Левантевски, шприц!

– Извините, извините! – Он задержался на верхней ступени и примирительно улыбнулся разгневанным белым фениксам – жрецам Вечного Пламени. – Мой друг просто устал, переутомился. К тому же у него барахлит артефакт равновесия … вы уж простите! Наше ведомство непременно пришлет вам богатое пожертвование на праздник Всех Богов. Мы ведь замяли, да? По глазам вижу – замяли, вот и отлично, до свидания! Всех благ!

Выдохнув все это на какой-то непостижимой скорости, он повернулся и рванул вниз по ступенькам, догоняя Фелиссандра.

– Я видел ее, Риф, видел! – Хрипло выдохнул Фелиссандр, все время пытаясь оглянуться.

– Кого ты видел? – Нетерпеливым голосом спросил его Рифант, изо всех сил сжимая его плечо. – Уходим, Фелис, быстрее! Или ты хочешь, чтобы жрецы вызвали своих магов-защитников? Давай, шевели ногами! И будь уверен, сегодня вечером тебя ждет долгий и неприятный разговор с отцом.

– Да уж, кругом родня, – вздохнул Фелиссандр, отнимая наконец у Рифанта свою руку, – я видел крысу, Риф! Крысу-теневика!

– Да ну, брось, тебе показалось, – проворчал Рифант, торопливо шагая по дорожке в сторону стоянки для твиинов, – этого быть не может! Мы же отловили всех теневиков! И потом – где королевский замок и где этот храм. У тебя просто в глазах мутится после приступа.

Фелиссандр оглянулся в последний раз и вдруг застыл столбом – прямо у входа в храм, за высокой колонной, пряталась какая-то женщина. Весь ее силуэт мягко колыхался грязно-серым туманом, таял по краям, и ничего кроме этой серости в ней не было, не считая пронзительных огоньков глаз.

– Фелиссандр! – Рявкнул Рифант, обнаружив, что того нет рядом с ним. – Да что такое-то! Ты не в себе? Отстраню как пить дать, отправлю к знахарю и пока не проверишься на адекватность – на работу …

– Ты ее тоже видишь, Риф? – Перебил его Фелиссандр, дрожащим пальцем тыкая куда-то в сторону ступеней, по которым они только что сошли. – Вон там, за колонной. Видишь?

Рифант тяжко-претяжко вздохнул, сделал несколько крупных шагов в сторону бледного Фелиссандра, цепко ухватил того за загривок и потащил по дорожке.

– Вот ей-ей, нутром чую, что ты уже не вывозишь, – выдохнул он, не позволяя недовольно рычащему другу вывернуться из его стальных пальцев, – хорошо, я заберу у тебя часть дел и раскидаю по тем, кто более-менее свободен. Мне нужен вменяемый следователь, слышишь, приятель? А тебе – отпуск на десять дней! Отдохнешь, выспишься, переживешь парочку легких свиданий и хрустящим огурчиком вернешься на работу.

– Да в порядке я! – Недовольно промычал Фелиссандр, согнутый в три погибели. – Отпусти! Там была теневичка!

– Ты как отсюда сумел разглядеть крысу, да еще и за колонной? – Удивился Рифант, отпуская Фелиссандра для того, чтобы откинуть ступени и распахнуть дверку. – У тебя вместо глаз – магические кристаллы?

– Это была другая теневичка, – буркнул тот, отчетливо понимая, что друг ему не верит. – Такая … на женщину похожая.

– Ты уж определись на кого она там похожа, – покачал головой Рифант и протянул тому руку, но Фелиссандр с досадой оттолкнул ее и рывком взобрался в карету сам, – то крыса, то женщина … ты чего-то сегодня сам не свой. В общем, мое предложение об отпуске все еще в силе.

– Не пойду, – набычился Фелиссандр, – тут такое дело, королевская семья замешана, а я … скажут потом – сбежал, потому что струсил вести дело, побоялся брать на себя ответственность перед правящей семьей.

Рифант угрожающе посмотрел на него тяжелым взглядом, вздохнул и закрыл дверцу. Фелиссандр принялся поспешно натягивать на себя измятую рубашку.

