Да будет воля Твоя

– Не просила… Ты сказала, что ты старая и замужем. Но это мне всё равно. Я уже не могу без тебя. Меня ломает. Я только о тебе и думаю постоянно. Ты как наркотик. Ты присадила меня…

– Отойди, пожалуйста.

Саша хотела зайти в квартиру.

– Я никуда не уйду, пока ты не скажешь, что будешь со мной. – Он встал.

– Этого не будет. Я никогда не скажу тебе этого. – она отперла дверь, но он не дал ей войти. Похоже, в этот раз он собирался остановить ее любым средством.

– Один я отсюда не уйду. У меня страшнейшая аллергия на алкоголь, и если ты не пойдешь со мной, я нажрусь пива. Много пива…

– Ты что, правда шантажировать меня вздумал… мальчик? – она терпеть не могла смазливых мужиков.

– Нет. Просто хуже, чем сейчас, мне всё равно уже быть не может. – он твердо смотрел ей в глаза.

Саша решительно дернула дверь, вошла и заперлась.

«Вика… Дрянь!» – думала она в бешенстве. Подошла к окну и стала смотреть на козырёк подъезда в ожидании – чтобы убедиться, что он вышел. Но он всё не выходил.

Прошло минут 15. В дверь позвонили. Саша не шевельнулась. Звонок продолжал назойливо названивать. Звонят и звонят, всё натягивая и натягивая нервы…

– Ну всё! – струна её терпения лопнула. – Сколько можно! – она в ярости начала открывать дверь и вдруг услышала женские причитания. Вся злость мгновенно переродилась в страх. Открыв дверь, она увидела соседку, которая пробежала в свою квартиру с визгом: «Скорую! Скорее!».

Саша открыла дверь нараспашку: на полу, раскинув руки, запрокинув голову и закатив глаза, в луже собственной рвоты лежал МЧ и не шевелился. Рядом валялась разлившаяся бутылка пива.

«Боже мой, он жив вообще? – Саша сделала два нерешительных шага к нему. – Он дышит?..»

Соседка вернулась со стаканом воды и, подняв его голову, зачем-то стала вливать в него воду, которая тут же выливалась обратно.

– Смотри, смотри… Начал пить водичку! – нервно захихикала она, увидев, что он всё же живой. – Это ведь Ваш знакомый? Я вызвала «скорую».

– Да, это мой… знакомый. – сказала, Саша. «Надо отдать должное выдержке соседки.» – подумала она и, наконец, тоже стала хоть как-то действовать. Сбегав за полотенцем, она села рядом и стала вытирать его лицо с бессмысленным взглядом. Он никак не реагировал, потом начался какой-то приступ, будто ему еще резко поплохело, и он стал что-то говорить.

– Отвези меня к матери, – разобрала Саша. – больница 38…

Приехала скорая.

– Пьяный, что ли? – брезгливо спросила врач, выходя из лифта.

– Нет, у него аллергия на алкоголь…

– У всех у них аллергия… Имя, фамилия, отчество! Дата рождения! – сразу потребовала медсестра. Соседка выжидательно смотрела на Сашу.

– Я не знаю… – растерялась Саша.

– Как это не знаете? – удивилась соседка. – Это же Ваш знакомый, Вы сказали?

– Мы… не настолько близко знакомы… – путаясь в объяснениях, замялась Саша. – ну, не настолько близко, чтобы я знала его имя… – пояснила она. Никто не обратил внимания на её заминку.

– Паспорт у него есть с собой? – торопила медсестра.

Саша стала шарить по его карманам.

– У тебя есть паспорт с собой? Документы? – спрашивала она, понимая, что вопросы ее риторические. Во внутреннем кармане пиджака она нашла паспорт и открыла его.

– Его зовут Артём! – радостно констатировала она. – 97 год рождения! – и машинально отметила про себя: «Какой кошмар… В 97 году я уже танцы закончила… 13 с половиной лет разницы…»

Так и не осмотрев его толком, врачи скорой наотрез отказались везти пациента в 38 больницу, впрочем, так же, как и оставлять его здесь. Саше пришлось сопровождать его на скорой сначала в дежурную больницу, где его оформили как поступившего от алкогольного отравления, а уже оттуда на такси добираться в нужную больницу. «Где я буду искать его мать? – думала Саша. – А вдруг у нее вообще другая фамилия?»

Всё оказалось куда проще. Мать его была врачом приемного отделения. Увидев сына, она сразу поняла, что с ним случилось, забрала его и распорядилась сделать промывание желудка и капельницы.

– Спасибо, что привезли его! – благодарила она Сашу, когда его увезли. – Где вы нашли его?

– У себя в подъезде. – Саша никогда не врала – ни другим, ни себе. Никогда. Она только не договаривала…

– И что на него нашло? Не понимаю… Он у меня такой хороший мальчик, на одни пятёрки в университете учится, с плохими компаниями не дружит… Он знает, что у него аллергия, ведь еще в детстве обнаружилась. Никогда не пил…– она разговаривала с Сашей как с равной. «Она ровесница моей двоюродной сестры – подумала Саша. – Она даже мысли не допускает, что я могу быть его…знакомой. Знала бы она, кто втянул его в это сомнительную историю…»

– …Как хорошо, что еще есть такие неравнодушные люди, как Вы! – не переставала благодарить Сашу мать. – В дежурной больнице ему вряд ли стали бы оказывать помощь – сочли бы алкашом, а алкашей никто не любит. Ну Вы понимаете… Спасибо Вам огромное!»

Почувствовав сильнейший укол совести, Саша откланялась и ушла.

Муж был уже дома.

– А я сегодня вовремя пришел. – довольно заметил он. – Даже в парикмахерскую успел зайти.

Саша взглянула на него: почти лысая макушка, сбритая «троечкой».

– Опять? Ничего отрастать даже не успевает… У тебя такие красивые кудряшки, почему ты не отрастишь их хоть немного? Ну хоть для меня…

– Ну конечно! Что я, как педик ходить должен?.. А ты на работе, что ли, опять торчала?

– Нет. Мальчику одному стало плохо у нас в подъезде. Возила в больницу. – никогда Саша не врала ни себе, ни другим. Спроси муж сейчас, что это был за мальчик, – она бы всё рассказала. Но он вместо этого сказал:

– А тебе, как всегда, больше всех надо. Вечно ты кошечек и собачек по помойкам собираешь…

«Как он там, интересно?.. Оклемался?» – она набрала номер телефона больницы и спросила о состоянии здоровья больного. Ей ответили, что больной с такой фамилией у них не числится. «Значит, мать не стала его регистрировать» – поняла Саша.

Настроение было на нуле. Хотелось поговорить хоть с кем-нибудь. Саша знала, что открывать душу Вике – значит, остаться не понятой. А больше звонить было некому. За долгие годы молчания рядом с мужем, когда так хотелось поговорить о чем-то важном и когда было особо плохо, она научилась разговаривать мысленно – с самой собой, со Вселенной или…Он знает, с кем еще… Выговоришься вот так самой себе – и вроде бы находишь утешение и даже ответы.

– Ну, здравствуй, Саша… Что нового?

– Да так… Я вот вчера задумалась: а Бог точно меня любит?

– Ну, понятно всё… Опять депрессняк?

– Да ты знаешь… Настолько уже устала везде искать что-то хорошее, видеть во всем смысл и ждать позитивных изменений… А вдруг их и не будет вовсе? Это будет финал… Я не хочу в этом всём жить. Звучит фигово, но так всё надоело…

Я даже любимые дела забросила. Не могу себя заставить даже рисовать. Смотрю на любимые кушанья на прилавках – и понимаю, что отлично обойдусь без них. Вижу близких – и не ощущаю радости. Ругаюсь и мирюсь с мужем одним тоном. Я как зомби, с кашей вместо мозгов. Не знаю, что происходит, но это, как по накатанной дороге, уже несколько лет – чем дальше, тем страшней. Мне иногда кажется, что это конец. Мне снится, что я из окна выпрыгиваю. Это как демоны, доводит до сумасшествия. Хотя вроде бы внешне – да всё зашибись, чего с ума сходить…