Да будет воля Твоя

– Есть муж – разведись! Но ты должна быть со мной! – заявил МЧ.

Саша вскинула брови: как у него всё легко и замечательно!

– Сколько тебе лет?

– 18.

Саше полегчало.

– Я слишком стара для тебя. – она схватила дверную ручку и стала закрывать дверь. Он подставил ногу:

– Возьми хотя бы цветы…

– С ума сошел? Говорю: я замужем!

– Я не уйду, пока не возьмешь.

Саша молча взяла и заперла дверь. Прислонившись спиной к двери, она посмотрела на букет и невольно залюбовалась. Три белые орхидеи, перевязанные голубой ленточкой. «Красиво… А муж мне только ромашки и дарил…» Она быстро прошла на балкон, открыла окно и не без сожаления выкинула цветы с 12 этажа. В дверь опять позвонили. Она подбежала и рванула дверь. Это был муж. На сердце отлегло.

– Как хорошо, что ты сегодня вовремя…

Воскресенье потянулось, как обычно. Нудно и скучно. Ели, смотрели ТВ, опять ели… Мужу то и дело названивали с работы, или он сам набирал номера без устали. Их контора начинала строительство нового торгового центра, и «мужикам» было что обсудить. Саша облазила все социальные сети, посмотрела все новости и новинки прошедшей недели. В конце концов, поняв, что от себя не спасает даже такой наркотик, как инет, она выключила компьютер. Тошно. Положив голову на руки, она смотрела на мужа. Никаких изменений в настроении жены, произошедших с пятницы, он не заметил.

– Вот скажи мне, – начала она. – Для чего ты живёшь?

Муж посмотрел на неё удивлённо:

– Чё я, тебе мешаю, что ли?

– Ответь…

– Ну… Торговый центр строю.

– Их и так уже больше, чем покупателей… А ещё?

– Да чего тебе надо от меня?

– Да ничего мне не надо! Просто так…

– Ну… – Он было задумался, но тут же бросил бесполезное занятие. – Да что за глупости опять к тебе в голову лезут! – В это время опять позвонил телефон и он принял вызов.

«Да зачем я вообще начала этот разговор! – уже ругала себя Саша. – Только разбесилась зазря. Каждая попытка поделиться с мужем эмоциями, мыслями – самым важным для меня – всегда разбивалась о непонимание. С ним не о чем говорить… Сколько раз зарекалась начинать эти «душевные» разговоры…» – и одиночество вновь навалилось на неё. Самое жестокое одиночество – быть рядом с близкими людьми, которые тебя не понимают…

Ей даже захотелось, чтобы он обо всем узнал. Чтобы был в ярости. Во-первых, это было бы честно, а во-вторых, уж лучше ярость, чем полное равнодушие…

Ей хотелось рассказать. Но он никогда ни о чем не спрашивал, и сейчас даже не смотрел в её сторону.

«Да ему нет дела даже до того, что я ему изменила, не то что до моей уезжающей крыши… – с тоской думала Саша. – Я не нужна ему… Зачем мы вместе?»

Чем можно удержать их рядом, ну чем? Говорят, что брак цементируют дети. Какой бы шаткий, в трещинах и сколах он ни был – все эти дыры благополучно прикрывают до поры до времени заботы о детях. Каждый ответственный родитель думает в первую очередь о решении связанных с детьми бытовых проблем, а уж потом о разводе. Но у Саши не было возможности проверить эту теорию.

Она старалась быть лучше, добрее. Увлеклась эзотерикой и каждый день, прощая жизни её несовершенства, уговаривала себя: зато я делаю мир лучше. И – не ощущала ничего взамен. Сотни ситуаций – и все не в ее пользу.

Не реализованное материнство она много раз хотела заменить любимой работой, быть полезной и нужной хоть кому-то в этом большом мире. Она бралась за разные работы, пробовала себя в разных ипостасях, но все они почему-то сводились к глупому перекладыванию бумажек с места на место. Тогда она устроилась волонтером и кормила бомжей на Московском вокзале. Пока однажды у нее на глазах один бродяга не избил своего дружбана за дополнительную порцию каши. «Подай-ка мне, дочк, еще кусочек хлеба – ласково попросил агрессор Сашу, снимая заодно с избитого «друга» варежки. Саша почувствовала, что с этим куском хлеба она отдала последнюю каплю своей доброты.

«Никому меня не надо, никому…» – часто думала Саша ночами. Вот уже несколько лет она боялась сойти с ума от бессмысленности собственной жизни.