– Риф, если это те самые теневики, из замка …, – начал он, но тот его оборвал:

– Разговор окончен! Поговорим когда ты станешь хоть сколько-нибудь адекватным! Не было там никаких теневиков, ясно тебе? Они не смогли бы обойти защиту храма. Забудь. Тебе померещилось. Это все из-за твоих приступов. – Он угрюмо глянул в лицо помрачневшего приятеля и тихо добавил, – прямо сейчас мы едем сначала в мой кабинет, а потом к тебе домой. И никаких возражений. Ты отстранен от работы на десять дней.

Фелиссандр скрипнул зубами и принялся демонстративно смотреть в окно. Твиин набирал скорость.

Глава 5.

Забравшись в карету, фельдшер принялся бросать в ее сторону осторожные взгляды.

– Так как говоришь тебя зовут? – Напрямую спросила Лиза.

– Лев … Левантевски, – ошеломленно икнул парень.

– Можно я тебя буду львом звать для краткости? – Спросила врач. Карета тронулась.

– Ну вот, опять начинаются издевательства, – обиженно произнес фельдшер и демонстративно отвернулся. Лиза вздохнула.

– Слушай, у меня сегодня какой-то странный день, – интимным голосом сообщила она, – и мне пофиг на что ты там обиделся. Просто скажи что не так и мы закроем эту тему. Обещаю, если пояснишь свои слова – я буду называть тебя как скажешь. Открой мне секрет, наконец, что не так со львом? Считаешь себя недостаточно могучим?

– Ты же прекрасно знаешь, Альзиенна, – дрожащим голосом произнес парень, все еще глядя в сторону, – тебе отлично известно, что я оборотень, хоть и мирный. И имею право на уважение!

Лиза пронзительно посмотрела на парня, понимая, что галлюцинации не только не проходят, но еще и удивительным образом трансформируются в сказочный сюжет.

– Ммм, ну допустим, – неопределенно ответила она, чтобы опять не вляпаться в непонятки.

– Не понимаю отчего тебя так веселит тот факт, что в обороте я становлюсь зайцем, – совершенно расстроенным тоном закончил свою мысль фельдшер и надулся. Лиза схватилась за голову. Ее фельдшер – оборотень, да еще и зайчик! Ой, держите меня семеро за жопу! – с тоскою подумала она, но сказать ничего не успела, поскольку над головой резкими переливами взвыл сигнал и машина ощутимо прибавила скорости.

– Ладно, прости, – пробормотала она, – буду звать тебя как скажешь. Левантевски так Левантевски. Надо же какое у тебя звучное имя! А чего это там чирикает у меня над головой? Надеюсь, ты тоже слышишь это?

– Так то нам новый вызов пришел, – вздохнул фельдшер и вцепился побелевшими пальцами в ремни на груди, – держись, ща рванем как надо.

И они действительно рванули. Прислушавшись, Лиза поняла, что снаружи их странная телега издает заунывную, но приятную переливчатую мелодию. Однако внутри было довольно тихо и даже вибрации не ощущалось. А неплохо тут оснащены медики, вдруг с надеждой подумала она, может получится и поработать? Разобраться бы только, куда это меня занесло. Ведь как ни крути, а после той странной встречи в парке мир вокруг здорово изменился. Это, конечно, нервирует, но разобраться придется все равно. Похоже, та девица специально заманила меня в бомжатник. Опять же – странная тень, светящийся камень и это ее бормотание … чего она там от меня неистово требовала? Выдать ей свою сущность? Неужели это была магия? Но ведь так не бывает! Уж чего только Лиза в своей жизни не видела, и все это только упрочило ее цинично-реалистичную картину мира. Как говорится, что для одного – магические способности, то для другого – отравление мухоморами. Ну, или классическая шизофрения, тут уж кому как повезет.

Не успев додумать эту мысль, Лиза обнаружила, что машина стоит, а Левантевски снова кубарем ломится в дверь.

– Поторопись! – Кинул он через плечо, мелькнул по ступенькам и быстрой пружинкой доскакал до невысокого, ярко освещенного домика. Тут только Лиза обратила внимание, что вокруг царит ночь. Это открытие даже не удивило ее – кажется, за последние часы она истратила в себе всю удивлялку. Несмотря на суматошность, что нередко сопровождает работу на вызовах, она твердо придерживалась принципа – врач должен вести себя солидно. Поэтому она не стала скакать как фельдшер зайчиком (и это почти не шутка), а спокойным шагом догнала его и вошла в приветливо распахнутую дверь. Внутри их встретило странное животное, бесформенное, мохнатое и многоногое, оно немедленно сбежало на потолок. Вздохнув, Лиза постаралась отрешиться от всего, что выбивало ее из колеи (а выбивало почти все, с момента пробуждения она потеряла даже направление, в котором эта самая колея находилась). Медленно прошла по странно извивающемуся коридорчику, ориентируясь на голос фельдшера и оказалась в округлой уютной комнатке. Здесь, на пухлом диване их и ожидал следующий пациент. Вокруг него переминалась с ноги на ногу целая толпа молчаливых парней. При виде врача они вдруг начали расползаться по комнате, рассаживаясь и переговариваясь.

– Мать моя медицина! – Не удержалась от потрясенного возгласа Лиза, разглядывая бедолагу.

– Ага, – сдержанно поддакнул Левантевски, наблюдая за ней с хитринкой во взгляде.

– Хм, хм, хм, какой интересный случай, – забормотала врач. Она потянулась к лицу пациента и попыталась ухватить того за подбородок, но не смогла его нащупать в густой рыжеватой растительности, которая струилась прямо изо рта. Непроизвольным жестом ощупав эти волосы, Лиза покачала головой. Прямо как в рекламе шампуня – мягкие, густые и шелковистые, наверняка еще и укладываются просто шикарно. Но почему во рту?

Пациент что-то глухо забубнил, потом зашелся в кашле, закатив выпученные глаза под лоб. Кто-то негромко хохотнул и быстрым говорком что-то невнятно поведал своему соседу. Лизу раздражало такое количество зрителей, очень хотелось их всех выгнать к растакой-то бабушке через дедушку.

– О! Да ничего интересного в этом нет на самом деле. – Совершенно безэмоционально произнес Левантевски, которого все это совершенно не трогало. – Еще один балбес гривокорень на спор съел. И как, вкусно было? – Обратился он к хрипящему и обморочно пошатывающемуся пациенту. – Ерунда это. Сейчас я тебе скляночку с зельем подходящим выдам.

И он занырнул в чемодан.

– Экая симпатяшная у нас тут знахарица нарисовалась, – вкрадчиво произнес чей-то голос и Лиза совершенно рефлекторно всадила локоть назад – в ответ оттуда донеслись судорожный выдох и ойканье.

– Девушка, а что вы делаете сегодня вечером? – Радостно выкрикнул еще один болеющий за болеющего.

– Прическу, – мрачно ответила Лиза, – и ужин.

Больной часто дышал и злобно лупал глазами на своих дружков, радостно похахатывающих и тыкающих в него пальцами.

– А ему вы тоже прическу сделаете? – Неожиданно чья-то рука вынырнула у Лизы из-за спины и ткнула в сторону больного, нервно жующего толстый пучок рыжеватых волос.

– Так, – зловеще проговорила врач и уже двумя локтями отпихнула томно дышащего ей в шею шутника, – вы нас отвлекаете. А по этой самой причине мы можем дать больному не то лекарство. И тогда из больного он превратится в спокойного … в смысле – покойного. Так что попрошу очистить помещение.

Недовольно гудя, дружки пострадавшего нехотя потянулись в двери. Вскоре их голоса зазвучали тише и глуше. Лиза перевела дыхание.

– Инкубы, так их. Развязные, вечно к девушкам цепляются, держалась бы ты от них подальше. – Заметил Левантевски. – Держи вот зелье. На самом деле гривокорень не едят, из него готовят бальзамы для волос, усов, бороды … ну и животине всякой шерстку делают красивше. – Пояснил он.