Юрисдикция небес. Молекула души

– А почему, когда ты умер, ты кричал так, что тебя было слышно на всех семи уровнях? – она усмехнулась.

– И ты слышала? – я ужаснулся.

– Да, – она подтвердила. – Здесь обострятся слух. Но это происходит не сразу. Поэтому здесь слышно даже звучание твоих мыслей.

– Что?

– Да-да, – она снова улыбнулась, увидев, как я смутился.

– То есть я даже подумать не могу ни о чем, чтобы меня никто не услышал? – я только сейчас начал понимать, почему Эрнест отвечал на вопросы, которые я не успевал задать.

– Не переживай, тебя могут слышать только те, кто пробыл здесь вечность и привык к тишине Юрисдикции небес, – вмешался в разговор Мигель.

– Я не слышу твои мысли. Честно, – уверила меня Луиза. – Но по выражению твоего лица об их содержании не сложно догадаться.

Я рассмеялся. Она не стала сдерживаться и начала хохотать вместе со мной. Не выдержал и Мигель, который стал заливаться смехом вместе с нами.

– Как красиво! – вдруг Луиза прервала свой заливистый смех. – Уже восемь дней, а я никак не могу привыкнуть к этому.

Заметив в отражении ее нейтральных серых глаз цветных переливов, я обернулся назад, и увидел, как наверху повисли радуги разных цветов и форм. Одни висели как коромысло. Другие вращались кольцами, сцепляясь в цепь. Третьи разлетались лентами, изображая геометрический вальс. Четвертые надувались и лопались, как мыльные пузыри.

– Что это?

– Никто не знает, – ответила Луиза. – Кто-то говорит, что это остатки молекул душ.

– А я думаю, это души, которые становятся ничем, – Мигель перебил ее.

– А мне кажется, что это небесная проекция души, только что заселенной в тело…

– Что бы это ни было, это бесподобно, – сказал я прежде, чем все исчезло, оставив после себя лишь много света.

– Скоро моя смена, – произнесла Луиза. – Приятно было познакомиться, Патрик.

– Взаимно, – ответил я и, взглянув на часы, вдруг вспомнил о вопросе, который меня мучил.

– Разница во времени на каждом уровне составляет один час семь минут, – сказал Мигель. – Последняя шкала циферблата показывает, сколько времени на седьмом уровне, а внутренняя шкала – сколько времени на нулевом. Остальные шкалы указывают, сколько времени на других уровнях соответственно. Время нужно отсчитывать даже в Юрисдикции небес, потому что она обслуживает мир нулевого уровня, под который ей приходится подстраиваться.

– Но я ведь, – я не успел задать вопрос.

– Твои мысли не слышит Луиза, но не я. Я намного дольше здесь, нежели она, – Мигель ответил и на второй вопрос, который я также не успел озвучить. – Еще увидимся…

* * *

Я скучал по Лорин. Больше всего сейчас мне не хватало ее «доброе утро, милый». Запах сваренного ей кофе тоже остался лишь в воспоминаниях.

– Семь пятнадцать, – прошептал я. – Она проснется через пятнадцать минут, а я нет.

Я впервые почувствовал боль с тех пор, как оказался здесь. Лишь на секунду подумав, что она испытает, когда не сможет меня добудиться, я сморщился от того, что мне защемило сердце, которое теперь не билось, которого теперь вообще у меня не было.

За то, чтобы провести c ней хотя бы несколько дней, я бы предпочел исчезнуть навсегда. Я вспоминал, как не хотел засыпать, словно чувствовал, что меня призовет Юрисдикция небес.

– Что со мной случилось? – я задал вопрос в свет. – Почему мое сердце вдруг перестало биться? Почему так рано? Почему именно сейчас?

Я не боялся, что меня кто-то услышит. Я боялся лишь того, что мне никто не сможет дать ответы на эти вопросы даже здесь. И пока единственный, кого я мог о чем-то спрашивать, был Эрнест, который искусно уходил от ответа.

– Как же я люблю тебя, Лорин, – прошептал я и повторил громче.

Я закрыл глаза.

– Я люблю тебя, Лорин! – я закричал со всех сил, в надежде, что эти слова преодолеют все семь уровней, все четыреста шестьдесят девять минут, которые отделяли нас друг от друга. И единственное, что я хотел – это услышать ответ…

* * *

– Она не услышит тебя…

Эрнест подобрался ко мне сзади.

– Даже если бы здесь были микрофоны и звукоусилители, даже тогда она не услышала бы тебя, – он присел рядом.

– Ты быстро вернулся, – заметил я.

– Не люблю бывать на уровнях ниже четвертого, – ответил он.

– Почему?

– Там всегда хочется закурить… Единственное воспоминание, которое меня не покинуло до сих пор, – это воспоминание о том, какое облегчение испытываешь, когда делаешь затяжку. Я уже почти не помню чувство голода, чувство физической боли. Я не чувствую запахов. Но это ощущение, когда вдыхаешь сигаретный дым… Да и вообще ощущение, когда дышишь. Его не забыть… Больше всего дышать хочется на первом уровне…

– Почему именно на первом? – спросил я.

– Неважно, – Эрнест покачал головой. – Ты готов продолжить?

– Я думал, мы с тобой продолжим завтра.

– Патрик, – Куратор впервые назвал меня по имени. – Здесь нет сегодня или вчера. Завтра или послезавтра. Дни исчисляются только для удобства Стажеров. Поэтому если ты все-таки не против, мы можем спуститься на следующие уровни.

– А если бы я был против?

– Пошли! Нам нужно добраться до гравитационного отвода, – приказал мне Эрнест.

– До чего? У вас есть в библиотеке словарь? Я не могу привыкнуть к вашей терминологии.

– Гравитационный отвод – это что-то вроде лифта между уровнями, – он пояснил. – Если добираться пешком, то это займет один час семь минут.

«Один час. Семь минут. Об этом я уже в курсе», – подумал я про себя.

– Ты уже успел с кем-то познакомиться? – поинтересовался Эрнест.

«Кажется, он слышит звук моих мыслей. Я совсем забыл, сколько он уже здесь», – промелькнуло у меня в голове.