«Зачем я живу? Смысла – ноль! Я тело. Учётная единица. Тысячи таких тел, как я, без малейшего смысла бродят по Земле, просто выжидая своё время, чтобы сдохнуть. К чему вообще была нужна эволюция, если её вершина – человек – создан только для того, чтобы гадить? Гадить себе, гадить ближнему, загаживать всю планету…»

Её штормило и ломало, кидало из крайности в крайность. «Зачем наркотики, если крыша рушится уже от простого вопроса – зачем я живу?.. Задай себе – и наслаждайся…» Хотелось всё рушить, хотелось что-то сделать с собой… Она не знала что.

Зло закончилось в душе ее точно так же, как когда-то закончилась доброта.

Пустота. Ничего, кроме пустоты.

А муж не замечал ничего. Много раз, особенно в начале совместной жизни, она пыталась поговорить с ним на подобные темы, но он вообще не понимал, о чем она. Ей часто хотелось пожаловаться ему или просто поделиться мыслями, обсудить что-то, что важнее бытовухи, но она знала, что это бесполезно. Он никогда не поймёт, зачем вообще обсуждать нечто абстрактное.

«Ну почему он никогда не задумывается о смысле жизни? Когда мне было лет 15, мне всегда казалось, что все люди вокруг, как и я, постоянно ищут свое предназначение на Земле, свою миссию на эту жизнь… Оказывается, не все. У него в башке только работа, друзья и пива пожрать. Он примитив – и я не лучше… Но почему тогда я не могу жить, как он – жизнью овоща? Мы будто два разных вида животных – Человек Разумный и Человек Ищущий… А может, я просто сдвинутая – и всё? Как я хотела бы, как и он, получать удовольствие от своей примитивной жизни, выкинуть свою башку со всеми её тупыми и ненужными мыслями с 12 этажа! Или отдать мальчишкам играть ею в футбол – хоть какой-то смысл от меня будет… А от моих размышлений смысла ноль. Я ничего не меняю. Зачем же меня так корёжит?..»

Саша смотрела, как муж разговаривает по телефону. Она уже не знает, куда приткнуть себя, чем занять свою голову, чтобы отвлечься от этих мыслей, к кому пойти, чтобы просто поговорить обо всём этом… Ведь самым близким человеком должен быть муж! Ей столько всего хотелось сказать ему, столько всего… Просто выговориться хоть раз в жизни. «Ну посмотри на меня… Увидь, что я думаю о тебе…» – она выжидательно смотрела на него… Но он всё разговаривал про свою бесконечную работу. Скользнув по ней невидящим взглядом, он что-то кому-то доказывал по ту сторону телефона. Глаза его были холодны. Всё желание поговорить как рукой сняло. «Занудство, сплошное занудство… А так хотелось прожить жизнь ярко…»

Муж, наконец, бросил телефон в очередной раз и посмотрел на Сашу.

– Чё скуксилась, как пьяная мышь? Пойдём пожрем, что ли…

«Ха-ха. Пьяная мышь. Какая остроумная и смешная шутка». – думала Саша, молча поднимаясь и шествуя на кухню. И в мыслях вдруг антитезой всплыли слова, сказанные другим человеком: «Ты нереальная…»

Ну вот и утро понедельника. Саша готова была сказать: «Ура, на работу!», если бы работа хоть сколько-нибудь радовала… Нет человека несчастней, чем мечтающего поскорее свалить с работы домой и из дома на работу… Саша пришла на работу уже уставшая и разбитая. День потянулся, как густой кисель, в котором она бесповоротно завязла.

– Тихомирова, у тебя в пятничном отчете 2 ошибки! Ты что, не видела – программа сама за тебя исправляет? Ой, не знаю… И как только вы жить будете, такие бестолковые…

– Ну так раз программа уже сама исправила – в чем проблема-то?

– А тебе лишь бы поспорить со мной! Хоть раз бы извинилась! Что, не можешь признаться, что не права? – и начались привычные сетования, чередующиеся с визгом.

Саша вздохнула: какая разница… Если бы она и извинилась не понятно за что – нашелся бы другой повод повампирить её энергию.

Уставшая Саша, завязшая в привычном будничном депресняке, возвращалась домой. У подъезда с бутылкой пива в руках и сигареткой во рту сидела соседка – молодая мамаша с двумя детьми: младший орал в коляске, а на старшего, лет трех, она орала сама.

«Какая милая семейная идиллия… – подумала Саша – ну почему одним всё, а другим ничего? Ничего…»

Лифт быстро домчал до родного 12-го этажа. Двери открылись, и Саша вздрогнула от неожиданности: прислонясь спиной к двери, у ее порога сидел бородатый МЧ.

Сказать по совести, Саша даже немного обрадовалась – это льстило ее самолюбию и давало хоть какое-то развлечение… Она подошла. Он не сменил позы, увидев ее, не шевельнулся. В этот раз он даже не улыбался и молча смотрел на нее.

– Я же просила тебя не приходить больше.

Он равнодушно качнул головой: