в его стол и, может быть, в компьютер?

Вернувшись к себе, Лида мысленно настроилась на зама по спецпроектам и дождалась того момента, когда тот введет кодовое слово для входа в систему. Сидоренко, не обладающий даром, кажется, даже не заметил, что его мысли прощупывают, и сдал пароль без боя. Лида надеялась узнать что-то еще, поэтому не покидала голову жертвы до самого вечера. Она выяснила, какую именно информацию Сидоренко хочет скрыть, представляла ее визуально и даже примерное ее местонахождение. Осталось лишь сделать копии и фотографии, а потом положить компромат на стол генеральному директору, который, по счастью, в незаконных схемах вроде бы не участвовал.